урожай и не думай больше ни о чём. В лесу же, если ты умел охотиться, тебя ожидала голодная смерть. Нужна была недюжая смекалка чтобы выживать в таких условиях. Более того, лесные жители были сильнее. Все эльфы в принципе обладали огромным потенциалом. Именно в суровых условиях он раскрывался на полную.
У Тарана было численное превосходство, но исход войны был далеко не определённым.
Александр ускорил промотку.
Спустя неделю в долине на опушке восточного леса вспыхнуло золотистое пламя. Войска, пылая своими бронзовыми латами, спускались по пологому склону к пограничью.
Вскоре на холмик заехала колесница самого Таран. Мужчина посмотрел на лесную черту взволнованным взглядом…
Глава 46
Гори Гори Ясно
Таран хотя и казался твердолобым, на деле был довольно хитрым эльфом. Ему было присуще коварство. В мощной, прямоугольной черепушке этого мужчины сочетались великие амбиции, страшный голод завоевателя, и невероятное терпение, на которое способны только смиренные. Он был жадным и горячим, и то же время умел держать себя в руках и учиться на своих ошибках.
Лев скорее дважды зайдёт в один и тот же капкан чем свернёт с привычной дороги; питон способен заглотить львиную тушу целиком, но дорогу предпочитает безопасную. Таран был именно питоном.
Однажды, много лет назад, он обжёгся об этом лес, — эта ошибка не должна была повториться ни в коем случае. Только глупцы и горделивые безумцы повторяют свои ошибки. Таран хмыкнул и улыбнулся. Он ценил своё смирение и гордился им, как иной царь зверей гордится своей гривой.
Сперва мужчина приказал найти следопытов, таких людей, которые всю свою жизнь провели на границе леса, а потому знали повадки местных и умели с ними уживаться. Таран отправил их как шпионов и одновременно… Посланников.
Он предлагал переговоры.
Так прошло три дня. Каждое утро приходили караваны, наполненные припасами, и странные бочки, открывать которые строжайше запрещалось.
Наконец, в начале пятого дня, когда стало ясно, что посланники не вернутся, Таран приказал различить содержимое бочек по лесу и поджечь. Не прошло и часа, как над древесными кронами повалил дым, а потом разгорелось такое страшное зарево, что войскам пришлось в срочном порядке эвакуировать лагерь и переносить его почти на километр, чтобы до шатров не долетели искры.
Весь день Таран с улыбкой на губах пил вино, разбавленное водой, — потому что именно такое вино пьют эльфы, — и смотрел, как лес превращается в пепелище. В этом был его план. Таран не собирался воевать в чаще. Для этого нужно быть сущим идиотом. Вместо этого мужчина собирался планомерно сжигать километр за километром лесных массивов до тех пор, пока не выкурит своего противника.
Сколько на это потребуется времени?
Неважно.
Опять же, Таран был очень терпеливым. Он готов был прождать столько, сколько потребуется. Даже если для победы придётся сжечь весь восточный лес — пускай. Всё ради благой цели.
За Великого Белого Духа!
Мужчина улыбнулся, провёл пальцем по амулету, изображавшему белую птицу, который висел у него на груди, и отпил ещё вина.
Всю следующие неделю воины Нарука методично выжигали лес. Если пламя где-нибудь угасало, — а такое временами случалось, ведь лес, как ни крути, штука живучая — его снова поджигали. В этом огненном буйстве был метод и техника. Таран всё хорошо продумал. Поэтому теперь ему не нужно было ничего делать.
Каждый вечер он устраивал пышные пиры, на которые приглашал всех своих гвардейцев. Вместе они распивали вино и любовались ясным заревом.
«Во имя великого духа!» кричал Таран, поднимая свой бокал. Во имя! — отзывались на его крик остальные воины…
Затем мужчина возвращался в свой шатёр, где его, лёжа на пышных подушках, ожидали прекрасные эльфийки, одетые в лёгкие шёлковые наряды. Как только Таран свалился на подушки и расправил свои широкие мускулистые руки, они прильнули к нему, словно птицы, которые опускаются на древесные ветви. Мужчина улыбнулся и провёл ладонью по спине одной из девушек, затем он повёл свою руку ниже…
Женщины были великой страстью Тарана, причём самые разные. Он ненавидел однообразие. Каждый день ему привозили новых девушек из окрестных деревень, с которыми он забавлялся до тех пор, пока ему не становилось скучно.
Более того, мужчина подумывал о том, чтобы ввести право первой ночи, дабы каждая женщина, перед тем как возлежать со своим мужем, была обязана услужить своему повелителю… Замечательная, а главное — такая новаторская идея! Таран улыбнулся, выпил вина из своего бокала и посмотрел на девушку, которая ёжилась в стороне от остальных.
На вид ей было примерно шестнадцать лет. Одета она была очень дурно, в какое-то тряпье. Длинные, неухоженные чёрные волосы закрывали её профиль. Девушка старалась не смотреть на Тарана. Её взгляд был направлен строго в землю.
Мужчина улыбнулся широкой улыбкой. Ему нравились такие девушки — неловкие, глупые крестьянские дочки, которых собственный отец продал за монету или две, или вовсе передал солдатам бесплатно, лелея надежду, что дочурка станет фавориткой важного чиновника.
Мужчина сказал:
— Эй… — его голос был тихим и нежным.
— Как тебя зовут?
Девушка молчала. Смущалась? Очень может быть, впрочем, так было даже интереснее…
— Не волнуйся, я тебя не трону…
Тишина.
— Повернись, — настаивал мужчина, но девушка только затрепетала в ответ на его просьбу. Тогда Таран поднялся на ноги и прошёлся к ней. Рядом с девушкой он казался таким же великаном, как пальма на фоне Нара где-то на другом конце земли.
— Давай же, покажи своё лицо, — настаивал мужчина.
И наконец она ему ответила. Девушка приподняла голову и показала Тарану своё лицо. У неё был милый маленький носик и длинные подвижные ушки. Глаза девушки чернели как обсидиан. Таран улыбнулся и хотел было что-то сказать, как вдруг его схватил неизъяснимый ужас.
Мужчина
