Занавес
ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ
Начало мая. Солнечный день. Та же квартира Вадима Неустроева. Её не узнать: на месте матраса громоздится толстобокий раскладной диван в густо-багровой обивке. Под окном - два его сынка-кресла; между ними полированный тонконогий столик. Слева вдоль стены - стенка светлого дерева с инкрустацией, а справа - раскладной стол и два мягких красных стула. На окнах - кроваво-красные гардины. В углу на белой кухонной табуретке стоит тот же телевизор. На кухне виднеется настенный белый шкаф, стол, на чистой плите - яркая кастрюля, расписной под хохлому чайник со свистком. В прихожей висит новая куртка, стоят новые туфли.
ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ
В прихожей Вадим Неустроев и Волос. Вадим тоже преобразился: на нём светлые летние брюки, кремовая рубашка с длинными рукавами, новые шлёпанцы, на запястье протеза, выше новой светло-коричневой перчатки, часы, на носу модные фотохромные очки. Он аккуратно пострижен и причёсан. Волос - в джинсах и майке; на майке - что-то по-английски.
Волос (тряхнув жизнерадостно сальными прядками). Ну, как - клёво? Вот и кухню заделали. Фраерам-то кинь на пузырёк, ты ж теперь с хрустами. А то и на два - вместе и раздавим, мебелишку обмоем. Да и праздник сёдни. Лады?
Вадим. Пить, Волос, вредно, а особливо тем, у кого здоровье хиловатое. А ребятам - что ж... Ваши ребята-качкu грузили и таскали... ништяк. Так, кажется, на твоём языке? На, передай им (протягивает деньги) на горючее сотню... хрустов. Или - хрустей? Как там у вас по правилам? Ну, да всё равно.
Волос (кривит тонкие губёшки). По фене ботать - это тебе не стишата кропать.
Вадим (весело ухмыляется). Да-а? Ты, Волос, шкеры путяные напялил, а гонишь лажу. И любой фартовый блатарь может назвать тебя базaрилой, дрефлом и дятлом за то, что ты не по делу фраеришься и сам ещё не наблатыкался на фене ботать. Так что не бери меня на пoнял да на бздюху и сам не бери в голову, а бери лучше за щеку. Не трепездонь больше на халяву да не гони порожняк - усёк?
Волос (поддёргивает "шкеры" - затёртые штаны-варёнки, поправляет на носу очочки, подскакивает к Вадиму, брызжет слюной). Ты меня на пoнял не бери - пoнял? Видал я фраеров покруче!
Вадим (жёстко). Вот что, Волос, иди-гуляй, не зли меня. И передай Михеичу, чтобы он ещё холодильник подкинул, да люстру с настольной лампой скажи, я ему за это книжки все подарю-оставлю. Пoнял?
Волос. Пoнял, пoнял... Всё на пoнял берёт, блатарь хренов!
Вадим (подчёркнуто равнодушно). Слушай, а что это Валерии давно не видно? Болеет или что случилось?
Волос. Да чё с ней случится! Сидит под замком - кайфует. Чё-то шеф на неё психанул.
Вадим (ещё равнодушнее). За что же?
Волос (прикусывая язык). Пошёл ты! Не лезь не в своё - усёк?
Вадим (подталкивая его в костлявую спину к выходу). Ладно, ладно! Иди учи азбуку! (В сторону) Хиляк глистово-аскаридный!
Оставшись один, Вадим смотрит под потолок на белую коробочку звонка, приоткрывает дверь, звонит пару раз - удовлетворённо вслушивается в мелодичную трель. Захлопывает дверь, накидывает цепочку. Затем приносит из ванной ярко-красное ведро с водой, новенькую швабру с тряпкой (своим старым свитером), напевая, протирает пол на кухне и в прихожей. Пьёт на кухне минералку из пластиковой бутылки. Ставит в комнате на стол пишмашинку, ловко вправляет, помогая протезом, лист бумаги, открывает брошюру и, проворно постукивая по клавишам пальцами правой руки, перепечатывает текст, читая-диктуя вслух.
Вадим. Стадия первая. Потребность в алкоголе слабо выражена, но по мере употребления усиливается. Однако человек ещё в состоянии преодолеть желание, отказаться от выпивки. Переносимость алкоголя растёт. Рвотная (защитная) реакция угасает. Похмельный синдром выражен ещё слабо. Пьянство имеет относительно систематический характер - одна-две выпивки в месяц. Та-а-к! Стадия вторая. Потребность в алкоголе настолько значительна, что человек не в состоянии отказаться от выпивки. Переносимость алкоголя достигает наибольшего объёма и многие годы держится на одном уровне... (Комментирует) Ага, это, судя по всему, как раз то самое геройское в глазах друзей-приятелей умение выпить литр водки и не забалдеть! Та-а-ак... держится на одном уровне, но затем начинает снижаться...
ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ
Трель дверного звонка. Вадим недовольно вслушивается, идёт открывать. На пороге - Дарья Михайлова. На ней чёрная блузка с донельзя откровенным вырезом, белые обтягивающие брюки; рыжеватые волосы распущены по плечам.
Вадим (удивлённо). Ого!
Михайлова. Привет, Неустроев! Не ждал?
Вадим (пропуская гостью и закрыв дверь). Здравствуй. Да-а-а, действительно...
Михайлова. Что это ты в такой день один и трезвый? (Спохватывается) Извини! Я слышала про жену - ужас...
Вадим. Да... Впрочем, времени уже много прошло... Знаешь, давай не будем в праздник о мрачном. Ты вот лучше скажи - почему ты одна? Ты ведь теперь не Михайлова, как я слышал, - Запоздавникова?
Михайлова (с отвращением). Так мой деньгy заколачивает, без выходных и праздников пашет - ком-м-мерс-с-сант!.. Нет, я свою фамилию оставила... Да ну его! (Странно-вызывающим тоном) Слушай, ты не занят? А то я уйду...
Вадим (торопливо). Нет, нет! Проходи... (Смотрит-любуется, как Михайлова идёт в комнату) Да-а! Походка - вот визитная карточка женщины!..
Михайлова (игриво). Ой, да хватит тебе!.. Сколько мы не видались - года два, а то и три? (Смотрит в упор, длинно усмехается) Давай-ка выпьем, погутарим, потанцуем под Демиса Руссоса... А? Или ты не хочешь?
Вадим. Да нет, почему... Только у меня музыки сейчас нет, и я - не пью...
Михайлова (театрально всплёскивая руками). Ка-а-ак?! И ты закодировался? О, Боже! Какой кошмар!.. Мой Осип в прошлом году закодировался - вообще... мерином стал!
Вадим. Ладно, ладно... Всё бы тебе смеяться да ехидничать. Бога-то побойся - в такой день... Хочешь, я сбегаю за шампанским?
Михайлова (грудным голосом, глядя с призывной поволокой) Пока не надо... (Обхватывает Вадима руками за шею, коротко кусает-целует в губы, откидывает закрасневшее лицо и, сдерживая круто вздымающуюся грудь, прерывисто выдыхает) Христос воскресе!
Вадим (ошалело глядит в её затемневшие глаза). Воистину воскрес!
Михайлова приникает к нему, впивается в губы уже долгим поцелуем, теснит в комнату, отбрасывает, не глядя, сумочку на стол. Они валятся на диван-кровать, Дарья расстёгивает на Вадиме рубашку, сдёргивает с себя блузку, тянется, изгибаясь, к застёжке лифчика...
Михайлова (бурно дыша, разворачивает лопатки к Вадиму). Ну, что ж ты? Помоги!
Вадим (замерев на несколько секунд, как бы вслушивается в себя). Постой... Подожди! Не надо... Это всё не то! Зачем? Опять всё сначала?..
Дарья смотрит на него молча, умеряя дыхание, резко отталкивается, слазит с его колен, натягивает свитерок. Вадим торопливо застёгивается-одевается, бормочет оправдательно.
Вадим. Ну, правда! Не обижайся, Даш! Ты же сама меня бросила... Я ведь - помнишь? - и развестись из-за тебя хотел, а ты - бац! - и к Осипу... Зачем же теперь всё сначала... Не хочу! Я вообще новую жизнь начал... Прости, Даш!
Михайлова (ожесточённо). Да пошёл ты!.. Что ты, что Осип! У того только денег побольше... Чёрт бы вас всех, трезвенников, побрал! Мужиков настоящих не осталось...
Уходит, хлопнув дверью. Вадим стоит посреди комнаты, чешет затылок.
Вадим. Да-а-а, позорно получилось... (Удовлетворённо) Зато без шампанского обошлось!
Телефонный звонок. Вадим замирает.
Вадим. Она!.. (Хватает трубку) Алло! Здравствуй, Валерия!.. Валя!..
Голос Валерии. Здравствуйте! А как вы узнали, что это я?
Вадим. Догадался... (Голос его прерывается, он прячет трубку за поясницу, откашливается) Извини, Валерия, я не дослышал - что ты говоришь?
Голос Валерии. Я говорю: поздравить вас с праздником можно?
Вадим (улыбаясь). Ну, почему бы и нет? Не только можно, но и нужно.
Голос Валерии. Тогда - Христос воскресе!
Вадим. Э-э, нет, Валя, так не пойдёт! Христосоваться по телефону - это просто кощунство и извращение...
Голос Валерии. Так можно и не по телефону...
Вадим. Но как? Мне сказали, что Михеич тебя запер...
Голос Валерии. А я убегу.
Вадим. Убежишь? Ты, что - "Графа Монте-Кристо" начиталась? Нет, Валя, лучше не зли его... (Пауза. Перекладывает трубку к левому уху, прижимает протезом, застёгивает рубашку, осматривает себя, снимает длинный рыжий волос, рассматривает) Да и я сегодня хандрю... Давай в другой раз... Не обижайся... Пока!
Голос Валерии (со вздохом). Что ж, прощайте Вадим... Николаевич...
Гудки. Вадим кладёт трубку. Окончательно застёгивается, причёсывается перед зеркалом серванта. Думает-размышляет.
Вадим. Гм... "прощайте"...
Машинально включает телевизор. Мужчина на экране произносит-читает текст: то ли в шутку, то ли на полном серьёзе - не понять. Вадим с недоумением вслушивается.
Телевизор. Аморальный кодекс строителя капитализма. Будь предан и продан делу капитализма. Стыдись своей ещё не до конца капиталистической Родины, беззаветно и рабски люби страны капитализма, а особливо Соединённые Штаты Америки. Сотвори себе кумира в виде доллара и поклоняйся ему. Добросовестно трудись на благо личного обогащения: свой кошелёк - ближе к телу. Будь индивидуалистом: один против всех, все на одного. Живи по законам джунглей: человек человеку - враг и тамбовский волк. Почитай отца твоего и матерь твою - если они богаты и умножают наследство тебе путями неправедными. Кто ударит тебя по правой щеке, тому выбей око за око и зуб за зуб, а потом ещё переломай ему и руки-ноги с помощью своих охранников. Убивай. Прелюбодействуй. Воруй. Лжесвидетельствуй. Желай жены ближнего твоего и особняка ближнего твоего, и дачу его, и холуев-охранников его, и "мерседеса" его, и всего, что есть у ближнего твоего. А также и у дальнего твоего. Аминь!..
