– Отчего, Андрей Палыч, так получается, чем богаче человек, тем он жаднее? Наверное, потому он и богат, что своего не упускает, да и чужое готов ненароком прихватить до кучи. Так уж современное общество устроено: чтобы одному подняться, сотне разориться придётся!
– Ну, зачем же так прямолинейно! Бывают и исключения, хотя основную закономерность нашего времени ты подметил верно.
Мы присутствуем при смене цивилизаций. Типажом прежней, разрушаемой, был Борис Григорьевич Сверчков с присущими ему бескорыстием, готовностью к взаимовыручке.
Метастазы новой, насаждаемой – вражда, конкуренция, как ржа разъедающие даже семейные устои, прослеживаются, например, у Речнёвых. К чему бы привело дальнейшее развитие событий в их случае без нашего вмешательства, предугадать не сложно.
Да, есть о чём задуматься тем, кто не утратил ещё этих способностей, тупея от попкорна и запиваемых пивом биг-маков!
Кольцо с сердечком. Первое дело
Никак наперёд не угадаешь, какую пользу в дальнейшем может принести случайное, казалось бы, знакомство. Этакий мелькнувший в суете жизни эпизодик. Но придёт час, вспомнится давнишняя встреча, и поймёшь: именно к этому-то человеку и надлежит обратиться за советом, потому как никто иной не выручит в сложившейся ситуации.
Вот с таким неожиданным человеком случай свёл Андрея Павловича Смыслова в начале девяностых. Когда появились газеты с предложениями частных услуг, и многие наивные сослуживцы бросились в пучину деловых отношений ловить свою «синюю птицу», он, трезво взвесив профессиональные навыки и скромные возможности, также разместил несколько объявлений. В одном, помнится, вызвался полезными советами оказывать помощь тем, кто сами попали в сложные жизненные ситуации или не могут найти объяснения странным происшествиям с близкими людьми. В другом же обещал преданно служить личным помощником предпринимателю, творческому человеку или руководителю.
Отклики на объявления появились скоро, но как-то его не впечатлили. Одна настырная барышня, например, изводила по телефону, просто-таки требуя добиться от какого-либо издательства публикации сочинённого ею гениального опуса. При этом расплатиться обещала из полученного за издание гонорара.
Были звонки не вполне адекватных граждан, наживаться на бедах с разумом которых он, будучи специалистом в этой сфере, не счёл для себя возможным, пусть даже и вопреки постулатам о ведении бизнеса, типа «деньги не пахнут».
Лишь одно предложение показалось обещающим и подвигло отправиться на встречу с потенциальным работодателем к корпусу «Г» гостиницы «Измайлово». Найдя на стоянке перед входом автомобиль «Волга» с сообщённым ему номером, Смыслов остановился подле него, дожидаясь владельца.
Минут через пятнадцать после оговорённого ими времени свидания появился неопределённого возраста и высоченного роста тучный господин с окладистой смоляной бородой в ермолке и цветастой жилетке из набивной ткани. Великана сопровождал юркий худощавый азиат лет тридцати пяти, оказавшийся в одном лице шофёром, секретарём и телохранителем хозяина.
– А Вы, наверное, меня ожидаете! – скорее утвердительно молвил, чем вопросил, сочным басом подошедший. – Будем знакомы, я – бобо Джафар.
Скромные познания фольклора братских народов тогда ещё неразрушенного СССР позволили Андрею Павловичу понять, что его новый знакомец почему-то именует себя дедушкой, хотя, во всяком случае, внешне на старца он, ну никак не тянул. Да и имя Джафар как-то не вполне соответствовало ярко выраженной наружности, характерной совершенно иному этносу.
Трезво рассудив, что, в конце-то концов, каждый из нас более или менее успешно исполняет в жизненном спектакле придуманную для самого себя роль, Смыслов назвался и счёл уместным поинтересоваться, какое именно из двух предложений привлекло внимание столь солидной во всех смыслах персоны.
– Да, оба два, – поспешил ответить за хозяина его ассистент. – Образованные и преданные помощники нам, ох как нужны. Да и в ситуации мы сплошь и рядом попадаем сложные и необъяснимые.
– Ладно, отдохни, Мурад, – осадил вылезшего поперёд батьки «человек-гора». И, уже обращаясь к Смыслову, сообщил, что прежде чем нанять кого-либо в услужение, имеет обыкновение на деле проверять способности претендента.
Тут же он поставил перед соискателем несколько проблем. Зарегистрировать совместно с самостоятельно выбранным компаньоном частную фирму. Найти возможность заказать реставрацию ценных старых книг, одна из которых была немедленно извлечена из багажника автомобиля и вручена ловким Мурадом, а также оформить на названный адрес регулярную доставку ряда печатных изданий. Последнее поручение оказалось с подвохом, так как официальная подписная кампания на следующий год в отделениях почты уже завершилась.
Бдительный подручный «на всякий случай» старательно переписал данные паспорта кандидата в помощники, и они расстались, договорившись о новой встрече через пятнадцать дней на том же месте и в тот же час…
Двух недель до следующего общения Смыслову вполне хватило, чтобы выяснить: бобо Джафар, в миру Кирилл Горенблат, личность весьма и весьма авторитетная в определённых, не афишируемых широкой публике, кругах. В этой связи передавать в управление его людям оформленное на своё имя предприятие было бы весьма опрометчивым шагом. А вот задачка по организации подписки показалась интересной и была успешно решена им путём визита с небольшим презентом к руководителю районного узла связи.
Вернуть достойный облик старинному фолианту у него также получилось. Вовремя вспомнился давний приятель, страстный библиофил, собиравший и на дому трепетно «лечивший» потрёпанные раритеты.
Таким образом, в оговорённое время он явился к гостиничному комплексу и уже знакомой «Волге» не с пустыми руками, но твёрдым намерением навсегда завершить небезопасное знакомство.
Его сбивчивые объяснения со ссылкой на открывшиеся вдруг недуги, к глубокому сожалению не позволяющие предаться совместным делам, были встречены Джафаром понимающей улыбкой. Расстались они без взаимных обид и с ни к чему не обязывающими посулами обращаться друг к другу при необходимости.
* * *
И вот, спустя двенадцать лет, Андрей Павлович Смыслов, в задумчивости перелистывая страницы старой записной книжки, отыскал уже стёршееся в памяти имя: Джафар. Он сообразил, что, вероятно, это именно тот самый персонаж, кто в состоянии пролить свет на обстоятельства загадочной истории, которая владеет его помыслами.
А началось всё с телефонного звонка давнишней знакомой, работавшей ранее в одном с ним институте, но внезапно нашедшей себя на ином поприще – ведовства и предсказания судеб. Даму эту звали Юлия, и какое-то время она являлась для Смыслова не только коллегой по работе, но и предметом обожания. Начинавшийся было между ними роман после нескольких страстных свиданий почему-то увял, но получил развитие в форме доверительной дружбы близко и хорошо узнавших друг друга людей. Вскоре Юлия вышла замуж за заведующего отделом приборного обеспечения из их же института, энтузиаста, пытливо силящегося постичь природу некоего, по его мнению, действующего в мире скрытого универсального принципа, с помощью которого станет доступным объяснить большинство творящихся вокруг таинственных явлений. Уволившись из института, под влиянием мужа и при его деятельной помощи, она, ставшая теперь «ясновидящей мадам Джули», открыла кабинет, предлагая обывателям услуги по поиску пропавших родственников, возвращению неверных супругов, приворотам и отворотам.
– Андрей! Тут, видишь ли, такое дело. Женщина одна ко мне пришла молодая. Выслушала я её историю и вдруг поняла: не тот случай, чтобы дурить хрустальными шарами и ужасами картинок Таро. Ну, не могла с ней так поступить, остатки совести, понимаешь, не позволили. Много бедняге пришлось пережить. Знаешь, ведь – я и сама-то детдомовка… Ты же у нас любитель ребусы судеб решать! Пришлю к тебе девицу, поговори. Авось, чем и поможешь!
* * *
…Приятная тёмноволосая смуглянка, на вид не более двадцати пяти лет, приехавшая к Смыслову в институт по его приглашению, назвалась Анжелой. О себе она поведала кратко, заучено. Чувствовалось, что эту историю последнее время повторяла многократно: приехала с родителями в Москву с Юга, от тёплого моря, когда ей было, наверное, лет пять. Поселились на съёмной квартире. Однажды отец и мать с утра ушли из дома, обещав вскоре вернуться, но до наступления темноты так и не появились. Испугавшись оставаться на ночь одной в чужой квартире, девочка решила отправиться встречать родителей. Она знала, что где-то рядом располагается станция метрополитена. Ей запомнился двойной вестибюль, объединённый выгнутой дугой, а главное – внутренняя часть этой арки в квадратиках, точно вафли. Проблуждав, она всё-таки вышла к метро, но обратной дороги найти уже не могла бы при всём желании. На плачущую девчушку обратили внимание пассажиры и отвели её в пункт милиции. Оттуда она попала в детский приёмник, так как кроме имён – своего и родителей ничего сообщить о себе не смогла. Затем были детский дом, о времени, проведённом в котором, ей вспоминать совсем не хочется, швейное училище и, наконец, институт лёгкой промышленности, который она, упорная, всё-таки закончила в этом году. Имеет комнату в коммуналке на востоке столицы. Мечтает найти своих родителей или, по крайней мере, что-либо прослышать об их судьбе.
