— Да, вчера вечером?
— Вы, я полагаю, мне не поверите, — быстро заговорила Гвенда. — Вы решите, что я истеричка, или ненормальная, или я не знаю кто… Это нашло на меня внезапно, в самом конце спектакля. Пьеса мне понравилась, и о доме я даже ни разу не вспомнила. И вдруг совершенно неожиданно, как раз в тот момент, когда он произнес эти слова… — Она повторила тихим, дрожащим голосом:
— «Закройте ей лицо, я ослеплен, она умерла молодой». И, помолчав немного, продолжала:
— Так вот, когда он произнес эти слова, я оказалась там, на лестнице. Я стояла и смотрела вниз, в холл, и вдруг увидела ее. Она лежала на полу. Мертвая. Ее золотые волосы разметались по полу, а ее лицо… оно было синим! Она лежала мертвая, ее задушили, и кто-то с жутким злорадством говорил эти самые слова. А потом я увидела руки этого человека — серые, морщинистые, даже не руки, а обезьяньи лапы… Поверьте, меня обуял ужас. Она была мертва…
Мисс Марпл мягко спросила:
— Кто она?
— Хелен… — немедленно прозвучал машинальный ответ.
Глава 4
Хелен?
Некоторое время Гвенда пристально смотрела на мисс Марпл.
— Почему я это сказала? Почему я сказала «Хелен»? У меня нет ни одной знакомой Хелен!
Ее руки бессильно упали.
— Теперь вы видите, что я сошла с ума? — продолжала она. — Я бог знает что себе воображаю. Я вижу то, чего не существует. Сначала речь шла только об обоях, а теперь мне мерещатся трупы. Значит, моя болезнь прогрессирует.
— Не спешите с выводами, милая.
— Или во всем виноват дом. В нем водятся привидения, или он заколдован, или еще что-нибудь в этом духе… Я вижу события, которые когда-то произошли в нем, или же те, что должны произойти, а это еще хуже. Может быть, женщину по имени Хелен убьют в Хиллсайде… Но если в доме действительно водятся привидения, почему я вижу все эти страшные вещи здесь? Вот я и думаю, что со мной что-то не так. Лучше уж я сразу же отправлюсь к психиатру.
— Моя дорогая Гвенда, когда вы исчерпаете все остальные возможности, тогда к нему и пойдете. На мой взгляд, прежде всего нужно прибегнуть к самым простым и банальным объяснениям. Разрешите мне четко изложить факты. Вас привели в волнение три конкретных факта: тропинка в саду, которую не было видно под разбитым на ней цветником, но о существовании которой вы догадались, замурованная дверь и обои, рисунок которых вы с точностью до деталей представили себе до того, как увидели их. Я ни в чем не ошибаюсь?
— Нет.
— Ну что ж, самое простое и естественное объяснение — то, что вы все это уже видели.
— Вы имеете в виду — в другой жизни?
— Помилуйте, моя дорогая! В вашей теперешней жизни. Я хочу сказать, что это могут быть ваши воспоминания.
— Но ведь я впервые приехала в Англию только месяц назад, мисс Марпл.
— Вы в этом уверены?
— Конечно, уверена. Я прожила всю свою жизнь неподалеку от Крайстчерча, в Новой Зеландии.
— Вы там же и родились?
— Нет, я родилась в Индии. Мой отец служил офицером в английской армии. Примерно через два года после моего рождения моя мать умерла, и отец отправил меня к своим родственникам в Новую Зеландию. А спустя несколько лет после моего отъезда он сам умер.
— Вы помните, как вы плыли из Индии в Новую Зеландию?
— Пожалуй, нет. Я очень смутно припоминаю корабль, круглое окно — иллюминатор, конечно. Помню мужчину в белой униформе с красным лицом, голубыми глазами и меткой на подбородке, вероятно, шрамом. Он часто подбрасывал меня в воздух, и это нравилось мне и пугало одновременно. Но все это отрывочные воспоминания.
— А не помните ли вы свою няню или ухаживающую за вами туземку?
— Да, у меня была няня, но не туземка. Я запомнила ее, потому что она жила у нас довольно долго, до тех пор, пока мне не исполнилось пять лет. Она вырезала из бумаги уточек. Да, плыли на корабле мы вместе. Она выговаривала мне, когда я кричала от того, что капитан целовал меня: мне не нравилась его борода.
— Смотрите, как интересно получается, моя дорогая: вы путаете два разных путешествия. В одном — у капитана борода, а в другом — у него красное лицо и шрам на подбородке.
— Да, — согласилась Гвенда, — вы, наверное, правы.
— Мне кажется вполне допустимым, — продолжала мисс Марпл, — что после смерти вашей матери отец сначала отвез вас в Англию и вы жили в Диллмуте, в том самом доме, где живете сейчас. Вы говорили мне, что, как только вы вошли в Хиллсайд, вы почувствовали себя как дома. А комната, которую вы для себя выбрали, видимо, была детской.
— Вне всякого сомнения, это была детская: на ее окнах решетки.
— Вот-вот, детская с красивыми веселыми обоями в васильках и маках. Дети очень хорошо запоминают такие вещи. Я как сейчас помню фиолетовые ирисы на стенах моей детской, а обои эти сменили, когда мне было всего три года.
— Наверное, поэтому я сразу же и подумала об игрушках, кукольном доме и шкафчиках?
— Конечно. И не забывайте о ванной комнате с отделкой из красного дерева. Вы сказали мне, что, увидев ее, тут же подумали о плавающих в ванне уточках.
— Да, — задумчиво проговорила Гвенда. — Все произошло так, словно я с самого начала точно знала, что и где находится: кухня, бельевой шкаф… И меня не покидала мысль, что между гостиной и столовой должна быть дверь. Но разве можно вообразить, что, приехав в Англию, я купила именно тот дом, в котором когда-то жила?
— Здесь нет ничего невозможного. Это просто весьма примечательное совпадение. Но ведь совпадения случаются. Ваш муж хотел поселиться на южном побережье, туда вы и направились. А потом вы увидели из окна машины дом, привлекший вас, вероятно, тем, что вызвал подсознательные воспоминания. По величине своей он соответствовал тому, что вы искали, цену за него просили умеренную, вот вы и купили его. Ничего невероятного здесь нет. Я думаю, если бы Хиллсайд был домом, где, как говорится — может быть, и справедливо, — водятся привидения, вы бы отреагировали иначе. Но у вас не возникло никакого ощущения насильственной смерти или чего-либо отвратительного, кроме того случая, когда вам — по вашим словам — показалось, что внизу, в холле, вы увидели…
В глазах Гвенды опять появилось испуганное выражение.
— Вы хотите сказать, что… что Хелен… это было на самом деле?
— Да, я так считаю, моя дорогая… — очень мягко ответила мисс Марпл. — Можно согласиться с тем, что если все остальное — ваши воспоминания, то и это тоже ваше воспоминание…
— Значит, я на самом деле видела лежавшую на полу мертвую? Задушенную женщину?
— Вы, я думаю, в ту пору не осознавали то, что видели задушенную женщину; вас навела на эту мысль вчерашняя пьеса и осмысление того, с чем сейчас у вас ассоциируется посиневшее лицо. На мой взгляд, ребенок, увидевший с лестницы подобное зрелище, инстинктивно почувствует себя перед лицом насилия, смерти и зла и свяжет это с услышанными словами. По-моему, нет ни малейшего сомнения в том, что убийца действительно произнес эти слова. В подобной ситуации ребенок может перенести тяжелое потрясение. А ведь дети — интересные маленькие существа. Если что-то их напугало, особенно то, чего они не понимают, они об этом не говорят. Они хранят случившееся в себе. Кажется, будто о нем забыли. На самом же деле воспоминания продолжают существовать в глубине их подсознания.
Гвенда тяжело вздохнула.
— По вашему мнению, именно это со мной и случилось? Но почему в таком случае я не могу вспомнить сразу обо всем сейчас же?
— Воспоминаниям, как и памяти, не прикажешь. Чем больше человек старается что-то вспомнить, тем хуже у него это получается. Тем не менее некоторые детали указывают, мне кажется, на то, что все произошло так, как мы предполагаем. Рассказывая о случившемся в театре, вы произнесли очень интересную фразу. Вы сказали, что смотрели в холл «через перекладины перил», тогда как обычно вниз смотрят не через перекладины перил, а поверх перил. Через перекладины может смотреть только ребенок.
— Как тонко вы это подметили! — восхитилась Гвенда.
— В подобных мелочах заложен глубокий смысл.
— Но кто же тогда Хелен? — недоуменно спросила Гвенда.
— Вы по-прежнему уверены, моя дорогая, что речь идет именно о Хелен?
— Да… Самое странное то, что, с одной стороны, я не знаю, кто такая Хелен, а с другой — знаю. Я хочу сказать, что там лежала именно Хелен…
— Мне думается, в первую очередь нужно выяснить, жили ли вы в Англии, будучи ребенком. Ваши родственники…
— Тетя Алисон! — воскликнула Гвенда. — Она наверняка знает.
— На вашем месте я бы немедленно отправила ей письмо. Напишите, что ввиду определенных обстоятельств вам необходимо знать, жили ли вы в детстве в Англии. К приезду вашего мужа вы уже, наверное, получите ответ.
— О, мисс Марпл, как я вам благодарна! Вы так добры. Я надеюсь, что ваши предположения верны. Если это так, то все будет в порядке. Я хочу сказать, что в случившемся со мной нет ничего сверхъестественного.
