помолвка. Я и ты. Только так и никак больше. Нет, – кричу, закрывая уши, чтобы не слышать свои слова, сказанные ему перед Латифом и… Таиром? Так его зовут.
Картинки продолжаются. Словно кадры фильма. Ужасного, безжалостного фильма.
Моя свадьба.
– Нет, нет, нет. Не может быть. Где же ты… Я… ты отпустил меня? – смотрю в его глаза, которые блестят от слез непролитых. – Ты меня отпустил? Отдал ему? Забыл мою любовь? Ушел в объятия к другой женщине?
– Ты за мной не пошла, Далия, – говорит грубым, но сломленным голосом. – Я был на твоей свадьбе и был готов даже на казнь пойти, но ты за мной не пошла.
– Я… я бы так не поступила с нами… нет.
И сразу же вспышкой черной, ответ:
«Если ты вздумаешь идти против воли отца, твой жених, названный тобой самой, окажется насильником из моих уст, а ты станешь шармутой. Ведь даже пользованная насильно никогда не станет чистой в глазах людей, ты это прекрасно знаешь. Твоя участь будет печальной. Ты опозоришь отца, меня, мать, и будешь до конца дней носить красный платок позора, одинокая и брошенная. А он? Ты сама знаешь, что с ним сделают, когда правда о том, что он сделал выплывет в народ, а я постараюсь говорить громко. Его убьют, не скупясь на гнев. Смерть эта будет страшной. И виной такой участи станешь ты одна, Далия».
– Всевышний, – кадры мелькают перед закрытыми глазами.
Первая ночь с другим.
Маленькая девочка, зовущая меня матерью.
Счастье… Не рядом с ним. С настоящим мужем.
Я умираю. И лучше бы умерла. Как же так?
Как я могла все забыть?
– Почему ты не сказал сразу? Ты же… меня целовал, – ахаю, вспоминая как сама на него вешалась.
Злилась что он не рядом.
Стояла обнаженная…
Слезы унижения скатываются по лицу.
– Как ты мог, так со мной поступить? Как ты мог, Орхан? Я ведь… я ведь чужая жена…
– Ты умирала, – взрывается он и кричит. – Ты решила, что я твой муж. Как мне было поступить? Ты же ни на что не соглашалась. Ты, умирала, черт возьми. А я не мог тебя потерять уже взаправду.
Отворачивается и уходит в спальню, громко хлопнув дверью.
Закрываю лицо ладонями и проклинаю свое сердце, что хоть и больное, хоть раненое, но так сильно его полюбило.
Теперь он снова страдает. Я страдаю. И Таир… Амита…
– Господи, – вою вслух, вспомнив что моя сестра мертва. Вспомнив свои клятвы.
«Это я, Всевышний. Я во всем виновата, за что ты наказываешь остальных? Орхан, Таир, Амита, наши родители. Но виновата лишь я… Зачем ты дал мне второй шанс отобрав покой любимых мной людей?»
Со всей силы бью в трудную клетку и тут же кричу от физической боли, падая на колени. Бью еще раз, уже слабее, потому что заканчиваются силы.
Орхан
Вот и все.
Три недели ада самого настоящего закончились. Сколько раз я почти срывался и все равно держал себя в руках. Она злилась и обижалась. Но поступить так с ней не мог. Достаточно того, что целовал и видел обнаженной. Хотя она и этого простить не может.
Я ждал, когда вспомнит и вот. Нет облегчения. Нет сожаления.
Только пустота, что все вернется на свои места.
Чужая жена и я, тоже чужой.
Нет ни единой мысли. Особенно сейчас, когда рядом с ней мысленно снова он.
Слышу, как Далия плачет. Но успокоить сейчас себя не даст. А услышав крик выхожу.
– Черт побери, – срываюсь вперед и подняв на руки сразу же бегу в больницу. Благо она, напротив.
Отдаю девушку в руки врачам попутно поясняя что произошло. Они кивают и увозят ее.
Пару дней назад я убрал пароль с телефона, так как отпечаток пальца для разблокировки стал плохо работать и не срабатывал почти, а поставить цифровой забыл. Вот такая ирония выходит. Уберегал от одной правды в итоге сначала она узнала о Лиде, про переписку с которой и не вспоминал, а потом уже узнала о себе.
Может оно и к лучшему. Что если память возвращалась к ней год? А так основное она уже знает кажется. Другое приложится.
После того звонка Аббас мне так и не звонил ни разу. Видимо реально испугался, что заберу ее себе.
«А что, если…», – внезапно врезается мысль в голову и сидит там.
Хожу по коридору в ожидании, когда меня пропустят к ней и когда врач дает мне рекомендации по ее состоянию, а после позволяет войти, я уже готов на многое. Только бы она сейчас поняла меня правильно.
Далия
Меня не удивило пробуждение в стенах клиники. Я даже была рада тут оказаться.
Противные мысли то и дело жалили прямо в сердце. Дурацкое сердце.
Что будет теперь? Со мной и моим браком? Со мной и Орханом.
Мы снова в этом треугольнике, как и четыре года назад.
Мне стыдно за свое поведение. За истерики что устраивала, мне отвратительно от себя даже за мысли. Я чужая жена.
Что теперь будет? Как я посмотрю в глаза Таиру? Что я ему скажу?
Мне кажется, что я выпачкана грязью. Что окажись я в родной стране, все будут тыкать пальцем и видеть шармуту.
Мне стыдно и за то, что мысль о том, что Орхан мой муж не отпускает до сих пор. Счастливей этого месяца, несмотря ни на что не было дней. Я ведь так его люблю.
И снова проклятые «но». И снова ничего не выйдет.
Моя девочка Амита. Мой брак. Таир. Он уж точно не заслуживает обмана. А значит… значит нужно оставить все что было здесь. Даже из памяти стереть. Не думать.
Он вновь уедет к той, что его любит, а я останусь с тем, кто любит меня.
Дверь тихо приоткрывается, и я хватаюсь за остатки разума, чтобы быть сейчас очень твердой.
– Ты меня напугала, – садится в кресло рядом с кроватью.
– Не в первой оказаться в таком состоянии. Я не про психологию.
– Я понял. Как себя чувствуешь?
– Сносно. Домой хочу, – стараюсь отвечать холодно, но голос дрожит, потому что я снова делаю нам больно.
Обоим.
– Лала…
– Перестань Орхан. Память вернулась. Не притворяйся.
– Притворяться? Мне не к чему.
– Тебя ждет та девушка. Меня ждет дочка с мужем. Я не могу позволить тебе называть меня так.
– Что, если хочу другого? Что если настроен на то, чтобы ты наконец выбирала сама?
– О чем ты?
– О том, что я могу сделать так что
