мимо её щеки, и Импи опустилась на ладонь Эди. Она была чуть выше точилки для карандашей, на ней была туника, сделанная из ярких квадратных обёрток от конфет, сшитых между собой тонкой нитью. Туфли её были сделаны из лоскутков прошитой кожи. Крылья она сложила за спиной.
Эди стиснула зубы, чтобы не поддаться порыву и не стряхнуть крошечную флитту с руки. Если у неё есть крылья, она может и ужалить! Но девочка всё-таки не отдёрнула руку, и Импи села, скрестив ноги. Они смотрели друг на друга примерно минуту, а потом Импи улеглась, прислонившись спиной к пальцам Эди и закинув руки за голову. От её движений ладони было щекотно.
– Свежий воздух! – воскликнула она, и голос её теперь звучал менее нетерпеливо и ещё больше напоминал звон маленького колокольчика. – Это было ужасно – сидеть взаперти.
Она села и свесила ноги за край ладони, болтая ими у основания большого пальца Эди.
– Рада с тобой познакомиться.
– Да-а, – отозвалась Эди, хотя не совсем понимала, кто же это существо.
– Первым делом – припасы, а потом нам надо отправиться обратно на конечную станцию, чтобы найти Джота, – продолжила Импи.
– Джота? – переспросила Эди.
– Это мой брат. Спекл очень скучает по нему.
Эди почувствовала себя так, словно катится по ледяной дорожке и может вот-вот поскользнуться и упасть.
– А кто такой Спекл?
– Брат-близнец Джота. Он сейчас в шкатулке.
Эди заглянула в шкатулку. Она словно бы подняла крышу кукольного домика и заглянула внутрь. Комнаты были соединены лабиринтом крошечных коридоров, вся шкатулка была заставлена предметами, которые, наверное, были подобраны где-то её крошечными обитателями. Стены были обклеены старыми пакетами от семечек. В доме были кровати с яркими покрывалами, сшитыми из хлопковых лоскутов, и ванна, сделанная из пустой жестяной банки из-под анчоусов. Пара деталей лего составляла стол, вокруг него стояли табуретки, вырезанные из бутылочных пробок.
– Это дал нам Чарли, – сказала Импи, указывая на лего и на миниатюрный скейтборд, который служил флитам своеобразным диваном на колёсиках. Вместо верёвки для сушки одежды был натянут ботиночный шнурок, а на полке, прикреплённой к стене, стояли крышечки от бутылок, наполненные рисом, пшеном, семечками и изюмом. Эди с облегчением увидела в углу банку из-под джема, наполовину наполненную водой; к банке была приделана крошечная система шкивов, рядом стояло ведёрко с прицепленной к нему леской.
Прямо в центре шкатулки, в самой большой комнате, сидели на спичечных коробках два крошечных существа, таких же, как Импи. Они были похожи на малюсенькие фигурки, слепленные из пластилина и облачённые в самодельную одежду.
– Это Спекл, – представила Импи, – а это Нид, мой несносный младший братец.
– Привет! – сказал Нид. Он достал из кармана три крошечных серебристых бусинки и стал жонглировать ими, умело подбрасывая и ловя каждую из них, пока они не слились в сплошное сверкающее колесо. Волосы у Нида топорщились, словно щетина зубной щётки, а его одежда была сшита из кармана от джинсов.
– Хватит выделываться! – фыркнула Импи.
Эди засмеялась и посмотрела на Спекла, который прятался в тени. На голове у него, точно миниатюрный шлем, плотно сидела шляпка от жёлудя, и он смотрел на Эди снизу вверх с непонятной ей настойчивостью.
– Что случилось с Джотом? – спросила она.
– Он решил вернуться и поискать флюму и орешек.
– Флюму? – спросила Эди. Похоже, в мире флитов было очень и очень много всего, непонятного ей.
– Да, флюму, – подтвердила Импи. – Нашу флюму. Это как мама у вас. Мы потеряли её в тоннеле, когда спасались от сороколок. Они прилетели и атаковали наш дом – Лагерь-на-Склоне. И теперь флюма пропала.
Нид уронил бусины, которыми жонглировал, и они раскатились во все стороны, отскакивая от стенок шкатулки. Не обращая на него внимания, Импи продолжила:
– Вот только что она летела позади нас, а потом исчезла. Мы думаем, что сороколки, должно быть, поймали её и отняли наш орешек.
Слово «сороколки» она почти прошипела, и Эди осознала, что Импи, должно быть, сильно их ненавидит.
– Вы едите орехи?
– Нет! – ответила Импи с ужасом. – Внутри этого орешка – наш новый брат или сестра. Осталось совсем немного до того, как он вылупится, и флюма несла этот орешек. Теперь его забрали сороколки.
Эди несколько секунд дивилась тому, что маленькие флиты, оказывается, вылупляются из орешков.
– Сороколки постоянно крадут орешки флитов, – продолжила Импи. – Когда они напали на Лагерь-на-Склоне, мы убежали в подземку, чтобы спастись.
– Значит, эта шкатулка – не ваш настоящий дом?
– Нет, – сказала Импи. – Мы нашли убежище в садовом сарае возле конечной станции, а это оказался сад Чарли. Джот сказал нам, что вернётся в тоннели, а потом будет искать нас на станции, а тем временем Чарли отдал нам эту шкатулку, чтобы мы жили в ней, помог нам её обставить и обещал держать всё в тайне. Так что мы оставались в этом укрытии почти пять дней, пока… – в голосе её прозвучали негодующие нотки, – пока мама Чарли не решила выкинуть нас вместе с прочим хламом.
Одна из бусин Нида вылетела из шкатулки и ударила Эди в лоб. Девочке хотелось задать массу других вопросов. Прежде всего, кто такие сороколки? Но она видела, что Импи начинает волноваться, поэтому молчала и смотрела на Импи и оставшихся с нею братьев. Флиты были такими необычными, и всё же кое-что в них было вполне узнаваемым. Они были не насекомыми, а крошечными человечками, которые жили в доме, спали в постелях и носили одежду. Пусть даже их младенцы вылуплялись из орешков. Эди окинула взглядом волшебную сцену, лежащую перед ней.
– А что там? – спросила она, указывая на комнату, полную блестящих предметов: пятипенсовая монета, изогнутая заколка для волос, украшенная стеклянными кристаллами, и сломанный серебряный кулон в форме ящерицы.
– Это комната Нида, – объяснила Импи. – Он любит находить забытые блестящие вещицы. Именно так мы живём – собирая вещи, которые больше никому не нужны.
Нид залез на спичечную коробку и спрыгнул с неё, скрутив сальто с безупречным приземлением в конце.
– Он умеет летать, как мы все, но предпочитает прыгать и бегать.
Эди была заворожена. Она хотела бы всю неделю просидеть на складе, глядя в эту волшебную шкатулку.
Но где-то вдали часы пробили четыре часа. Папа, должно быть, ждал её у себя в кабинете, но она не могла оставить шкатулку здесь – теперь, когда знала, что там, внутри. Точнее кто.
Глава шестая
От Бейкер-стрит до Грин-парка
Найдено: одно золотое кольцо
– Импи, я хочу, чтобы ты познакомилась с моей
