Десантный «Блэк Хок», с обоих бортов которого били шестиствольные пулеметы «Миниган», выпуская пули с таким темпом, что росчерки трассеров сливались в сплошные пульсирующие полосы огня, завис над свободным пространством, медленно снижаясь. Когда он находился метрах в пяти над землей, на крыше соседнего здания сверкнула вспышка, и реактивная граната, выпущенная из РПГ-26, врезалась в борт. Во все стороны брызнуло пламя, и вертолет, из люков которого на землю прыгали горящие фигуры людей, рухнул, раскидывая во все стороны обломки лопастей. А через миг ракета «Хеллфайр», выпущенная с расстояния пять километров, рухнула на крышу, помешав удачливому гранатометчику сделать еще один выстрел.
Олег инстинктивно пригнулся, когда прямо над ним, едва не зацепив своим шасси крышу, медленно проплыл еще один UH-60. Вот он завис, сдвинулись створки люков в бортах, и сразу полдюжины десантников скользнули вниз по тросам. Прицелившись, Бурцев снова нажал на спуск, слыша злобный рык могучего «Утеса» и звон сыпавшихся под ноги раскаленных гильз. Пули калибра 12,7 миллиметра ударили в широкое лобовое стекло кабины пилотов, и вертолет, нелепо задрав нос, понесло на стену ближайшего здания. Партизан видел, как из люка выпрыгнул человек, просто так, без троса, размахивая руками и ногами. Он упал, неловко перевернувшись, встал на четвереньки, а сверху уже падал потерявший управление вертолет.
Еще один взрыв сотряс дрожащую беспрерывно землю, вспышка озарила группу американских десантников, бежавших к цеху, на ходу стреляя короткими очередями. Поведя стволом пулемета, Олег нажал на спуск, и рой крупнокалиберных пуль настиг солдат противника, швыряя их на землю. А затем пулемет смолк — закончилась лента.
— Бурцев, — в спину ударил голос командира. Полковник, высунувшись по пояс из люка, крикнул: — Бурцев, давай вниз! Они уже здесь! За мной, сержант!
Подхватив свой РПК-74, партизан спустился вниз, перепрыгивая через три ступеньки. Звуки перестрелки донеслись с южной стороны, треск американских карабинов переплетался с влажным «покашливанием» АК-74, и все это перекрывало низкое уханье тяжелых пулеметов, перемежавшееся взрывами гранат.
— Черт, там же лазарет, — зло выдохнул Басов. — Отряд, за мной, бегом!
Полковник первым выскочил из цеха, по стенам которого уже стучали пули. Еще один вертолет, судя по всему, UH-1 «Ирокез», охваченный пламенем, врезался в землю, так что носовая часть его смялась гармошкой. Не обращая на это внимания, Олег Бурцев бежал, что было сил, стараясь не потерять из виду спину своего командира. Складское здание, где партизаны организовали санчасть, и где сейчас захлебывались свинцом стрелявшие непрерывно винтовки, был все ближе, и бывшего сержанта ВДВ терзала единственная мысль: «Ольга!».
Когда раздался первый взрыв, рука у Ольги Кукушкиной невольно дрогнула, и партизан, растянувшийся на операционном столе, зашипев сквозь зубы, процедил:
— Сестричка, ты бы поаккуратнее, что ли! Не отрежь там чего нужного!
Не отвечая, Ольга перехватила пинцет, и, нащупав засевший в мышце вцепившегося мертвой хваткой в операционный стол здоровяка осколок, дернула, уже не заботясь о том, как себя будет чувствовать пациент. Обезболивающего почти не было, драгоценные ампулы с промедолом и морфином берегли для действительно тяжелых случаев. Вот и этому парню, которого полчаса назад притащили на руках двое его товарищей, девушка вколола новокаин, и, не дожидаясь, пока наркоз начнет действовать, принялась резать, извлекая из плоти стальные занозы.
— Можно зашивать, — произнесла Ольга, взглянув на своего ассистента, худосочного и бледного, как покойник, медбрата из городской «скорой». — Иглу!
Взрывы звучали все чаще и все ближе к складу, все пространство которого было заполнено самодельными лежанками, с которых звучали стоны и брань раненых. И их становилось все больше с каждым часом. Оперировали здесь же, в отгороженном ширмой закутке, где сверкали лампы, питавшиеся от генератора, тарахтевшего неподалеку. Резали, шили, дергали осколки по живому, накладывали шины на сломанные руки и ноги, стараясь не замечать гул канонады и рев пролетавших над головами самолетов, щедро сыпавших бомбы.
Вбежавший в переполненный пакгауз главврач, бывший хирург горбольницы, рискуя жизнью оставшийся в родном городе, впустил с собой злой лай автоматных очередей. Прямо от входа он крикнул во все горло:
— Американцы здесь! Вертолеты высадили десант!
Ольга вздрогнула, а лежавший на кушетке у стенки партизан, весь перемотанный бинтами от плеч до пояса, гаркнул, вскакивая на ноги:
— Братва, кто ходячий, за мной!
С оружием не расставались даже раненые. Ярослав Васильев схватил стоявший у стены в углу АКС-74. Натянув чей-то бушлат, он принялся влезать в «разгрузку», кривясь от боли. Ольга Кукушкина остановила его, когда партизан уже бежал по проходу между прижатых к стенам лежанок.
— Стой! Куда? — Девушка встала на пути, разведя в стороны руки. — Ты же раненый! Хочешь, чтобы добили?!
— Меня добьют — ты живая останешься!
Васильев, стараясь не замечать боли, просто оторвал Кукушкину от пола, отставив ее в сторону, точно какую-то тумбочку, и, на ходу передергивая затвор «Калашникова», бросился к воротам, прикрытым двумя высокими створками. Вместе с ним бежали и другие партизаны, те, у кого хватало сил хотя бы сделать несколько шагов без посторонней помощи. Бежала и Жанна Биноева, припадая на правую ногу, и чувствуя, как голова идет кругом от недавней контузии. На плече висел автомат, а по боку при каждом шаге хлопал брезентовый подсумок, который оттягивали набитые патронами «рожки».
Добежав до выхода, Васильев весь подобрался, напрягся, как перед прыжком с парашютом. Жестом остановив державшихся сзади бойцов, он первым выглянул в щель между створками ворот, и тотчас отскочил назад, когда в изрядно проржавевший металл с лязгом ударила прилетевшая из темноты пуля.
— Мужики, нельзя пропустить сюда ни одного янки! Пока жив хоть один из нас, они должны оставаться снаружи! Сейчас выходим, я первый, остальные за мной! У кого гранаты? — Ярослав обернулся к партизанам, заученно державшимся поближе к стенам. — Бросай все!
Несколько человек, по очереди подбегая к выходу, бросили в проем ворот гранаты, покатившиеся по потрескавшемуся асфальту. Взрывы «лимонок» встали стеной, под прикрытием которой Ярослав Васильев, держа «калашников» наперевес, выскочил из склада, тотчас падая на землю и пропуская над собой вылетевшие из дымного марева пули. Автоматная очередь ударила в стену, и партизан, заметив тусклую вспышку дульного пламени, открыл огонь в ответ, уложив четыре пули в темный силуэт с каким-то уродливым наростом на голове. Рядом с ним упала Жанна Биноева, прошивая ночной сумрак короткими очередями.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
