Ничто не изменилось, даже когда после невыносимого ожидания наконец появился дребезжащий микроавтобус. На его дверцах не слишком умело был нарисован дракон, внизу виднелась надпись «Частная школа Драгенталь», а также номер телефона и электронный адрес, по всей видимости, приписанный гораздо позже. Седовласый старик, одетый в грубые шерстяные штаны, сапоги и плотную чёрную фуфайку, словно на дворе была суровая зима, а не разгар лета, выйдя из кабины, обвёл всех по очереди пронзительным и — как показалось Ребекке — недоверчивым взглядом. Затем кряхтя забросил их поклажу в автобус и нетерпеливым жестом пригласил забраться внутрь. За всё это время он не проронил ни слова.
В автобусе было восемь мест, и на четырёх из них лежал багаж, добрая половина которого принадлежала Ребекке. Поэтому пришлось впятером тесниться на оставшихся сиденьях. Рыжая девчонка сразу уселась на место рядом с водителем, будто это подразумевалось само собой, — отчего показалась Ребекке ещё более противной. Но Ребекка сдержалась: сегодня был всего лишь первый день года, который они вынуждены провести вместе. Глупо затевать ссору именно сейчас.
Рыжая, видно, была другого мнения: едва захлопнув за собой дверь, она обернулась и смерила долгим презрительным взглядом сначала обоих мальчиков, потом поклажу на задних сиденьях и наконец Ребекку.
— Там, сзади, было бы сидеть гораздо удобнее, если бы кое-кто не притащил с собой из дома всё своё барахло, — сказала она.
— Да, — отозвалась Ребекка. — Мне тоже приятно познакомиться с вами. Кстати, меня зовут Ребекка. — Концовку реплики, заготовленной в ответ на замечание, она проглотила. Всё-таки в словах Рыжей была доля правды…
— Том, — представился старший мальчик.
Другой лишь наморщил лоб и промолчал, а Рыжая разглядывала Ребекку, размышляя, удостоить ли её ответом. Наконец, задрав кверху нос, она процедила:
— Моё имя — Саманта фон Таль. И не вздумайте называть меня «Сэм» или «Сэмми», а то вам не поздоровится!
Ребекка хотела отбрить задаваку, но её опередил Том:
— Не волнуйтесь, Ваша светлость, — усмехнулся он. — Мы будем относиться к Вашей милости с надлежащим почтением.
Саманта нахмурилась, но тут её внимание отвлёк водитель, с такой силой захлопнувший дверцу, что автобус тряхнуло.
— Не ссорьтесь! — пробурчал он. — Коли есть охота, поругаетесь потом в школе. А мне сейчас надо сосредоточиться на дороге.
Саманта хотела было нагрубить водителю, но пожала плечами и, отвернувшись, стала смотреть на дорогу. Но успела бросить на Ребекку взгляд, означавший: разговор ещё не окончен, можешь не сомневаться.
Ребекка едва сдержала вздох. Ничего себе начало. Оставалось только надеяться, что комната госпожи фон Таль будет в другом конце интерната…
Мотор, закашлявшись, завёлся только с четвёртой попытки, и старый драндулет тронулся в путь. Том поморщился, будто откусил кусок лимона, и ободряюще улыбнулся Ребекке. Другой мальчик, до сих пор так и не назвавший своего имени, упорно хранил молчание.
Они проехали вокзал, а спустя совсем немного времени и весь городок, состоявший лишь из горстки домов да церквушки. Если бы настроение Ребекки было чуть лучше, местность бы ей наверняка понравилась: дома были хоть и старыми, но ухоженными. Но настроение было хуже некуда, поэтому она выискивала что-нибудь неприятное.
Всему виной была не только изнурительная дорога или неудачное прибытие. Она до последнего момента пыталась отговорить родителей от затеи с интернатом, но ничего не вышло. В самый последний вечер они поссорились и сегодня утром прощались в довольно подавленном настроении. Ребекка очень сожалела об этом и сейчас испытывала угрызения совести. Но теперь родители уже сидели в самолёте, летящем в Америку, и до встречи с ними оставался целый год.
Микроавтобус миновал городок и пыхтя пробирался вверх по склону. Вдали возвышались неясные силуэты гор, у подножья которых находился интернат — изумительный вид, который любого другого заставил бы ахнуть от восторга. Но у Ребекки было такое чувство, что они приближаются к краю света.
Они проехали около получаса, когда Ребекка наклонилась к водителю и спросила:
— Долго ещё, простите, не знаю, как вас…?
— Ещё довольно долго. Антон. И прекратите наконец болтать. Я должен сосредоточиться на дороге.
Ребекка растерялась и, откинувшись назад, вопросительно посмотрела на Тома, тот в ответ лишь пожал плечами: да, этого Антона дружелюбным не назовёшь!
Но некоторое время спустя она уже хорошо понимала настроение шофёра: дорога стала узкой и извилистой, с крутыми поворотами, кроме того, выбоин на ней было, пожалуй, больше, чем асфальта. Мотор кряхтел и стонал, словно собирался в любой момент развалиться, и они ехали всё медленнее.
— Надеюсь, драндулет выдержит, — озабоченно пробормотал Том. — Мотор звучит так, будто в любой момент загнётся.
— А ты крупный специалист по моторам, надо полагать? — съязвила Саманта.
— Да, немного в этом разбираюсь, — ответил Том. — У моего отца мастерская по ремонту автомобилей.
— Тогда твой отец тебе наверняка говорил, что не надо болтать без умолку, когда едешь в машине, — пробурчал Антон, рассерженно взглянув на Тома через зеркало. — Не беспокойтесь. С машиной ничего не случится.
Однако в течение последующих десяти минут в это уже верилось с трудом. Дорога становилась всё хуже и опаснее, машина двигалась медленнее; наконец они поползли со скоростью пешехода, и звук мотора наводил на грустные мысли. Том скептически ухмыльнулся, но здраво рассудил, что лучше промолчать.
Так или иначе, он оказался прав. После резкого поворота машина угодила в яму, мотор закашлялся и заглох, — причём, судя по звуку, навсегда.
— Молчать, — сказал шофёр, кинув суровый взгляд в зеркало. — Не хочу ничего слышать.
Том хмыкнул. Антон, прямо-таки пронзив его взглядом, разблокировал крышку капота и вышел. Том ухмыльнулся ещё шире.
Прошло некоторое время, в течение которого они видели только спину Антона, склонившегося над мотором и горестно качающего головой. Наконец он выпрямился и жестом велел им выйти из машины.
— Приехали, — сказал он. — Лопнула трубка радиатора. Дальше пойдёте пешком.
— Пешком?! — выдохнула Саманта. — Но это ещё по меньшей мере три километра!
«Откуда она знает?» — удивилась про себя Ребекка, но задать вопрос вслух не успела.
— Маленькая прогулка вам не повредит, — сказал Антон. — Только не сходите с дороги, она ведёт прямо к замку.
— А трубку нельзя починить? — спросила Тома Ребекка.
— Здесь? — Том с видом знатока покачал головой. — Без необходимых инструментов нельзя.
— Ничего, об этом я сам позабочусь, — грубоватым тоном сказал Антон. — А вы отправляйтесь в путь. Ваш багаж я потом принесу.
— Одни? — ужаснулась Саманта. — Мы должны одни идти через этот лес?
— Не бойтесь, Ваша светлость, — сказал с издёвкой Том. — Мы присмотрим за Вами.
— К тому же с вами ничего не может случиться, если вы будете идти по дороге, — добавил Антон. Он сердито взглянул под крышку капота, запустил руку в карман куртки и достал суперсовременный мобильный телефон, совершенно не вязавшийся с его старомодной внешностью. — Я не могу бросить машину, да ещё с багажом.
— Я не пойду пешком, — заупрямилась Саманта.
— М-да, тогда Вашей милости придётся остаться здесь, — насмешливо сказал Том. — Можешь составить компанию Антону. Я лично двигаю к замку. — Он глянул на другого мальчика и вопросительно посмотрел на Ребекку. Оба кивнули.
Чуть помедлив, они тронулись в путь, и Саманта в конце концов тоже присоединилась к ним.
Поначалу идти было на удивление легко. Несмотря на то, что дорога круто уходила в гору, приятно было размяться после утомительного сидения на перроне и в машине. Несмотря на жару, горный воздух приятно освежал, пахло лесом, и прогулка доставляла настоящее удовольствие.
Но только поначалу.
После того как ребята прошли километр или даже меньше, склон стал гораздо круче, и они чуть сбавили ход. Лес по обе стороны дороги стал ещё более густым — таким непроходимым, что казался сплошной чёрно-зелёной стеной.
Ребекке было не по себе: если бы с ней никого не было радом, возможно, она даже вернулась бы к Антону и его машине.
Но первой скисла не она, а Саманта. Миновав очередной поворот, ребята увидели, что теперь дорога действительно стала почти отвесной. Саманта сделала ещё один шаг и с утомлённым вздохом опустилась на корневище дерева, стоящего на краю дороги.
— Что случилось? — спросил Том. — Ты сдаёшься, когда мы почти у цели?
— Почти у цели? — Саманта скорчила недовольную гримасу, наклонилась и стянула с ноги туфлю.
«Хорошие туфельки, — подумала Ребекка, — и наверняка дорогие, но в них только на бал ходить или, в крайнем случае, прогуливаться по аллеям, а не лазать по горам». Даже у Ребекки болели ноги, хотя она была в кроссовках.
