Принц зажмурился.
– Слушай, для не принцессы ты слишком верно мыслишь!
Я снисходительно махнула рукой:
– Это ещё что! Ты не видел, как я рассказываю у доски в универе, даже когда сама не знаю что плету!
– Ладно, первый пункт – обеспечить тебя одеждой и деньгами, —выполнить проще простого. Второй тоже запросто выполню: облегчу труд, заговорив лопату, чтобы она копала почти что сама. С третьим могут возникнуть сложности, потому что ты здесь копающая, а у вас в академии прав в принципе быть не может. Хотя, думаю, если найти веский аргумент, то можно попробовать изменить сложившиеся традиции.
Я стукнула кулаком по столу и попробовала дожать Тода.
– Я что-то не поняла, принц ты или не принц?!
– Принц, только не местный. Здесь территория Адилии, а я из другого королевства – Луникийского.
Мне ничего не оставалось, как разочарованно покачать головой.
– Дай угадаю: копающим выходить за территорию академии не полагается?
Плечи Тода поникли, и вместо ответа он лишь развёл руками.
– Ясно. Тогда нам одна дорога – сделать так, чтобы Ашр сам захотел наделить меня человеческими правами и дать то, что я хочу.
Взгляд молодого человека стал озадаченным.
– Чего? Хочешь Ашра заставить?
Мой указательный палец вновь устремился вверх.
– Не заставить, а заинтересовать. Я закончила кулинарный и как никто другой знаю, что путь к сердцу мужчины лежит через желудок. А чтобы мужчина чего-то захотел, нужно сделать так, чтобы он подумал, будто сам до этого додумался.
Тод посмотрел на меня с нескрываемым опасением.
– Кажется, мозгов у тебя чересчур многовато.
Я отрицательно тряхнула головой, отчего завязанные в узел волосы снова растрепались.
– Ты научишь меня, как выполнять работу копающей так, чтобы вроде и не отказываться от неё, но при этом делать из рук вон плохо. Я должна стать либо совсем неумехой, либо поднимать разом столько нежити, чтобы всем сразу резко поплохело.
Принц глянул с жалостью и возразил:
– Способности к некромантии чаще всего встречаются у мужчин. Если девушки и имеют способности к нашей магии, то они очень и очень слабые.
Я вспомнила, что мне говорил Рик о сушке волос, и в задумчивости почесала кончик носа. Спустя минуту внесла новое предложение:
– А если я как-нибудь так намагичу, что некромант, которому я помогаю, перепутает заклинание, и у него восстанут все от мала до велика в окрестностях нескольких километров?
– Нет, не получится, – улыбнувшись, парень легонько пожал мне руку. – На такое способны лишь единицы.
Рука Тода была тёплой и неожиданно шершавой. От его незамысловатого прикосновения пошли приятные мурашки. Парень хоть и был принцем, но держался совершенно естественно и, что особенно согревало сердце, на равных.
Я поймала себя на том, что неотрывно смотрю на слегка полные и очень мягкие на вид губы молодого человека. Чтобы скрыть неловкость, подняла взгляд на его лоб, туда, где четыре золотые змейки сплетались, образуя завитушку в форме ромба.
– Красивое украшение! – заметила я.
– А главное, полезное, потому что без него заклинания некромантов, бывает, дают очень непредсказуемый эффект.
Наши глаза снова встретились. Несколько секунд прошло в молчании, а потом принц сказал:
– Когда ты так на меня смотришь, мне хочется нарушить все запреты и сбежать с тобой куда-нибудь на край Манжунты, где нас никто не найдёт.
– Ну-ну, мы о таком не договаривались. Давай лучше объясни, что мне завтра делать на практике у первокурсников, будь она неладна.
В следующие полчаса Тод рассказывал об устройстве магии в общем и некромантии в частности. Отчего-то во всех земных фэнтези-книгах некромантам приписывали ядовито-зелёный цвет колдовства, а на деле выяснилось, что он варьируется от тёмно-оранжевого до солнечно-белого, и чем больше маг вкладывает сил, тем светлее исходящий от него поток магии.
Поднятие нежити производится в несколько этапов. Сначала останкам посылается магическая энергия, причём любая. В останках активируется жизнь, и они стремятся выбраться из земли. Как только им это удается, некроманту необходимо установить над нежитью контроль. Если на этом этапе вдруг что-то идет не так, то останки быстренько лишаются магической энергии, и косточки падают на землю бесформенной кучей.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Принц считал, что сейчас для меня важнее всего взять контроль над собственными эмоциями и понять, как правильно вплетать их в матрицу заклинания. Нежить хоть и примитивна по уровню сознания, но быстро определяет источник опасности и не хочет, чтобы её подчинил какой-нибудь некромант. Значит, нужно будет показать пробуждающимся останкам, что я питаю к адепту тёмной магии симпатию и действую с ним заодно. Тогда нежить моментально сбросит всю энергию, что успела впитать, и станет мертвее мёртвого.
– Ужас! Мне кажется, что чем больше ты объясняешь, тем сильнее я запутываюсь! – призналась я, держась руками за виски и чувствуя приближение паники.
– Хорошо, давай повтори, что тебе нужно делать, – предложил Тод, проявляя удивительное терпение.
– Обожать некроманта, с которым я работаю в паре, и мысленно направлять в его плетение эту эмоцию.
Принц резко наклонился и чмокнул в нос.
– Умница. Всё верно. А теперь спать, завтра предстоит ответственный день.
Глава 4
Утром я собралась как никогда быстро: нет смысла наводить красоту, если предстоит копаться в земле.
Едва вышла из комнаты, как столкнулась с молодым человеком, поджидавшим снаружи. Этого адепта я ещё не видела, иначе запомнила бы, уж слишком примечательная внешность. Острый подбородок, хмуро сведённые брови, крупное лицо и длинный с горбинкой нос. Незнакомец был широк в кости, а студенческая бледно-серая форма придавала ему сходство с готовым вот-вот раскрыться парашютом.
– Кислого утра! – поздоровался парень, загораживая проход.
– И вам всего хмурого!
Серые глаза незнакомца подозрительно прищурились, а сам он будто ощетинился.
– Ты быстро осваиваешься, Ася! Впрочем, мне плевать, я ждал тебя, чтобы попросить быть хоть капельку человечнее.
Я тряхнула головой и демонстративно себя оглядела.
– Вроде как шерстью пока не обросла. Если кто-то кого-то ночью схарчил, то это не моих зубов дело, честное копайское. Я, знаете ли, только осенью зверею, а сейчас, судя по буйной зелени вокруг, самый разгар лета.
Первокурсник АТЧ – а в том, что это именно первокурсник, я не сомневалась, – шуткой не проникся.
– Что значит «копайское»? Это какое-то слово, которое означает что-то сложное, раз не переводится на наш язык?
– Конечно, ведь я его только что придумала. Тебя, кстати, как зовут?
– Наб, – растерянно ответил парень.
– Ага, смотри, Наб, я – копающая. Это моя миссия здесь, поэтому я клянусь самым важным, своей миссией.
Собеседник растерянно поморгал. Поразившись его недогадливости, я пояснила:
– Я копающая, на земле бы я сказала честное пионерское, а тут получается честное копайское.
– А, я понял! – воскликнул парень и ударил себя по лбу. – Ты пытаешься использовать на мне ментальную магию, чтобы я забыл, зачем пришёл!
Я обречённо закатила глаза, а Наб вернулся к волнующей его проблеме.
– Скажи, у тебя там, откуда ты сюда пришла, остался кто-нибудь, по кому скучаешь?
Не спеша откровенничать, я решительно шагнула в сторону.
– Слушай, мне вообще-то сильно некогда. Если тебе есть что сказать – говори.
Моя реакция определённо оказалась не такой, на какую рассчитывал парень.
– Ладно, я здесь, потому что архимаг отчисляет из академии Жика, моего старшего брата. Пока ещё есть пара дней, пока идёт бюрократическая волокита… Ася, я понимаю, что тебе, как и другим копающим, незнакомо, что значит иметь близких людей, но я всё-таки надеюсь хотя бы на элементарное участие.
Он сделал паузу и посмотрел с таким нескрываемым презрением, что мне захотелось пошутить. Я произнесла, сделав ударение на втором слове:
