— Прямо по коридору. Дверь, в конце.
Крадучись, они двинулись по коридору. Вскоре вытянутая рука Стива коснулась дверного косяка.
— Ложись! — прошептал он.
Пальцы девушки выпустили его пиджак. Стив распахнул дверь, прыгнул в комнату и захлопнул дверь за собой. Разглядев на сером фоне окна чей-то силуэт, он замахнулся тростью, но задел что-то над головой. Со звоном посыпались осколки стекла. Силуэт исчез. Услышав слева шорох, Стив резко развернулся и выбросил вперед руку. Пальцы наткнулись на тощую шею с сухой и шершавой, словно бумага, кожей.
Ботинок невидимого соперника ударил его ниже колена. Стив отчаянно цеплялся за выскальзывающую шершавую шею, но ослабевшие пальцы раненой руки не удержали хватки. Бросив трость, он освободил правую руку, но опоздал противник вырвался.
На фоне распахнутого окна мелькнуло и сразу исчезло бесформенное пятно. По крыше навеса над задним крыльцом громыхнули ботинки. Подскочив к окну, Стив успел заметить, как грабитель, спустившись с крыши, бежит к низкой изгороди. Стив уже перебросил ногу через подоконник, но тут его шею обвили руки девушки.
— Нет! — взмолилась она. — Не покидайте меня! Пусть убегает!
— Ладно, — неохотно произнес Стив, и тут его лицо прояснилось. Вспомнив про взятый у девушки револьвер, он выхватил его из кармана в тот момент, когда беглец добрался до изгороди. Опершись на нее рукой, грабитель приподнялся, и тут Стив нажал спусковой крючок. Револьвер щелкнул. Стив нажал еще раз — вновь щелчок. После шестого щелчка грабитель растворился в темноте.
Стив откинул барабан и провел по нему пальцем — все шесть гнезд оказались пусты.
— Включите свет, — раздраженно велел он.
***
Когда девушка повиновалась, Стив первым делом отыскал свою трость. Привычно ухватив ее, он взглянул на девушку. Ее черные глаза блестели от возбуждения, вокруг напряженно сжатых губ появились бледные полоски. Они стояли, глядя друг другу в глаза, пока в ее взгляде сквозь испуг не начало пробиваться, изумление. Стив резко обернулся и осмотрел комнату.
Все в ней оказалось перевернуто вверх дном — хоть и неумело, зато основательно. Ящики стола выдвинуты, их содержимое разбросано по полу, с кровати сорвано белье, а с подушек — наволочки. Возле двери криво висела разбитая тростью настенная лампа. На полу в центре лежали золотые часы и обрывок золотой цепочки. Стив поднял их и показал девушке:
— Это вещи доктора Макфейла?
Она отрицательно покачала головой, потом взяла часы, внимательно рассмотрела и ахнула:
— Это же часы мистера Раймера!
— Раймера? — повторил Стив и тут же вспомнил слепого из закусочной Финна — того самого, кому Кемп пророчил неприятности.
— Да, Раймера! Я уверена — с ним что-то случилось!
Она опустила ладонь на левую руку Стива.
— Нам нужно сходить к нему! Он живет совсем один, и если он пострадал… — Она смолкла, присмотревшись к его руке. — Да вы ранены!
— Все, не так страшно, как кажется, — успокоил ее Стив. — Из-за этой раны я сюда и пришел. Но кровь уже остановилась. Может, когда мы вернемся от Раймера, доктор уже придет домой.
Они вышли через заднюю дверь, и девушка повела его по темным улицам и еще более темным пустырям. Все время пути они молчали. Девушка с трудом поспевала за Стивом, и ей попросту не хватало дыхания, чтобы разговаривать, а Стива одолевали мрачные мысли.
В домике слепого было темно, дверь распахнута. Стив постучал по ней тростью, не получил ответа и зажег спичку. Раймер, раскинув руки, лежал на пороге.
В единственной комнате царил полный кавардак. Мебель перевернута, одежда разбросана, доски пола отодраны. Девушка опустилась на колени возле лежавшего без сознания Раймера, а Стив прошелся по комнате, отыскал лампу и зажег ее. Как раз в этот момент Раймер открыл затянутые пленкой глаза и сел. Стив поднял опрокинутую качалку и вместе с девушкой помог слепому добраться до нее и сесть. Раймер сразу узнал гостью по голосу и улыбнулся.
— Со мной все в порядке, Нова, — сказал он, — я ничуть не пострадал. Кто-то постучал в дверь. Я открыл и услышал лишь, как что-то просвистело возле уха. Вот и все, что я помню.
Внезапно он тревожно нахмурился, встал и пересек комнату. Стив убрал с его пути опрокинутый стул и отодвинул стол. Слепой опустился в углу на колени и стал шарить под отодранными досками пола, но вскоре выпрямился, бессильно опустив плечи.
— Пропали, — тихо сказал он.
Тут Стив вспомнил про часы, достал их из кармана и вложил в руку Раймера.
— К нам в дом забрался вор, — объяснила девушка. — Когда он убежал, мы нашли часы на полу. Это мистер Фрифолл.
Слепой нашарил руку Стива и пожал ее, потом его ловкие пальцы нежно ощупали часы. Его лицо просветлело.
— Я так счастлив, что часы вернулись ко мне — у меня даже слов нет, сказал он. — Денег у меня было не так уж и много — меньше трехсот долларов. Я вовсе не тот Мидас, каким меня сделала молва. А часы принадлежали моему отцу.
Он аккуратно опустил часы в карман жилета и, услышав, что Нова принялась наводить в комнате порядок, запротестовал:
— Беги лучше домой, Нова. Уже поздно, а со мной ничего не случилось. Сейчас я лягу спать и оставлю все как есть до утра.
Возражений девушки Раймер слушать не стал, и вскоре она уже шла со Стивом обратно к дому Макфейла по тем же темным улицам, но теперь не торопясь. Два квартала они прошли молча — Стив, мрачный и задумчивый, смотрел вперед, а девушка украдкой бросала на него быстрые взгляды.
— В чем дело? — внезапно спросила она.
Стив взглянул на нее и приветливо улыбнулся:
— Ни в чем. Почему вы спросили?
— Неправда, — возразила она. — Вы думаете о чем-то неприятном, и это имеет отношение ко мне.
— Вы ошибаетесь, — покачал головой Стив. — К тому же хмурость вам не идет.
Нова не поддалась на комплимент.
— Вы… вы… — Она остановилась, подбирая нужное слово. — Вы настороже. Вы не верите мне — вот в чем дело!
Стив прищурившись вновь улыбнулся. Или она угадала его мысли интуитивно, или причина ее проницательности в другом. Он решил сказать ей часть правды.
— Я доверяю вам, но… не понимаю ваших поступков. Вы ведь прекрасно знали, что отправили, меня ловить вора с незаряженным револьвером. И что не позволите его преследовать — тоже.
Глаза Новы вспыхнули, она выпрямилась во весь свой небольшой рост.
— Так вы полагаете… — начала она решительно, но тут же смолкла и прижалась к груди Стива, вцепившись в лацканы пиджака. — Прошу вас, мистер Фрифолл, поверьте — я не знала, что револьвер не заряжен. Это револьвер доктора, я взяла его, выбегая из дома, и мне даже в голову не пришло, что он пуст. А то, что я не отпустила вас догонять вора… я очень боялась снова остаться одна. Я немного трусиха. Я… я… Пожалуйста, поверьте мне, мистер Фрифолл. Станьте моим другом. Мне очень нужны друзья. Я…
С нее неуловимо слетела вся женственность, и Стиву показалось, что его умоляет девочка лет двенадцати, одинокая и испуганная. А поскольку его подозрения не развеялись после ее слов, Стив ощутил себя вдвойне несчастным, да еще и устыдился вдобавок, словно обнаружил, что ему не хватает какого-то важного душевного качества.
Нова все говорила и говорила, причем так тихо, что ему пришлось склониться, разбирая слова. Она рассказывала о себе так, как жаловался бы ребенок.
— Как все ужасно! Я приехала сюда три месяца назад — была вакансия телеграфистки. И внезапно оказалась совсем одна, почти без денег. А что я умею — только телеграммы отправлять. И какой ужасный город… я никак не могла к нему привыкнуть. Он такой унылый. На улицах не играют дети. Да и люди тут совсем не такие, как в других местах — грубые и жестокие. Даже дома — улица за улицей, ни единой занавесочки, ни цветов, ни лужаек, ни деревьев.
Но пришлось остаться, потому что ехать было некуда. Я решила, что уеду, как только накоплю денег, но они копятся так медленно. Садик доктора Макфейла показался мне настоящим раем. Если бы не он, даже не знаю, как я сумела бы выдержать… наверное, с ума бы сошла. Доктор и его жена были очень добры мне, и еще несколько человек тоже, но почти все местные какие-то странные. Видно, я им не понравилась. Поначалу я себе места не находила. И мужчины, и женщины говорили мне всякие гадости, я их попросту боялась, а они думали, будто я заносчивая и высокомерная. Ларри — то есть мистер Ормсби избавил меня от этого. Он сделал так, что меня оставили в покое, и уговорил Макфейлов пустить меня жить к себе. Мистер Раймер мне тоже помогал и частенько ободрял, но как только он уходил, вся моя храбрость улетучивалась.
Я боюсь… всего боюсь! И особенно Ларри Ормсби! Да, он мне очень и очень помог, но я ничего не могу с собой поделать. Я боюсь того, как он иногда на меня смотрит, или того, что говорит, когда выпьет. Мне все время кажется, что внутри его дожидается своего часа нечто страшное. Мне не следовало бы этого говорить, потому что я в долгу перед ним, но… Я так боюсь! Боюсь каждого встречного, каждого дома, каждой ступеньки перед дверью. Просто кошмар!
