Треск автоматных очередей проник снаружи, заставив полковника вскинуть карабин, направляя ствол в сторону лестницы. А парой секунд позже в наушниках сквозь шелест помех раздался голос командира роты:
— Мы атакованы террористами! Периметр прорван! Они уже внутри здания!
Лай автоматов раздался уже у самых ворот, а затем в склад, грохоча по выщербленному бетонному полу, вкатился черный шар ручной гранаты, замерший в футе от ног оцепеневшего полковника Макгуайра.
Промзона полностью погрузилась в хаос, это Олег Бурцев понял за первые три минуты безумного марш-броска между цехами, пакгаузами, наполовину разрушенными или разобранными козловыми кранами. Если в городе еще можно было определить линию фронта, грань между своими и чужими, здесь все смешалось, и невозможно было предугадать, где друг, а где враг. Точнее, американцы-то, наверное, знали, для них связь работала, как и «тактический Интернет», но остаткам партизанского отряда оставалось только смотреть во все глаза на триста шестьдесят градусов и стараться первыми нажимать на курок.
Над головами горстки партизан медленно прополз, цепляясь шасси за плоские крыши зданий, американский «Блэк Хок». Ставка на внезапность оправдалась, десант буквально высыпался на головы защитников города, и теперь противник наращивал свою группировку. Вертолеты, волна за волной, появлялись из-за горизонта, торопливо высаживая новую партию простых американских парней и спеша убраться отсюда поскорее. Удавалось не всем. Группа как раз обошла, держась поближе к стенам, искореженные обломки «Кобры», над которыми еще курился едкий дым от горелого пластика и резины. Металл обшивки измяло, будто бумагу. При падении вертолет разломился на две части — расплющенная при ударе о землю кабина лежала на боку, взгромоздившись на невысокую насыпь узкоколейки, по которой когда-то вывозили с заводом готовую продукцию, а хвостовая балка, причудливо погнутая, упала в поход между зданий.
— Воздух! — Алексей Басов, идущий первым, крикнул, отступая к стене. — В укрытие!
Олег тоже успел вжаться в холодный шершавый бетон, когда с пролетевшего над железной дорогой под треск лопастей «Черного ястреба» по группе партизан ударил пулемет. Шестиствольный М134 «Миниган», установленный в проеме широкого грузового люка в борту вертолета, выпусти рой пуль, и Бурцев видел, как замешкавшегося на открытом пространстве партизана длинной очередью буквально разрубило пополам, так, что кровавые ошметки попали на лицо самого Олега. Вскинув пулемет, он выстрелил в ответ, видя, как вспыхивающие в темноте трассеры проходят под плоским днищем. Вертолет буквально подпрыгнул, набирая не меньше сотни футов высоты.
— Вперед, вперед, — Басов уже торопил бойцов. — Пошли! Бурцев, Бердыев, обеспечить прикрытие! Остальные — за мной!
Партизаны бежали вдоль железнодорожной насыпи, в конце которой возвышались вагоны и тепловоз, давно никуда не ездивший. Олег, опустившись на колено, двигал стволом пулемета влево-вправо, а рядом застыл, вскинув автомат, Азамат Бердыев. Он первым и заметил угрозу, крикнув:
— Справа, за насыпью!
Во тьме засверкали вспышки дульного пламени, затем позицию партизан накрыл треск одиночных выстрелов. Кто-то из тех, что бежали вместе с Басовым, упал, покатился по земле, остальные нырнули под прикрытие насыпи, а Бурцев, ориентируясь на вспышки выстрелов, дал несколько очередей по едва различимым в темноте силуэтам, видя, как они исчезают, один за другим. Треску его РПК-74 вторил «калашников» Бердыева, ствол которого только что не дымился от перегрева.
— Бурцев, давай сюда, — раздалось от насыпи. — Мы прикроем!
В темноту ударили сразу с полдюжины стволов, и Олег, пригибаясь к земле, кинулся вслед за своими товарищами, слыша, как по левую руку топает, дыша с присвистом, Азамат.
Пули ударили под ноги, заставив Бурцева подпрыгнуть, а позади раздался короткий вскрик. Бердыев, пошатываясь, пытался нагнать товарища.
— Азамат, цел? Зацепило?
— Плечо! — даже в темноте было заметно, как побелел от боли партизан.
— Осторожно! Сзади!
Несколько темных фигур появились в том самом проходе, где только что укрывались от обстрела с воздуха сами партизаны. Двое или трое остановились, еще двое выступили вперед, так что было видно оружие в их руках и «наросты» ноктовизоров на лицах. Из положения «лежа», чуть привстав на локтях, Олег выпустил длинную очередь, видя, как американцев сбивает с ног поток пуль, отбрасывая их назад. Снова вспышки выстрелов, щелчки раскаленного свинца по стали рельсов, служивших единственным ненадежным укрытием.
— Зажали, суки, — прошипел Бурцев, меняя магазин и с сожалением отметив, что в нагрудном кармане «разгрузки» остался единственный снаряженный рожок, сорок пять патронов, три-четыре минут боя — а потом хоть в рукопашную, благо, боевой нож по-прежнему висит в ножнах на лямке. — В клещи хотят взять!
В проулке, из которого с визгом летели пули, что-то грохнуло, полыхнула неяркая вспышка, затем раздался злой лай автоматов, судя по звуку — «калашниковы». Несколько человек выскочили из темноты, и Олег инстинктивно нажал на спуск, прежде чем его ушей коснулся крик:
— Не стрелять! Свои!
— Вашу мать, — Бурцев поднялся навстречу шагавшему, заметно прихрамывая, немолодому мужику, камуфляж которого был испачкан в цементной пыли. — Ведь положить бы могли! — и только теперь рассмотрел лицо: — Виноват, товарищ генерал!
— Виноват — ответишь, — проворчал Сергей Буров. — Кто старший? Где командир?
Алексей Басов уже бежал из головы колонны. Тяжело дыша, он остановился в трех шагах от окруженного жидким кольцом телохранителей генерала Бурова, торопливо козырнув и сообщив:
— Перегруппировываемся для атаки лазарета. Судя по всему, там укрепились американцы, не меньше двух взводов пехоты!
— Хреново! Они на взводе, могут просто расстрелять раненых! Значит так, полковник, обстановка ни черта не ясна даже мне. Американцев, похоже, не так много, но они готовы к ночному бою — тепловизоры, приборы беспламенной стрельбы на оружии почти у всех. Атаку на штаб мы отбили, со мной сейчас двенадцать человек. У тебя сколько бойцов?
— Семь, товарищ генерал!
— Дальше пойдем вместе. Линии фронта, как таковой, нет, свои и чужие, все перемешались. Мы просто пойдем вперед, и будем уничтожать противника, когда встретим. Нужно зачистить промзону! Выставь боевое охранение! Давай, полковник, показывай дорогу!
Пока командиры советовались, Бурцев, отойдя подальше от начальства — и от греха — наскоро перевязал рану Бердыева, распустив рукав ножом, а затем вколол, для надежности, дозу промедола, крайнюю, но зато какое-то время на Азамата можно рассчитывать в бою.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
