Ваша красота заставляет терять голову, ваша речь образна и ярка, ваши ум и начитанность выше всяких похвал, и все-таки вы не производите впечатления совершенства. Иной раз вам случается капризничать и упрямиться. Вынужден признать, что вы неравнодушны к нарядам, и не все локоны в вашей прическе ваши собственные. Лень, тщеславие, эгоизм – не ваши ли это пороки? Иногда вы проявляете безрассудство, а иногда вы слишком требовательны. В отличие от романтических героинь вам свойственны слабости – и, да простят меня дамы-читательницы, в преизрядных количествах. Другими словами, вы, впрочем, как и мы, мужчины, достойные потомки Адама и Евы.
Подскажите мне, милые дамы, где водятся эти сверхъестественные сущности – ваши сестры, о которых я читал в романах? Героиня романа никогда не ходит с растрепанной головой, не обвиняет домашних в сокрытии туфель, не бранит слуг и детей, не хлопает дверью, не испытывает ревности к младшей сестре и не торчит у порога с непутевым кузеном.
Господи, где берут этих романтических героинь? Хотя, кажется, я знаю, где обитают их товарки на картинах. Тебе ведь тоже случалось любоваться ими, читатель? Преодолев барьер с запасом в полтора ярда, изящная всадница обращает остроумное замечание к канаве, из которой торчат ноги ее спутника-растяпы. Грациозно плещется в волнах штормового моря у берегов Дьеппа, а ее шифоновый купальный костюм, отделанный старинным кружевом ручной работы, совсем не промок. Пожилые дамы, принимающие морские ванны рядом с ней, похожи на мокрых куриц, их купальные костюмы липнут к ногам, а очаровательная купальщица знай себе ныряет, но прическа остается неизменно гладкой, волосок к волоску.
Играя в теннис, прекрасная дева с картины, встав на цыпочки, отбивает мяч, летящий на высоте шести футов над головой. Уверенно правит лодкой при бурном течении и сбивающем с ног ветре, умудряясь не замочить ни платья, ни подушек на сиденье, причем ее весло ни при каких обстоятельствах не забрызгает кавалера, смущенно отводящего глаза.
Уверенно скользит дева с картины по катку на высоких каблучках, под углом в сорок пять градусов к поверхности, засунув руки в муфту – и никогда не шлепнется на лед с жалобным «ой». Лихо катит по Пиккадилли на велосипеде-тандеме со скоростью восемнадцать миль в час, а ее партнеру спереди и в голову не приходит, что он давно прозевал поворот. Не менее лихо управляется она с одноместным велосипедом, когда везет с рынка корзинку с яйцами, расточая улыбки направо и налево – и не отпустит руля, налетев на корову.
Дева с картины ловит форель в ажурных чулках, под ярким солнцем, с букетиком блестящих от росы примул в волосах. Исполненным изящества движением прекрасная рыбачка закидывает удочку – и неизменно вытаскивает лосося. Ей ни разу не случалось примотать себя леской к стволу или улепетывать от собак. Никогда не доводилось являться домой злой и промокшей до нитки – нет, вы только вообразите, все шесть форелей пришлось отпустить, слишком мелкие, овчинка не стоила выделки!
Дева с картины с явным удовольствием играет в крокет и никогда не пытается незаметно протолкнуть шар в воротца.
О, она разносторонняя спортсменка, дева с картины! Единственное, в чем я готов ее упрекнуть, – она выставляет в весьма невыгодном свете обычную женщину. Ту, что превращает лодку в волчок, и потом, высадившись на берег, вы еще долго мучаетесь морской болезнью. Обычную женщину, которая не катается на коньках, засунув руки в муфту, – напротив, она широко раскидывает их и кричит: «Я еду, еду!» – а когда вы гладите ее по голове, пытаясь утешить, возмущается бестолковостью лошади, не заметившей барьера. И да, морской бриз никак не улучшает ее прически.
Так что, похоже, героини романов обитают там же, где живут девы с картин.
Вам не приходило в голову, Messieurs les Auteurs [21] , как вы жестоки? Ведь, рисуя этих богинь, являющих собой Венеру, святую Цецилию и Элизабет Фрай [22] в одном лице, вы прекрасно знаете, с какими женщинами нам приходится иметь дело в обычной жизни.
Неужели для того, чтобы чувствовать себя счастливыми, необходимо друг друга идеализировать? Уверяю, девочка моя, тебе не за что роптать на судьбу. Разожми кулачки и перестань всматриваться в темноту за окном. Твой Джек не хуже прочих, ни к чему гоняться за призраками, милая. Сэр Галахад скачет на коне и сражается с врагами в стране, что лежит за горизонтом, далеко от маленькой шумной планеты, где мы с тобой болтаем, флиртуем, примеряем наряды и ходим в мюзик-холл. К тому же он убежденный холостяк, вечно пребывающий в поисках идеала. Не спорю, из твоего Джека выйдет негодный рыцарь – в нашем грубом мире рыцарям не место. Зато он честен и не настроен казаться лучше, чем есть. Он самый обычный мужчина… а ты хотела бы связать свою судьбу с гением? О да, в гостиных все глаза обращены на него, а колонки светской хроники описывают его так льстиво, что ты начинаешь видеть в нем массу достоинств, но послушайся моего совета – не пытайся узнать гения ближе, ты разочаруешься. Довольствуйся своим Джеком, тебе еще повезло. Мы, мужчины, не святые и наши лучшие чувства выражаем стихами, а не поступками. Белый рыцарь с чистой душой, храбрым сердцем и возвышенными устремлениями не приживется в нашем мире. Мир, состоящий из обычных людей вроде нас с тобой, встретит его подвиги насмешками и улюлюканьем. Истинных рыцарей осталось немного на этом свете. Представь, что один из них отыскал тебя – ты уверена, что готова зачахнуть вместе с ним в убогих комнатенках в Клеркенуэлле? Пройдет сто лет, прежде чем в честь него начнут воздвигать статуи и славить верную подругу, разделившую его страдания. Думаешь, у тебя хватит духу? Если нет, возблагодари небеса, что тебе достался обычный мужчина, что он любит тебя, ничем не выдающуюся женщину, такой, какая ты есть.
К тому же в нас, обычных мужчинах, если хорошенько присмотреться, немало хорошего. Даже твой Джек – пусть больше всего на свете он любит вкусно поесть, готов без конца обсуждать любимую команду и так неромантично храпит в кресле – способен на многое. И в нем проявятся зачатки героического, если судьба хорошенько его встряхнет.
Под широким жилетом доктора Джекилла скрыты не две личности, а три – не только Хайд, но и иной Джекилл – человек, стоящий так близко к ангелу, как близок Джекилл к демону. В каждом пахаре, аптекаре, мошеннике и любителе хористок спрятан герой, ждущий резца скульптора-судьбы.
Возьмем ту неопрятную особу, любительницу сквернословить, которую мы каждый день встречаем во дворе. Вот истинное порождение городского дна! В один прекрасный день районный коронер – отнюдь не поэт, но и он способен разглядеть зерно поэзии в мусорной куче – сообщает нам, что эта грязнуля, зарабатывая шесть шиллингов в неделю, содержит парализованную мать и трех малолетних детей, являясь для них сиделкой и кормилицей в одном лице. И все-таки ей никогда не стать героиней романа.
Недалекий Том получает крест Виктории за то, что под градом пуль на поле боя спас изрешеченный пулями флаг. Вы ждали подобного от этого увальня? Судьба предоставила ему шанс – и Том не оплошал. К Гарри судьба не столь благосклонна, никчемный малый этот Гарри, пьяница и, говорят, поколачивает жену. Чем скорее он избавит нас от своего общества, тем лучше. Постойте, а вы уверены?
Все мы грешники. Нет такой подлости под солнцем, на которую мы не способны. И лишь по случайному стечению обстоятельств и благодаря бдительности полиции нашим преступным наклонностям не дано проявиться. Но, признавая наши грехи, давайте не забывать и о добродетелях. Мученики, принимавшие смерть ради своих убеждений, такие же мужчины и женщины, как мы с вами. И у них были свои недостатки, и им не всегда удавалось остаться на высоте в рутине будней. Однако именно в них человечество находит себе оправдание. А ведь среди святых были и воры, и убийцы, жившие во грехе и творившие грех. Лучшая часть их натуры спала, дожидаясь пробуждения, и их день настал. Нечистые на руку торговцы, мужья-дебоширы, сварливые жены… Если бы судьба распорядилась иначе, их скрытые добродетели остались бы ведомы одному Создателю.
Во все века мужчины и женщины под безжалостными ударами рока проявляли лучшие качества. Французские аристократы, алчные, самовлюбленные и трусливые, самозабвенно прожигали жизнь, но, утратив все, чем владели, сумели достойно принять судьбу. Карл I, правитель безрассудный и недальновидный, в последний час показал пример истинного величия.
Я люблю слушать истории о слабостях великих. Мне нравится думать, что Шекспир был не дурак выпить. Обожаю историю его последней попойки с Беном Джонсоном, пусть ее подлинность и вызывает сомнения. Мне приятно, что великий драматург слыл в округе отъявленным браконьером и никчемным бездельником, проклятием школьного учителя и бельмом на глазу мирового судьи.
Мне хочется верить, что нос Кромвеля украшала бородавка – это примиряет меня с собственной внешностью. По слухам, лорд-протектор обожал подкладывать на кресла липкие сладости, которые портили дамам пышные юбки. Говорят, Кромвель любил скабрезные шуточки и хохотал над ними, словно дурачок из Ист-Энда над своими дурацкими проделками.
