Кьярно тряхнул головой:
— Нет. И тебе об этом не нужно знать. Отец не позволит тебе разговаривать с человеком.
Морвхен рассмеялась и бросила на него многозначительный взгляд:
— Между прочим, с тобой он мне тоже не разрешал разговаривать, ну и что с того?
— Я — это другое дело, — сказал Кьярно. — Меня Олдельд просто не любит, а людей он ненавидит.
Морвхен пожала плечами и, легко поднявшись, принялась собирать свою одежду — длинное платье цвета опавших листьев и сапожки из оленьей кожи, пока Кьярно подбирал свою одежду и оружие.
— Нет, я все-таки поговорю с человеком. Так хочется узнать, как он жил и где, — ответила Морвхен, надевая платье и натягивая сапоги. — Я хочу, чтобы он рассказал мне о своих приключениях, о дальних царствах, битвах с чудовищами и армиями Темных богов! Мне так хочется узнать о землях, где есть высокие горы, синие моря и бесконечные пустыни! Ты знаешь, что такое пустыня? Это земля, которая тянется до самого горизонта и на которой нет ни одного деревца или кустика.
— Жуть какая! — отозвался Кьярно. — Зачем тебе знать про такие места?
— Ну, оказаться там мне, конечно, не хочется, зато узнать про это было бы интересно.
— Будь осторожнее со своими желаниями, Морвхен, — сказал Кьярно, оделся и подозвал своего коня. Тот сразу подбежал к хозяину и, пока Кьярно убирал в кожаный колчан стрелы и надевал пояс с ножнами, ласково подталкивал его головой. — То, что ты услышишь, может тебе не понравиться.
Посмеиваясь над его серьезным видом, Морвхен легко вскочила на своего коня; круп животного украшали спиралевидные рисунки, в хвост были вплетены гирлянды листьев.
Перебирая пальчиками серебристую гриву, Морвхен сказала:
— Пора возвращаться в Коэт-Мару. Гончая Зимы с ума сойдет, пока будет меня разыскивать, а об отце я и не говорю.
Кьярно хмуро кивнул — при упоминании имени дяди, а также о необходимости возвращаться в Коэт-Мару у него сразу испортилось настроение. Вскочив на коня, он подъехал к Морвхен и наклонился, чтобы ее поцеловать. Почувствовав тепло его кожи, она обняла его за шею, и их губы встретились.
Их поцелуй длился долго. Наконец Кьярно неохотно откинулся назад, положив руку на шею лошади. Он наклонился к самому лицу девушки и спросил шепотом:
— Когда мы снова увидимся?
Морвхен хотела ответить, как вдруг сзади раздался скрипучий голос:
— Никогда! Я с тебя шкуру спущу!
Кьярно со стоном обернулся: к ним галопом подъезжал Кайрбр, Гончая Зимы, первый воин правителя Олдельда Эадаойн, лучший воин Вечной Стражи. На старике были золотые доспехи, через плечо был перекинут серый плащ из птичьих перьев и листьев, остроконечный медный шлем был начищен до блеска.
В руке он держал тонкое и легкое копье с длинным раздвоенным наконечником в форме древесного листа; молочно-белый наконечник был украшен искусной резьбой.
— А Кьярно как раз собирался проводить меня в Коэт-Мару, — сказала Морвхен, когда Гончая Зимы подъехал к ним; выражение лица старого воина не предвещало ничего хорошего.
— Он не должен приближаться к вам, госпожа, и вы это знаете, — сказал Кайрбр, даже не взглянув на Кьярно. — Как я могу вас охранять, если вы так себя ведете? Отец не разрешает вам даже подходить к моему племяннику. Почему он с вами?
— Я здесь, дядя, можешь обращаться прямо ко мне, — сдерживая гнев, перебил Кьярно.
В воздухе мелькнуло белое копье — и Кьярно вылетел из седла, получив скользящий удар по лицу. Скатившись с лошади, он легко вскочил на ноги, и в следующее мгновение стрела уже лежала на тетиве его лука. В глазах Кьярно горел недобрый огонь.
— Кьярно, нет! — крикнула Морвхен, а Кайрбр только покачал головой.
— Одно движение, дядя, и я проткну тебе глотку! — крикнул Кьярно.
— Не дури, мальчишка, даже ты не настолько глуп, чтобы сделать это, — спокойно произнес Кайрбр.
Дядя и племянник с вызовом смотрели друг другу в глаза, и Морвхен видела, как они похожи. Но если суровое лицо Гончей Зимы носило следы прожитых лет и сражений, то на лице племянника читались лишь ярость и юношеская обида.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Прекратите! — крикнула Морвхен, и в ее голосе послышались властные нотки, свидетельствующие о ее происхождении. — Не надо крови! Кайрбр, проводи меня в Коэт-Мару, я хочу вернуться к отцу.
— Как пожелаете, госпожа, — ответил старый воин, отворачиваясь от племянника.
Когда Кайрбр отъехал подальше, Кьярно опустил лук. Гневный огонь в его глазах погас, лицо стало печальным. Морвхен очень хотелось подойти к нему и утешить, но она знала, что Кайрбр ни за что этого не позволит. Конечно, Гончая Зимы воспитывал ее с самого детства, и все же он прежде всего воин, который состоит на службе у ее отца.
Кайрбр и Морвхен уже выезжали на лесную дорогу, ведущую в Коэт-Мару, когда старик обернулся и крикнул племяннику:
— Тебе тоже нужно ехать в Коэт-Мару, парень! Правитель Олдельд хочет с тобой поговорить.
— Да? — отозвался Кьярно. — Это еще зачем?
— Не глупи, парень, — крикнул Кайрбр, заметив в глазах племянника вызов. — Не советую тебе ослушаться приказа. Отправляйся в дом своего господина. Сейчас же.
— А если я не поеду?
— Тогда я сам притащу тебя на веревке, — ответил Кайрбр.
Кьярно вскочил в седло.
— Когда-нибудь, — сказал он дяде, — ты выведешь меня из терпения, старик.
Гончая Зимы не ответил, но Морвхен заметила досаду в его глазах, когда Кьярно, вцепившись в гриву своего коня, гикнул и скрылся во тьме лесной чащи.
Их окутал теплый полумрак леса. Вокруг, словно бабочки, порхали блуждающие огоньки, освещая им путь. С запада дул тихий ветер, принося с собой ароматы трав и звуки жизни, и Морвхен чувствовала, как, словно в такт лесной жизни, бьется ее собственное сердце.
Когда лесная дорога закончилась и впереди показалось селение Коэт-Мара, Морвхен, заметив выражение спокойной самоуверенности на мрачном лице Кайрбра, почему-то рассердилась.
— Почему ты обращаешься с ним так сурово? — спросила она. — Ему и так пришлось много пережить.
— Знаю, — ответил Кайрбр. — Зверолюди убили его семью прямо у меня на глазах, вы не забыли? Но этот мальчик сам губит себя, госпожа.
— Ты его ненавидишь? — спросила Морвхен.
— Ненавижу? — удивленно переспросил Кайрбр. — Конечно нет. Он мой родственник, и я его люблю, но в нем есть какая-то бестолковость, которой я не понимаю.
— А ты когда-нибудь пытался его понять?
— Пытался, но все наши беседы обычно заканчиваются ссорой — в каждом моем слове он видит оскорбление. Я не понимаю своего племянника. Наверное, я уже слишком стар, а меняться мне поздно.
Заметив, как погрустнело лицо старика, Морвхен подъехала к нему ближе и взяла его за руку:
— У него честное и верное сердце, Гончая Зимы, поверь мне.
— Знаю, — печально ответил старик. — Я вижу в нем мужество и даже частицу величия, из него получился бы великолепный воин. Однако он слишком похож на своего отца; боюсь, что это его и погубит, и не только его.
— Брось, Кайрбр, ты преувеличиваешь.
— Вы так думаете? А как насчет кражи лошадей клана Лайту, да еще прямо с пастбища? Знаете, во что это может обойтись вашему отцу? Морвхен, я не хочу, чтобы этот парень втягивал вас в свои дела.
— Кьярно отпустил лошадей Лайту сразу после того, как увел, — возразила Морвхен. — А сделал он это просто потому, что хотел проверить, получится у него или нет.
— Дело не в этом, — сказал Кайрбр. — Валас Лайту не из тех, кто забывает оскорбление, нанесенное его клану. Он будет мстить.
Морвхен кивнула, вспомнив свою последнюю встречу с Валасом Лайту и его гнусными сыновьями: это было шестьдесят лет назад, на Королевской Поляне, где собрались все кланы. Валас не понравился ей с первого взгляда, и вряд ли он изменился с того времени.
— Валас — это змея, — сказала Морвхен.
— Да, — согласился Кайрбр, — и очень могущественная, так что лучше вам не отказываться от моей защиты. Лес — опасное место, особенно в это время года, и, если с вами что-нибудь случится, правитель Олдельд отнимет у меня жизнь. И у Кьярно. Вам это известно, а вы ему потакаете.
