Это данные, которые создают «синоптическую проблему». Такое название родилось из попытки объяснить, как три книги оказались написанными с такой загадочной смесью сходств и различий. Это, конечно, проблема (как будет показано ниже при попытке разрешить ее). К сожалению, это название приводит к мысли, что не стоит рассуждать о том, как были написаны эти три Евангелия.
Большинство людей склонны думать, что совпадения и сходства не могут быть случайными и что между этими тремя писателями существовали литературные связи, а не просто общий источник устных преданий. Уже поднимался вопрос об «использовании» одной книги другими авторами. Его можно сформулировать следующим образом: «Кто у кого заимствовал материал?» Ключ к решению данной проблемы лежит в знании, что было написано вначале. И здесь два претендента на первенство — Матфей и Марк.
До XIX в. у исследователей практически не было сомнения, что вначале было написано Евангелие от Матфея (именно поэтому оно помещено в самом начале Нового Завета). Позднее в представлениях ученых произошли перемены, и во второй половине XIX в. большинство из них пришло к выводу, что первым было написано Евангелие от Марка, самое короткое и в некоторых отношениях наиболее безыскусное из всех трех. Эта точка зрения преобладала до начала 60–х годов нынешнего столетия, когда некоторые исследователи, составлявшие незначительный процент, выступили с заявлением, что первым по времени было написано Евангелие от Матфея. Хотя это была точка зрения меньшинства, она возобладала, и первенство Евангелия от Марка перестало считаться бесспорным, как это было до середины века.
Если Марк написал свою книгу первым, то что было источником для Матфея и Луки, у которых встречается материал, отсутствующий у Марка? Хотя вполне возможно, что либо Лука заимствовал его у Матфея, либо наоборот, большинство богословов предпочитают говорить о наличии дополнительного источника наряду с Евангелием от Марка, к которому имели доступ и Матфей, и Лука. Этот источник (который остается до сих пор предметом богословских измышлений, а не документом, который кто–либо видел) традиционно называют как Q (от немецкого Quelle, «источник»). Некоторые исследователи рассматривают его как единый документ, из которого черпали материал Матфей и Лука; другие предпочитают говорить о «Q–материале», не обременяя себя мыслями о том, был ли он обнаружен в одном или нескольких источниках, письменных или устных.
В современном богословии наиболее распространенный подход состоит в том, что синоптическая проблема была и остается «теорией двух источников», то есть Марка и Q, которые Матфей и Лука положили в основу своих книг. (Матфей и Лука также включили в Евангелия свои собственные материалы, известные как М и L, соответственно. Однако точку зрения, что М или L представляют содержание единого документального источника, мало кто разделяет.)
Если первым евангелистом был не Марк, а Матфей, тогда возникают две гипотезы. В соответствии с первой, Евангелие от Марка представляет собой сокращенный вариант Евангелия от Матфея. (Такова была точка зрения ранних христиан, а Августин говорил о Марке как о человеке, который стал последователем Матфея и подготовил сокращенный вариант его книги.) Лука использовал оба Евангелия, положив их в основу своего. Есть и альтернативная гипотеза, известная как «гипотеза Грисбаха» (немецкого исследователя XIII в., который сформулировал ее). Согласно ей, Евангелие от Луки основано только на материале Евангелия Матфея (помимо собственных источников самого Луки), а Марк предпринял попытку соединить эти два Евангелия, составив более короткую книгу, где попытался примирить разные подходы Матфея и Луки. Обе эти гипотезы отрицают наличие источника Q, поскольку Лука мог заимствовать материал непосредственно у Матфея. Таких взглядов придерживается, однако, небольшое число исследователей.
Решение проблемы синоптических Евангелий лежит в области литературных «заимствований». Единственная проблема в этом случае — решить, кто был первым. Другие полагают, однако, что образ писателя, сидящего за столом в своем кабинете и соединяющего вместе куски из разных свитков, основан скорее на современном представлении о методах редакторской работы, чем на осознании реалий христианской жизни первого столетия. Параллели с многочисленными текстами, разнородными по своей значимости, даже при том, что они несомненно повествуют об одном и том же событии или относятся к одному и тому же высказыванию, позволяют полагать, что речь идет о более сложном процессе, чем простое копирование.
Вероятнее всего, что ни одно из Евангелий не было просто плодом усилий редактора, составившего их за несколько дней или недель. По мере того как воспоминания о жизни и учении Иисуса распространялись среди христиан в устной или письменной форме, их собирали в разных церквах. И вполне вероятно, что это привело к тому, что наши четыре Евангелия одновременно создавались в ряде центров и в течение значительного промежутка времени. В ходе этого процесса возникало своего рода «перекрестное опыление», по мере того как христиане переезжали с одного места на другое. Поэтому нет необходимости видеть непосредственные связи, скажем, только между Марком и Матфеем.
Если это более реальная картина (хотя нет сомнений, что, по крайней мере, некоторая часть синоптического материала возникла в результате непосредственного литературного контакта), то маловероятно, что эти контакты можно обозначить как простое копирование. А заимствование может иногда происходить совершенно непроизвольно, даже бессознательно, не в качестве намеренной подгонки к уже готовой книге.
С моей точки зрения, такая более гибкая картина процесса написания Евангелий более реальна, а потому «чистое решение» синоптической проблемы кажется мне маловероятным. Хотя надо сказать, что все это мало беспокоит меня. В конце концов, мы имеем перед собой тексты Евангелий, а не отдельные этапы процесса формирования этих текстов. По моим представлениям, первым было завершено Евангелие от Марка, а в плане литературных заимствований — вполне разумно говорить о том (что, в целом, более вероятно), что Матфей или Лука использовали материал Марка, а не наоборот. Но я осторожно отношусь к заключению, что когда Матфей или Лука отличаются от Марка, то это обязательно намеренное «изменение» текста, который они имели перед своими глазами.
Несомненно, однако, что синоптическая проблема навсегда останется «проблемой». И хотя ученые продолжают горячо обсуждать ее, простой читатель извлекает для себя пользу, наблюдая, как по–разному Матфей, Марк и Лука рассказывают свои истории, даже если сама процедура составления книг остается для него неясной.
Читая Евангелия
Наблюдая различия
Хотя различий между синоптическими Евангелиями и Евангелием от Иоанна гораздо больше, чем между каждым синоптическим, многие читатели находят, что последние гораздо более сложные. У Иоанна в большей части его повествования просто нет параллелей с синоптиками; различие здесь скорее на уровне отбора материала, а также в общей тональности. Но когда в синоптических Евангелиях рассказывается о тех же событиях или передаются те же высказывания, возрастает возможность противоречий и опасность подвергнуть сомнению достоверность хотя бы какого–то одного свидетельства. Это создает благоприятную почву для тех, кто оспаривает историческую достоверность Евангелий, а потому неудивительно, что «согласование» было традиционной заботой тех, кто рассматривал Евангелие как богодухн о венное писание.
Некоторые исследователи считают любого рода «согласования» незаконными, как отчаянный шаг тех, кто решил встать на защиту исторической достоверности событий, описанных в Евангелиях.
Любой человек, знакомый с исследованиями в области древней истории, может с сомнением отнестись к такой позиции. В тех редких случаях, когда одно и то же событие описывается более чем в одном источнике, часто возникают разные точки зрения на него, а иногда выявляются и фактологические несоответствия. Так случается, если один или более источников недостоверны или намеренно искажают факты. Но пока это не доказано исторически, обычно встает вопрос о разумных объяснениях наблюдаемых несоответствий. Возможен вариант, когда один или несколько текстов неверно поняты, или в них отсутствует жизненно важная информация, которая помогла бы решить проблему. Если автор заслуживает доверия — с точки зрения верного преподнесения фактов, — тогда неразумно подвергать сомнению его данные, скорее следует предположить, что наши ограниченные знания способствуют неправильной трактовке изложенного автором материала.
Точно так же и при изучении Евангелий мы должны помнить, что наши исторические познания весьма скудны, поэтому мы не всегда располагаем информацией, позволяющей нам судить, какой рассказ достоверен, а какой нет. Иногда следует пересматривать и сложившиеся, традиционные точки зрения, чтобы убедиться, идет ли речь о кажущихся или реально существующих несоответствиях. В случае с Евангелиями эти факторы особенно важны.
