В 1196 году король Филипп Август «отправил королю Ричарду послание, прося того назвать пятерых поединщиков, с тем чтобы и он выставил пятерых со своей стороны, дабы они сразились между собой по очереди и определили победителя, тем самым избежав пролития излишней крови. Король Ричард согласился принять это предложение при условии, что сам французский король будет одним из этих пятерых с французской стороны, и король Ричард тогда будет одним из пятерых с английской стороны. Однако такое условие принято не было».
В 1250 году «был изрядный турнир в Брекли, когда граф Глочестер (несмотря на свои изысканные манеры) одержал верх над несколькими чужестранцами, хотя тех и было больше. Также и Уильям де Уолен одолел некоего сэра Уильяма де Одинжеса и был признан победителем».
В 1251 году король Генрих III запретил проведение Круглого стола, наряду с еще целым рядом подобных запретов. И все же, несмотря на подобные меры, сборища рыцарей в Англии были довольно часты, поскольку молодые люди из знатных семейств, побуждаемые рыцарским духом времени, не желали предавать забвению свое любимое времяпрепровождение и были готовы идти на риск наказания за него. В царствование Генриха III король увещевал своих подданных «не грешить турнирами» и грозил «по совету парламента издать указ, что у всех тех, кто (невзирая на лица) дерзнет провести турнир, будут конфискованы имения, а их потомство лишено наследства». Во времена правления короля Эдуарда II был издан эдикт против обычая организации турниров. Издавались эдикты, запрещающие турниры, и в 1220, 1234, 1255, 1299 годах. В спокойные времена, однако, проведение турниров даже поощрялось сувереном, который порой руководил ими и даже принимал в них участие вместе со своими наследниками. Мэтью из Вестминстера утверждает, что для свежеиспеченного рыцаря вошло в обычай отправиться на континент, чтобы продемонстрировать там свою отвагу в ходе воинских забав. По его же словам, король Генрих III однажды по какому-то случаю возвел в рыцарское достоинство сразу восемьдесят дворян, и все они тут же отправились в качестве свиты принца Эдуарда за границу, чтобы принять участие в турнире.
На заре возникновения обычая турниров в Англии существовало всего только пять узаконенных мест их проведения (champs clos – фр. огороженные поля), и все они располагались к югу от реки Трент. В более поздние времена подобные огороженные пространства обычно находились в окрестностях больших городов, в которых имелось здание достаточно просторное, чтобы там можно было устроить банкет и танцы. Размеры поля для турниров зависели от количества принимающих в нем участие рыцарей. Пространство для ристалища в XII столетии было открыто с торцов, в каждом торце находилось по барьеру. Позднее поля приобрели прямоугольную форму, их длина превышала ширину на одну четверть. Ограждались они обычно двойным частоколом такой высоты, чтобы его не могла перепрыгнуть лошадь. Пространство между рядами частоколов предназначалось для укрытия оруженосцев или служителей. Роль последних состояла в том, чтобы быстро выскочить на поле и помочь своему хозяину удержаться в седле после сшибки; либо, если он окажется выбитым из седла, вытащить его из-под коня и оттащить, если удастся, подальше от лошадиных копыт. Задача эта была в равной мере трудна и опасна, но сделать это было необходимо, потому что оказавшийся на земле рыцарь в своих тяжелых латах был беспомощен. В частоколе с торцов поля имелись проходы для въезда и выезда, при необходимости они перекрывались передвижными загородками. Земля на ристалище посыпалась толстым слоем песка или покрывалась перемешанными с соломой очесами, образуя смягчающую поверхность в случае падения всадников. Все пространство ристалища празднично расцвечивалось гобеленами, флагами и геральдическими гербами; возводились трибуны для судей, ставились скамьи для зрителей, а также отгораживались особые галереи для дам, богато украшенные тканями, вышитыми серебром и золотом. Возводились также два отдельных легких строения для предводителей противоборствующих сторон, которые и пребывали в них до начала турнира. Все это представляло собой зрелище исключительное по напряженности; а чувство присутствия опасности лишь возбуждало восторг и интерес зрителей. Маршалы турнира, распорядители схваток, герольды и глашатаи располагались на огороженном пространстве поля с тем, чтобы следить за всеми перипетиями схваток и отмечать различные инциденты, происходящие между сражающимися; маршалам вменялось в обязанность следить за строжайшим соблюдением правил рыцарства и общих правил проведения турниров. О появлении на поле каждого из участников турнира возглашали трубы, в перерывах между схватками для развлечения зрителей звучала музыка, которой отмечались также и особые состязания в галантности. Каждый рыцарь обычно имел при себе какой-либо символ своей возлюбленной, который был прикреплен на его шлеме, копье или щите. Доспехи и конь побежденного переходили в качестве добычи к победителю, если только побежденный не вносил за них выкуп в звонкой монете. Впрочем, здесь победитель мог продемонстрировать свое великодушие. Единоборство на турнире обычно заканчивалось le coup ou la lance des Dames («ударом копьем дамы»), шутливым указанием на благосклонность прекрасного пола.
Мы уже упоминали, что тупые копья были в ходу в 1252 году, но к этому времени мы не находим никаких сведений о корончатых наконечниках копий, выполненных в виду уплощенной короны (откуда и название). Сведения о них появляются лишь в самом начале XIV века; подобный наконечник изображен на рукописи, хранящейся в Британском музее. Рыцари, часто одерживавшие победы на турнирах, увеличивали свое состояние за счет переходивших к ним коней и доспехов побежденных.
Обычный порядок проведения самых первых турниров описан в «Кодексе 69» (Харлеанская библиотека)[9]. В нем впервые провозглашается, что подобные мероприятия проводятся на обширном пространстве, и упоминается, что рыцари, участвующие в состязаниях верхом на конях, разбиваются на два отряда, или эскадрона, – на зачинщиков и вызываемых. Каждая из этих групп обычно насчитывает от двенадцати до двадцати человек и возглавляется предводителем; рыцари вооружены мечами без острия и с затупленными лезвиями. Две группы сражающихся затем занимают места в каждом из торцов огороженного пространства; звучит сигнал к атаке, и сражение начинается и ведется вплоть до сигнала к его окончанию. Главе геральдической палаты региона к северу от Трента предоставлялись различные привилегии, ему и его герольдам покрывались все их расходы и выплачивалось шесть крон наличными за вывешивание cote-armour[10] предводителей перед предназначенными для них павильонами. Иллюстрация из рукописи XIII столетия, хранящейся в Королевской библиотеке, приведена в разделе «Спорт и развлечения». Она изображает въезд на пространство ристалища двух верховых предводителей рыцарских отрядов, одетых в кольчуги и нагрудники, но без оружия. Они останавливают своих лошадей, а глава геральдической палаты стоит между ними, держа их стяги, по одному в каждой руке. В глубине сцены видны горнисты.
Присутствие дам украшало турнир, к ним относились с большим почтением: до их сведения доводили имена и деяния удачливых победителей, и именно они вручали подготовленные призы. День состязания обычно завершался банкетом и танцами. Турниры с самого начала были предназначены для мужчин благородного происхождения, хотя в Англии это правило соблюдалось не так строго, как в Германии и Франции, где все, не относившиеся к привилегированному классу, к ним не допускались.
Призы, вручаемые на турнирах, впервые упоминаются в 1279 году, когда, во время Круглого стола, состоявшегося в Кенилворте, приз – золотой лев – был вручен сэру Роджеру Мортимеру. Но в обычай вручение призов вошло много позже.
Генрих III во время празднеств по поводу своего бракосочетания с Элеонорой Прованской организовал турнир, длившийся в течение восьми дней. Согласно хроникам Матвея Парижского, другой турнир был созван в Нортхэмптоне в 1247 году, еще один – в 1248 году в Небридже. Турниры, созываемые на протяжении царствования Ричарда I, часто запрещались церковью по причине достаточно жестокого характера многих из них. Хронист Жослен из Брейклонда повествует нам о нескольких рыцарях, которые все же приняли участие в некоем турнире, проведенном где-то между Тетфордом и гробницей святого Эдмунда, несмотря на запрещение турнира местным аббатом. Вскоре после этого состоялся другой подобный турнир, который также был запрещен церковными властями, а все, кто принял в нем участие, были отлучены от церкви. Матвей Парижский описывает турнир, состоявшийся в Рочестере в 1251 году, на котором прибывшие иностранцы состязались с английскими рыцарями. В те времена многие англичане испытывали горькие чувства по поводу весьма грубого приема, оказываемого некоторым английским рыцарям за границей; поэтому на турнире в Рочестере все правила и обычаи были отброшены начисто и состязание перетекло в обычную битву без всяких правил. Группа англичан набросилась на иностранцев с палками, жестоко их избила и гнала до стен города, за которыми те нашли спасение. Другой случай подобного же рода описывает Мэтью из Вестминстера в 1253 году. Тогда граф Рочестер с группой приближенных принял участие в турнире за границей, в ходе которого с ними обошлись так грубо, что им пришлось лечиться припарками и пропариться в бане, прежде чем они оправились настолько, чтобы вернуться в Англию. Триве повествует о другом знаменательном примере – беззаконном и грубом по своей сути, получившем в истории название «Небольшая битва при Шалоне». Английский король Эдуард I в 1247 году возвращался домой из Святой земли, чтобы принять корону, когда он был приглашен графом Шалонским принять участие в турнире, устроенном на поле неподалеку от Шалона. Короля сопровождала группа спутников. Вскоре после начала состязания граф, рыцарь недюжинной силы, пробился к королю и яростно накинулся на него. Бросив свое оружие, он схватил короля за шею, намереваясь стащить его с коня на землю. Однако король, будучи тоже крупным и сильным мужчиной, удержался в седле и, улучив момент, нанес столь сильный удар напавшему на него графу, что тот вылетел из седла и грохнулся оземь. При виде повергнутого на землю своего предводителя французских рыцарей обуял такой гнев, что в одно мгновение разгорелась настоящая битва, в которой приняли участие и зрители, приверженцы и одной и другой партии. Англичане уже были готовы пустить в ход свои ужасные луки, но пришедший в себя граф спас положение и восстановил некое подобие порядка тем, что явился с повинной к королю и признал того победителем. После этого турнира было категорически запрещено прикасаться к сопернику руками. Живое описание этого же турнира мы встречаем и в хронике Томаса Уолсингема.
