Она всегда полностью владела своими чувствами. Когда Джаред впервые увидел ее, она напомнила ему прекрасную мраморную статую, а теперь она дрожала от волнения.
Остальные танцующие повернулись в их сторону. Джаред прекратил танцевать и потащил Каланту за собой сквозь высокую застекленную дверь в темноту сада. Несмотря на лето, воздух был прохладным, что очень освежало после духоты бального зала.
– Прекратить что? Прекратить попытки понять, как работает мозг ангела?
– Я не ангел. Я уже говорила об этом, но вы, очевидно, не поняли. Ангелы безупречны, а я не отвечаю стандартам. И я не считаю вас чудовищем, поэтому прекратим этот разговор. Я не могу этого выносить.
Она была близка к истерике, и один Бог знает почему, но Джаред притянул ее к себе в попытке успокоить – как Ханну. Он прижал голову Каланты к своему плечу и стал ласково поглаживать ее по дрожащей спине.
– Ш-ш…
Она сжала в кулаке лацкан его сюртука, сминая ткань.
– Вот этого я и боюсь. Этой нежности, которую я почувствовала в вас с первой же встречи. Вы очень сильный человек, Джаред, и пугаете меня этим.
Он не рассмеялся только потому, что она была в совершенно растрепанных чувствах, но очень уж нелепым было ее утверждение. Он согласен – да, он силен, сильнее большинства мужчин. Но нежный? Нет. Он груб. Неистов. Нетерпелив. Все, что угодно, только не нежность. Слова Каланты не просто смешны, они бессмысленны. Как его сила может ее пугать, если она считает его нежным? Пусть это и заблуждение, оно должно успокоить ее страхи.
– Объясните еще раз, почему вы меня боитесь.
– Ваша нежность в сочетании с подобной силой ужасает. – Джаред видел, что ей сложно в этом признаваться, но он все равно ничего не понимал.
– С какой силой?
– С силой заставить меня чувствовать.
С таким же успехом она могла врезать ему под ложечку ударом, достойным Джентльмена Джексона[1], – так потрясли его слова Каланты. Он заставил ее чувствовать? Она боится его, потому что он заставил ее чувствовать?
– Но вы не боитесь, что я причиню вам физическую боль? – уточнил Джаред, чтобы окончательно все прояснить, и обнимавшие Каланту руки невольно расслабились – так велико оказалось потрясение.
– Разумеется, нет.
Она действительно не считает его монстром. Более того, она думает, что он сильный человек. Человек, а не чудовище.
Впервые после смерти Мэри кто-то еще, кроме членов семьи, посмотрел на него благожелательно. Это немного смягчало боль от потери друга, только Джаред не понимал, каким образом. Кроме того, его смущало, что он находит утешение в обществе вдовы человека, которого невольно ненавидел.
Каланта снова отпрянула, на этот раз сумев высвободиться из его ослабевших объятий.
– Я должна уйти.
Джаред сурово посмотрел на нее:
– Нет.
– Пожалуйста, Джаред. Вы должны понять, что я не могу оставаться здесь с вами. Не сейчас. – Свет из окна дома падал на ее встревоженное лицо.
– Потому что вы сказали правду? – И тут до него дошло, что Каланта вообще ни разу не солгала… пока.
– Пожалуйста. Право же, я достаточно вам отвечала. Теперь, когда вы все поняли, позвольте мне уйти домой.
– Но я не понимаю вас, пока еще нет. Хотя и пытаюсь изо всех сил. – Он снова положил руки Каланте на плечи и легонько притянул ее к себе, отметив, что она опять вздрогнула от его прикосновения.
Однако испуганной она не выглядела и вырваться не пыталась. Где-то в глубине души Джаред точно знал, что не он вынуждает ее избегать физических контактов. Здесь что-то другое, и однажды она ему все объяснит – уж он об этом позаботится.
Джаред опустил голову, его губы оказались на расстоянии вздоха от губ Каланты, и он вдохнул запах роз и ее собственный сладкий женский аромат.
– Я еще многое должен понять…
– Прошу вас…
Он не знал, молит ли она отпустить ее или поцеловать, и выбрал последнее.
Губы Джареда нежно коснулись ее губ, и Каланта испугалась, что лишится сознания от пронзивших ее чувств. Она еще никогда не испытывала таких глубоких ощущений, и никогда еще к ее губам не прикасались с таким благоговением.
Это безумие, плод ее фантазии! На самом деле не может она стоять тут, в темнеющем саду, позволив целовать себя джентльмену, с которым познакомилась меньше часа назад. Это неслыханно; и все-таки Каланта чувствовала, что готова отдать год собственной жизни – нет, пять лет – за возможность пережить еще несколько мгновений такого всепоглощающего блаженства.
Руки Джареда переместились с плеч к шее и лицу Каланты, и она обхватила ладонями его запястья. Ее пронзил жар его кожи, и захотелось сорвать перчатки и с себя, и с него, чтобы почувствовать тепло его пальцев и живую силу рук.
Каланта услышала стон и с изумлением поняла, что стонет она сама. Сознание отметило, что она ведет себя совершенно неподобающе, но Каланта не могла заставить себя волноваться из-за этого. Именно в это мгновение она хотела чувствовать.
И чувствовала.
Губы Джареда – о, такие умелые губы! – так нежно и ласково прикасались к ее губам, что инстинктивно Каланта понимала – она должна им подражать, но не знала как. Поэтому она просто впитывала удовольствие и наслаждалась соединением с другим человеческим существом – с Джаредом.
Каланта позволила ему слегка покусывать свою губу и была вознаграждена – совершенно неожиданно дрожь наслаждения пронзила ее самое сокровенное место. Господи! Неужели другие женщины также переживали нечто подобное? И ее мама тоже? Никто никогда не говорил ей, что можно испытывать такое наслаждение. И уж конечно, она не испытывала ничего подобного от прикосновений собственного мужа.
Джаред отстранился, и Каланта потянулась к нему, стремясь снова соединить их губы, но он не дал ей сделать этого. Ей захотелось заплакать. Неужели все кончилось? Это все райское удовольствие, которое ей отпущено?
– Поцелуйте меня, – скомандовал он.
Каланта уставилась на него, и вся неполноценность, что преследовала ее с первой брачной ночи, вернулась, чтобы терзать вновь и вновь. Она никогда не была достаточно женщиной для Клэрборна – и не будет достаточно женщиной и для Джареда. Слезы, которых Каланта не позволяла себе с самых первых дней супружества, обожгли глаза.
– Я не знаю как, – стыдливым шепотом призналась она. – Простите.
Джаред яростно пробормотал что-то очень грубое. Каланта попыталась отстраниться от рук, так нежно охвативших ее лицо. Он подсунул большие пальцы ей под подбородок и заставил ее поднять голову. Выбора не было – Каланте пришлось посмотреть ему в глаза.
Даже в темноте она безошибочно увидела силу в этих темных глазах.
– Вы мне доверяете?
Каланта поняла, что кивает, хотя сознание вопило, что ни единому мужчине, не важно, каким он кажется нежным и сильным, доверять нельзя. Сердце не желало этого слушать.
– Позвольте, я покажу как.
– Да. – Она этого хотела. Очень сильно!
Джаред слегка прикоснулся своими губами к ее – легкая ласка, заставившая ее желать большего, и не столько из-за физического ощущения, сколько потому, что она насыщала изголодавшуюся душу Каланты.
Джаред отодвинулся, опустив руки.
– Теперь вы.
Ей даже в голову не пришло отказаться. Она бы сделала нее, что угодно, ради еще одного переворачивающего душу поцелуя. Каланта осторожно обхватила ладонями его лицо, ощутив загрубевшую кожу шрама даже через тонкую перчатку. Это напомнило ей о том, что Джаред пожертвовал собой ради сестры, и новое наслаждение прожгло ее насквозь. Наслаждение понимать, что человек может и хочет пожертвовать собой ради тех, кого любит.
Каланта притянула к себе его голову, чтобы достать до рта. Едва их губы соприкоснулись, как она почувствовала, что там, внутри, где так долго было холодно, вдруг запылал невероятный жар. Джаред положил свои ладони на ее руки, прижав их к щекам, и снова поцеловал Каланту, на этот раз несколько секунд покусывая ее нижнюю губу. Она почувствовала, что ее тело качнулось к нему, и только то, что он удерживал ее руки, помешало ей прижаться к Джареду. Он прервал поцелуй и сказал:
– Снова ваша очередь.
Он хочет, чтобы Каланта тоже покусывала его губу? Да хватит ли у нее храбрости? Джаред терпеливо ждал, пока она раздумывала.
Каланта притянула к себе его голову и прижалась своими губами к его рту, прихватив зубами нижнюю губу Джареда и покусывая ее, словно пробуя чудесное новое лакомство. И действительно, именно такой она и была на вкус.
Каланта никогда раньше не получала удовольствия от другого человека, и то, что именно Джаред доставил ей такое наслаждение, добавляло неописуемого восторга к новому опыту. Она покусывала его губу гораздо дольше, чем делал это он, позволив себе роскошь насладиться ее вкусом до последней капельки, каждые несколько секунд просто целиком прижимаясь своими губами к его.
