— В любой уголок Бретонии? И это все?
— Нет, не все. Я отправлюсь в Аравию, на веревке притащу оттуда величайшего из султанов и брошу его к вашим ногам, если вам будет угодно.
— Всего лишь в Аравию? — решила она поддразнить рыцаря.
— Это для начала, — с улыбкой ответил он. — Потом я сяду на корабль и отправлюсь в дикие джунгли Лустрии, откуда привезу вам сокровища языческих богов, стоит вам только приказать.
— Прекрасно.
— А потом, если вам будет угодно, я объеду полмира!
Решив, что на этот раз достаточно, Элен рассмеялась и протянула ему свой голубой шелковый шарф, отделанный белыми кружевами.
— Вот, — сказала она, — примите знак моей милости, сэр рыцарь. Станьте победителем турнира, и, возможно, я позволю вам сделать меня счастливой…
Что он и сделал. Леофрик победил всех своих соперников, а потом дал ей все, о чем могла мечтать красивая молодая женщина. Через год они обвенчались в часовне города Кенелль, а еще через десять месяцев Элен родила прекрасного мальчика, которого назвали Верен в честь одного из героических спутников славного рыцаря Жиля.
Верен был вылитый отец — такой же гордый, благородный и чуточку надменный. Впрочем, Леофрик, когда вернулся из своего последнего похода против полчищ северных варваров, уже не был бесшабашным странствующим рыцарем, а превратился в степенного рыцаря — защитника герцогства.
Чего и следовало ожидать, ибо сражения закаляют рыцарей, дисциплинируют и гасят их неукротимый боевой пыл, превращая в послушных воинов.
И все же Элен чувствовала, что дело не только в неких ужасных событиях, происшедших на войне, охватившей всю Империю.
Почему ее муж из вспыльчивого и горячего мужчины превратился в меланхоличного вояку, склонного во всем видеть только плохое: смотрел на тучи и думал о дожде, а не об урожае?
Элен доела мясо и сыр и поставила блюдо на землю, после чего плотнее завернулась в накидку.
— Здесь холоднее, чем ночью в Мусильоне, — пробормотала она, как вдруг до нее донеслись какие-то странные звуки — казалось, рядом кто-то плачет.
Элен резко обернулась, решив, что плач ей почудился, но звук повторился… это был плач, жалобный плач, от которого сжалось ее материнское сердце. На глаза Элен навернулись слезы — она явственно слышала, как плачет кто-то невидимый; этот звук проник в самое ее сердце, и оно мучительно заныло, когда Элен поняла, что плачет ребенок.
Она встала с камня и устремила взгляд в сторону леса.
Плач ребенка раздался снова, зовущий и тоскливый, и Элен, плохо сознавая, что делает, пошла на этот звук. Обернувшись, она увидела, что солдаты, собравшись в кружок, что-то обсуждают, а Леофрик все так же молится, стоя на коленях. В ее сторону никто не смотрел.
Элен собралась было окликнуть солдат или позвать мужа, но эта мысль почему-то сразу рассеялась, словно туман, уступив место другой: Элен почувствовала горячее желание найти ребенка самой.
Она выбралась из лощины — впереди темнел лес. Толстые стволы огромных деревьев, казалось, наклонились над ней, вытянув свои одетые в золотую осеннюю листву ветви. Опавшие листья толстым ковром покрывали корни деревьев; листья шевелил и подхватывал ветер, завывающий в ветвях, как древняя плакальщица.
По земле поползли кольца зеленоватого тумана, но Элен не обратила на них внимания — она увидела маленькую девочку, стоящую на коленях у кромки леса. На ней была только длинная ночная сорочка светло-кремового цвета. Девочка стояла к Элен спиной; ее черные волосы, разметавшиеся по плечам, доставали почти до земли.
— О боже мой! — едва не заплакав от жалости, прошептала Элен, когда увидела, что босые ноги девочки испачканы, а в волосах запутались колючки и веточки.
Неужели то же самое случилось с предком Леофрика? Неужели и его, похитив из дому, бросили умирать вот так, на краю леса, в этом пустынном и мрачном месте, что зовется Атель Лорен? Или эта малышка — одна из несчастных детей, украденных эльфами, которой больше не суждено вернуться домой?
Элен шагнула к ребенку. Сзади слышались фырканье лошадей и звон уздечек, и она снова подумала о том, что следовало бы позвать на помощь.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Но тут девочка разрыдалась особенно горько, и Элен забыла обо всем, кроме одного: этот ребенок нуждается в ее помощи.
— Эй, малышка, ты меня слышишь? — крикнула Элен, сделав еще несколько шагов к девочке.
Клубы зеленоватого тумана плыли над землей, и Элен вдруг стало страшно. Где-то в лесной чаще загорелись огоньки, ей даже показалось, что оттуда доносятся тихие, заунывные звуки.
Девочка не ответила, и Элен, сама того не желая, протянула к ней руку и сказала:
— Пожалуйста…
Ее рука легла на плечо ребенка, и Элен вскрикнула от ужаса: плечо было мягким, как болотная грязь.
Девочка медленно повернула к ней свою темноволосую голову, и Элен застонала от дикого страха, увидев перед собой жуткое существо.
В одно мгновение черные волосы ребенка превратились в клубок острых шипов, лицо сморщилось, как у древней старухи, в глазах сверкнула ярость. Рубашка поползла вниз, и взору Элен предстала зеленоватая кожа, которая быстро превращалась в крепкую древесину, на пальцах существа мгновенно выросли длинные и острые как бритва когти.
Существо подпрыгнуло и с яростью набросилось на Элен, вцепившись в ее тело когтями и клыками, кусая, вспарывая кожу, разрывая его на части.
Элен кричала и кричала, пока боль и кровь не погасили ее сознание.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Дикий вопль прорезал утренний воздух, и мужчины, все как один, вскочили на ноги — этот вопль поразил их в самое сердце. Леофрик мгновенно схватился за меч; в следующую секунду он увидел, что Элен нигде нет, а по земле стелется зеленоватый туман.
— Элен! — не своим голосом закричал он, бросаясь к лошади.
Солдаты застыли на месте, с ужасом глядя на зеленоватые клубы, которые, словно змеи, подползали к их ногам. Но вот раздался еще один дикий вопль боли и ужаса, эхом разнесшийся по лощине, и воины очнулись, схватились за оружие и побежали к лошадям.
Одним махом вскочив в седло, Леофрик пришпорил коня и галопом поскакал к выходу из лощины. Отчаянный страх обуял его, когда он вновь выкрикнул имя жены. Позади, стараясь не отстать от хозяина, скакал оруженосец, подняв боевой ало-золотой стяг.
Зеленоватый туман мерцал и переливался искорками, и Леофрик вознес молитву Владычице, прежде чем направить Ташена в самую гущу клубов. Внезапно где-то рядом раздался тихий и злобный смех, словно тоненько просвистел ледяной ветер.
— Пошевеливайтесь, черт бы вас побрал! — крикнул Леофрик солдатам, которые спешно вскакивали в седла. — Ваша госпожа в опасности! Быстрее!
Сверкающим мечом пронзая зеленоватые клубы и рассекая их на части, Леофрик помчался вперед, чувствуя, что земля под копытами коня стала ровной, и вот перед ним возник темный лес; огромные корявые дубы, казалось, стояли плечом к плечу, закрывая дорогу в лесную чащу, откуда доносились вопли.
— Элен! — крикнул еще раз Леофрик, останавливаясь у кромки леса. — Элен! Ты меня слышишь?
Позади раздался глухой стук копыт — это подоспели Бодель и солдаты.
— Рассредоточиться! — приказал им Леофрик. — Осматривайте границу леса! Не возвращайтесь, пока не найдете госпожу Элен!
Бодель кивнул, но в это время из леса снова донесся крик. Леофрик развернул коня и замер, похолодев от ужаса: на стволе ближайшего дерева виднелся свежий кровавый след.
— О нет… — прошептал он. — Лес забрал ее.
— Стойте, господин! — крикнул Бодель, увидев, что хозяин собирается въехать в лес. — Туда нельзя!
— Придется! — крикнул ему в ответ Леофрик. — Именем Владычицы Озера, приказываю следовать за мной!
Солдаты не двинулись с места — страх перед царством лесных эльфов боролся в них с чувством долга. В тумане вновь раздался зловещий смех, и лошади, что-то почуяв, начали вставать на дыбы, дико сверкая глазами и прижимая уши.
Зарычав от бессильной ярости, Леофрик пришпорил коня и ворвался в Лоренский лес.
