– Эй, полегче! – сказал он. – Мир!
– ГАВ! – арена содрогнулась от голоса адской гончей.
– Это же адская гончая! – вскричал я.
– Она безобидная, – сказал человек. – Это Миссис О’Лири.
Я поморгал.
– Миссис О’Лири?
Услышав свое имя, адская гончая гавкнула еще раз. Я понял, что она не злится. Просто возбуждена. Зверюга сунула мокрый, измочаленный манекен человеку с мечом.
– Хо-ро-ошая девочка! – пропел он. Свободной рукой он схватил куклу в доспехах за шею и швырнул ее в сторону трибун. – Хватай грека! Хватай!
Миссис О’Лири поскакала следом и напрыгнула на манекен, расплющив на нем доспех. И принялась грызть его шлем.
Человек с мечом холодно улыбнулся. Ему было лет пятьдесят, на голове ежик седых волос, подстриженная седая бородка. Для такого пожилого мужика он был в недурной форме. На нем были черные туристские штаны и бронзовый нагрудник, надетый поверх оранжевой лагерной футболки. У основания шеи виднелась странная отметина: сизое пятно, вроде родинки или татуировки, – но прежде, чем я успел его как следует разглядеть, он поправил ремни доспеха, и отметина скрылась под панцирем.
– Миссис О’Лири – моя ручная зверушка, – объяснил он. – Не мог же я позволить тебе воткнуть меч ей в задницу, верно? Она могла напугаться.
– Вы кто?
– Обещаешь меня не убивать, если я уберу меч?
– Наверно, да…
Он вложил меч в ножны и протянул мне руку.
– Я Квинтус.
Я пожал ему руку. Ладонь была жесткая, как наждачка.
– Перси Джексон, – представился я. – Извините, что я… А как вы, собственно…
– Завел себе ручную адскую гончую? Долгая история. Там присутствует несколько встреч со смертью лицом к лицу и куча изъеденных гигантских погрызушек. Кстати, я ваш новый инструктор по фехтованию. Буду помогать Хирону, пока мистер Д. в отъезде.
– А-а…
Я пытался не пялиться на то, как Миссис О’Лири оторвала манекену щит вместе с рукой, к которой он был приделан, и принялась трясти его, как фрисби.
– Стоп, а мистер Д. что, уехал?!
– Ну, да… У всех нынче дел по горло. Даже Диониса припрягли. Он отправился навестить кое-кого из старых друзей. Убедиться, что они на той стороне, что надо. Больше мне, наверное, говорить не стоит…
Если Дионис и правда уехал, это лучшая новость за весь сегодняшний день! Он сделался директором лагеря только потому, что Зевс отправил его сюда в наказание за то, что он чересчур назойливо преследовал какую-то лесную нимфу. Ребят из лагеря он ненавидел и делал все, чтобы отравить нам жизнь. Теперь, когда он уехал, нас, возможно, в самом деле ждет славное лето! Но, с другой стороны, если уж Дионис поднял задницу и действительно принялся помогать богам набирать воинство для борьбы с титанами, значит, дела и впрямь плохи.
Слева донесся грохот. Неподалеку стояли шесть деревянных ящиков размером со столы для пикника, и в них что-то гремело. Миссис О’Лири склонила голову набок и помчалась туда.
– Эй, девочка! – окликнул ее Квинтус. – Это не тебе!
И он отвлек ее фрисби из бронзового щита.
Ящики грохотали и тряслись. На них было что-то написано, но из-за своей дислексии я не сразу сумел разобрать, что именно:
«РАНЧО «ТРИ Г»
ХРУПКОЕ
ВЕРХ»
И внизу, буковками помельче: «Открывать осторожно. Ранчо «Три Г» не несет ответственности за причиненный ущерб, травмы и мучительную смерть».
– А что там, в ящиках? – спросил я.
– Маленький сюрприз, – ответил Квинтус. – Для завтрашней тренировки. Тебе понравится.
– Э-э… ну, хорошо, – сказал я, хотя мысль о «мучительной смерти» мне не нравилась.
Квинтус метнул бронзовый щит, и Миссис О’Лири помчалась за ним.
– Вам, молодежи, не хватает трудностей в жизни. Вот когда я был мальчишкой, у нас таких лагерей не было.
– А вы… вы полукровка?
Вопрос получился слишком уж удивленным, но я просто не сдержался: никогда раньше не видел пожилого полубога.
Квинтус хмыкнул.
– Видишь ли, некоторые из нас действительно доживают до зрелых лет. И не обо всех нас существуют ужасные пророчества.
– А вы знаете про пророчество обо мне?
– Кой-чего слышал.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Мне хотелось спросить, что именно, но тут на арену, цокая копытами, вышел Хирон.
– А, Перси, вот ты где!
Он, видимо, только что вернулся со стрельбища. Поверх футболки с надписью «КЕНТАВР № 1» висели лук и колчан. Он подстриг на лето свои курчавые каштановые волосы и бородку, и нижняя половина его тела, туловище белого жеребца, была испачкана землей и зеленью.
– Я смотрю, ты уже познакомился с нашим новым инструктором.
Хирон говорил непринужденно, но смотрел с тревогой.
– Квинтус, ты не против, если я позаимствую у тебя Перси?
– Пожалуйста, наставник Хирон!
– Вовсе ни к чему звать меня «наставником», – ответил Хирон, хотя, судя по тону, ему это польстило. – Идем, Перси. Нам нужно многое обсудить.
Я еще раз бросил взгляд на Миссис О’Лири, которая теперь отгрызала манекену ноги.
– Ну, увидимся, – сказал я Квинтусу.
Мы пошли прочь. Я шепотом сказал Хирону:
– Мне кажется, Квинтус какой-то…
– Загадочный? – предположил Хирон. – Непроницаемый?
– Ага.
Хирон кивнул.
– Очень опытный полукровка. Великолепный боец. Я только хотел бы понять…
Но, что бы Хирон ни собирался сказать, он явно передумал.
– Ладно, Перси. Главное сейчас не это. Аннабет мне сказала, что ты встретил эмпус.
– Ага.
Я рассказал ему про сражение в школе Гуд и как Келли превратилась в огненный столп.
– Хм… – произнес Хирон. – Да, наиболее могущественные из них способны на такое. Она не умерла, Перси. Просто сбежала. Демоницы зашевелились, это нехорошо.
– А что они там делали? – спросил я. – Меня ждали?
– Возможно, – Хирон нахмурился. – Удивительно, что ты выжил. Они умеют так хорошо завораживать… едва ли не любой герой мужского пола поддался бы заклятию, и его бы сожрали.
– Меня бы и сожрали, – сознался я. – Если бы не Рейчел.
Хирон кивнул.
– Да, тебя спасла смертная, как ни смешно это звучит. Теперь мы перед ней в долгу. Насчет того, что эмпуса сказала про нападение на лагерь, – об этом мы побеседуем позже. А пока идем. Нам нужно в лес. Гроуверу потребуется твое присутствие.
– Где?
– На суде над ним, – мрачно ответил Хирон. – Совет козлоногих старейшин собрался, дабы решить его судьбу.
Хирон сказал, что надо спешить, так что я сел к нему на спину. Проносясь галопом мимо домиков, я бросил взгляд на обеденный зал: открытый павильон в греческом стиле, на холме над морем. Я увидел это место в первый раз с прошлого лета, и оно пробудило неприятные воспоминания.
Хирон углубился в лес. Нимфы выглядывали из чащи, провожая нас взглядами. В сумрачной чаще бродили громадные тени: чудовища, что жили там, как вызов обитателям лагеря.
Я думал, что неплохо знаю лес после того, как два лета подряд играл там в захват флага, но Хирон вез меня путем, который я не узнавал: мы миновали тоннель из старых ив, небольшой водопад и очутились на поляне, устланной ковром полевых цветов.
На траве кружком сидело множество сатиров. В центре стоял Гроувер. Напротив него на тронах, сделанных из художественно выстриженных розовых кустов, восседали трое сатиров, очень старых и очень толстых. Этих троих старых сатиров я никогда прежде не видел и решил, что это, должно быть, и есть совет козлоногих старейшин.
Гроувер, похоже, о чем-то рассказывал. Он теребил подол своей футболки и нервозно переступал козлиными копытцами. С прошлой зимы он не особо изменился – возможно, потому, что сатиры взрослеют и стареют вдвое медленнее людей. Прыщей стало побольше. Рожки отросли так, что они уже торчали из курчавых волос. Я с удивлением понял, что сделался выше него.
Чуть поодаль, за пределами круга, стояли Аннабет, еще одна девочка, которую я никогда прежде не видел, и Кларисса. Хирон спустил меня на землю рядом с ними.
Спутанные каштановые волосы Клариссы были стянуты камуфляжной банданой. Она выглядела еще мускулистей прежнего, если это возможно, как будто занималась в качалке. Она покосилась на меня и буркнула: «Чмо!» Значит, настроение у нее хорошее. Обычно она просто пыталась меня убить вместо приветствия.
