На фоне относительной мягкости этих правил и контроля, осуществляемого судом чести, еще большим контрастом выступает вся жестокость и опасный опыт турнира короля Эдуарда в Шалоне.
Любопытно, что портреты двух членов этого уважаемого комитета дошли до нашего времени, а именно: Эдмунда Горбуна, перевязь для меча которого украшена геральдическими девизами, и Уильяма из Баланса. Оба этих портрета находятся теперь в Вестминстерском аббатстве. Первый из них изображен в кольчужном капюшоне на голове и расшитой накидке с длинными рукавами, доходящей почти до колен, поверх доспеха; но наколенники вполне различимы. На портрете другого члена суда чести тот облачен в накидку без рукавов, доходящую только до середины бедер. Наколенники имеются, но поножи отсутствуют. К поясу подвешен вогнутый треугольный щит. Кольчуга – стеганая безрукавка, усиленная кольцами или бляхами из стали, кости или рога надевались обычно на кожаную поддевку из обычной или вываренной кожи для усиления жесткости. Такой костюм был вполне способен противостоять удару меча или копья.
На портрете в Темплианской церкви Лондона, изображающем Жоффруа де Мандвиля, графа Эссекского, и датируемом 1144 годом, то есть временем правления короля Стефана, перед нами предстает рыцарь, с ног до головы облаченный в кольчугу, с кольчужным капюшоном на голове, поверх которого надет высокий цилиндрический шлем с плоской вершиной. Но уже давно было замечено, что отдельные, наиболее важные части тела требуют более основательной защиты, поскольку удар меча или копья нападающего не соскальзывает с кольчуги (с ее далеко не гладкой поверхностью) и передается ощутимо телу рыцаря. Поэтому защитные свойства кольчуги стали усиливаться в самых уязвимых частях нашивками из кожи или полосками стали, пока она не превратилась в полный доспех из металлических пластин, – процесс этого превращения завершился лишь в первом десятилетии XV столетия. Портреты Горбуна и Уильяма из Баланса свидетельствуют, что прогресс в появлении металлического доспеха до конца XIII века был не слишком динамичным, хотя впоследствии он ускорился.
Обычный рыцарский доспех состоял из кольчужного капюшона с матерчатой шапкой под ним, поверх которого во время сражения мог надеваться стальной шлем; стеганой безрукавки из прочной материи или кожи; кольчуги; штанов из толстой кожи, состоявшей из двух частей – chaussons, закрывающей верхнюю часть ног, и chausses для нижней их части; матерчатой накидки.
Кольчуга является, по всей видимости, защитным вооружением восточного происхождения, состоящим из кованых стальных колец, при этом каждое кольцо переплетается с четырьмя другими. Подобное одеяние должно было представлять собой изрядную редкость вплоть до конца XI столетия, поскольку, пока не был разработан процесс волочения проволоки, ее изготовление было весьма трудоемким и дорогостоящим делом. Каждое кольцо должно было быть отрезано от длинной полоски металла, отковано, затем переплетено с другими, заклепано и запаяно. Кольчуга впервые появилась у древних римлян, о чем свидетельствуют находки слежавшихся металлических масс в античных погребениях, но были ли они изготовлены путем переплетения, как это было описано, – представляется сомнительным. Безрукавки из простеганной материи, усиленной кольцами из стали, кости или рога, были распространены в гораздо большей степени, равно как и поддевки из обычной кожи или из кожи, вываренной и отбитой молотком для придания ей большей жесткости. Все это снаряжение было вполне способно противостоять обычному удару меча или копья.
Боевое облачение коня состояло из конской кольчуги или ее суррогата, вошедшей в практику в третьей четверти XIII столетия, и попоны, появившейся несколько ранее, хотя обычай расписывать или вышивать ее геральдическими гербами появился лишь с началом правления Эдуарда I.
Глава 3
XIV столетие примечательно прежде всего тем, что оно представляло собой переходный период и ознаменовалось развитием вооружения, рыцарского доспеха, единоборств, турниров и вообще всего, связанного с военным искусством. В ходе этого процесса кольчужное одеяние рыцаря постепенно сменилось стальными латами, причем тенденция эта не завершилась до конца. Это было столетие почти непрекращающихся войн, как на Востоке, так и на Западе, и рыцарское оборонительное вооружение того периода доступно нам для изучения, как страница открытой книги, по изображениям на портретах и гравюрах.
Определившая лицо эпохи взрывная сила преобразований открыла и новую эру в искусстве войны. В ее начале артиллерийские орудия были гораздо слабее по своей разрушительной силе по сравнению с мощностью большинства механических двигателей того периода, но к концу столетия они эволюционировали до такого уровня, который вызвал революцию в средствах нападения и защиты; так что былое рыцарство уступило ведущую роль на поле боя пехотным подразделениям.
Информация относительно тогдашних единоборств и турниров начала XIV столетия весьма скудна; они описаны в «Романах о Ричарде Львиное Сердце, сэре Ферумбрасе» и других, которые, хотя и изобилуют совершенно невероятными подробностями, тем не менее остаются ценнейшими источниками наших знаний о той эпохе. Красочные изображения этих событий мы находим в «Романе о короле Мелиаде», который живописует нам «Общую схватку при Турнуа». Роман этот, написанный примерно в середине столетия, содержит несколько живописных изображений единоборств и турниров, а также изрядное количество раскрашенных и позлащенных рисунков на военные темы. Богатый материал дают и гравюры Фруассара, работы Хефнера («Национальные костюмы») и Картера («Живопись и скульптура»). Именно Фруассару мы во многом обязаны информацией об этих «воинских потехах», особенно в период второй половины XIV столетия, а его повествования содержат много бесценных деталей, тщательно собранных от герольдов, безымянных служащих геральдической коллегии, герольдмейстеров и других служащих при турнирах. Фруассар родился около 1337 года и начал собирать материал для своих хроник в возрасте примерно двадцати лет, а именно – через девять лет после битвы при Креси. Его «Хроники» начинаются с коронации Эдуарда III в 1337 году и вступления на престол во Франции Филиппа де Валуа, а заканчиваются ближе к концу столетия смертью английского короля Ричарда II. Свою карьеру Фруассар начинал при английском дворе в качестве поэта и историка, но прежде всего он был служащим кабинета королевы. После нескольких лет он предпочел этому занятию церковную карьеру и получил приход. Его яркая личность и выдающийся талант стали причиной доверительных отношений со многими известными и влиятельными деятелями той эпохи, как во Франции, так и в Англии, которые стали источниками надежной информации для его истории. Его усердие было неутомимым, стиль изложения – оригинальным и блистательным, а приводимые им факты (хотя порой в них и примешивались небылицы) весьма достоверными, по крайней мере, насколько мы можем судить о них теперь. Он отнюдь не был приверженцем какой-либо партии или группировки и старался, как сам часто говорил, выслушать, если удавалось, обе стороны. Слабым местом его работы является датировка событий, а зачастую и отсутствие таковой. Сент-Пале так писал о нем: «Фруассар имел куда больший успех как историк, чем многие ученые нашего века…»
Королевские турниры часто созывались по поводу коронации или свадьбы принцев; о проведении этих мероприятий обычно оповещалось заранее, чтобы дать возможность принять в них участие всем иностранным рыцарям, которые хотели бы на них отличиться. Верховная власть предоставляла гарантии безопасности всем их участникам.
В 1302 году «турниры, единоборства и другие воинские потехи, в которых могли принять участие молодые люди благородного происхождения, были запрещены королевским эдиктом, разосланным по стране с тем, чтобы шерифы огласили его в своих графствах».
Король Богемии и граф Эйноу[14] провозгласили, что будет проведен турнир в Конде в 1327 году, сразу после коронации Эдуарда III, и сэр Джон Хайнаут, который присутствовал во время этого оглашения, уехал из Англии, чтобы попасть на этот турнир, сопровождаемый пятнадцатью английскими рыцарями, намеревающимися принять в нем участие.
Холиншед[15] сообщает, что в сентябре 1330 года король Эдуард III организовал турнир в Чипсайде, в ходе которого он с двенадцатью зачинщиками отвечал на вызовы всех прибывающих рыцарей. Турнир продолжался три дня, и в его ходе не произошло никаких серьезных инцидентов.
На турнире, состоявшемся в том же году, рыцари сражались копьями с корончатыми наконечниками и пользовались треугольными щитами с геральдическими гербами на них, на рыцарях были надеты поверх доспехов богато расшитые безрукавки из дорогих тканей, их лошади были покрыты столь же роскошными попонами. На шлемах рыцарей красовались вычурные плюмажи, но восседали они в седлах без стремян; целью состязания было преломить копье и сбить соперника на землю.
