Учителя «лошадиных школ» ничего не могли поделать лишь с одним обстоятельством. Никакой дрессурой коня невозможно заставить напасть на кого-либо без команды, по собственной инициативе. Даже самые агрессивные и злые «распознавали» врагов только по указанию всадника. И если того выбивали из седла, то лошадь тут же становилась мирной и старалась свернуть туда, где могла бы с удовольствием пощипать травку. Важным для схватки рубящим оружием являлся и такой фактор, как размер коня. Удар меча или тяжелого топора сверху всегда был смертельным. Но крупные, рослые, а стало быть, тяжелые лошади уступали мелким собратьям в скорости и подвижности…
Участие рыцарей в турнирах, парадах и других торжествах требовало от них изрядных дополнительных расходов. Подготовленных для войны коней поверх брони покрывали шикарными расписными попонами. Роскоши ни в золотом шитье, ни в других украшательствах не было предела. Здесь каждый фантазировал в силу своего снобизма и заносчивости. Осталось, например, свидетельство торжественного въезда Людовика XI в Париж для коронования в 1461 году. Рыцари, входившие в его свиту, покрыли своих коней попонами из бархата и парчи. Спускавшиеся до земли полотнища были не только роскошно расшиты, но еще и усыпаны маленькими серебряными колокольчиками. Рыцарь же Ла Рош, желая показать свою особую близость и преданность королю, навесил на попону своего скакуна настоящие колокола, с человеческую голову величиной. Очевидец процессии написал, что «происходил ужасающий звон».
Себя на подобных торжественных церемониях рыцари преподносили тоже должным образом. Сшитая из прочной материи или кожи туника, обычно лежащая поверх боевой кольчуги, в свою очередь тоже покрывалась красивым шелком или бархатом, под который подкладывали дополнительные металлические чешуйки. Каждая из них размещалась и крепилась на отдельном штифте. Их концы выпускали наружу, украшали позолотой, а кто мог себе позволить, и – драгоценными камнями. В общем, не только художественное произведение, но и настоящее инженерное сооружение. Понятно, что позволить себе такое мог далеко не каждый рыцарь. И, естественно, счастливые обладатели супердорогого наряда надевали его отнюдь не на бой. Между тем именно такое дополнение к кольчуге делало доспехи прочнее и надежнее и оказало влияние на их дальнейшее развитие.
Люди гибнут без металла
Со временем укрепляющий доспехи слой металлических полос стал монтироваться на самой кольчуге. Все делалось для того, чтобы снизить эффект пропущенного страшного удара. Особенно дополнительной защиты требовали наиболее уязвимые в бою части тела. Так в экипировке появились наплечники, наручи, набедры, наколенники с поножами. Конечно, это страховало жизнь, но не делало рыцаря более расторопным. Например, наручи, что шли от плеча до локтя, и поножи – от колена до ступни, делали по возможности настолько объемными и облегающими, что руки и ноги оказывались закрытыми не только спереди, но защищались до середины их толщины. Застегнуть их сзади ремнями с массивными пряжками можно было только при посторонней помощи, которая возлагалась на оруженосца.
Средневековые рационализаторы приделывали порой к наручам дополнительные подвижные чешуйчатые пластины, способные прикрыть плечо или локоть. По такому же принципу удлинялись и поножи для защиты подъема ноги. Кожаные, с широкими раструбами перчатки рыцаря снаружи выглядели как бок крупного леща, сплошь усеянные металлической чешуей. На старте пятнадцатого столетия стараниями оружейников кольчуга несла на себе уже так много дополнительного металла, что сама она теряла всякий смысл. Скрепленные между собой проваренными в масле, дубовой крепости полосами прессованной кожи, стальные детали были, как сейчас говорится, самодостаточны.
Стеганая кожаная куртка, на которую надевался такой панцирь, давала рыцарю тепло и уплотняла защитный слой. Поверх все так же набрасывали тунику. И хоть ее по-прежнему предпочитали делать нарядной, во главу угла все же ставилась функциональность. Теперь туника выкраивалась из двух частей – верхней и нижней. Та, что шла сверху, была узкой и плотно облегала туловище. Спереди она сильно укорачивалась, чтобы открывать более свободную нижнюю часть. К тунике стали прикреплять одну или две специальные металлические бляхи, а уж к ним – цепочки от меча, кинжала и даже шлема. Очевидно, чтобы не потерять в походе, как это часто происходит у нас с мобильными телефонами. В завершение, рыцарь опоясывался широким ремнем с металлическим обрамлением и солидной пряжкой. Пояс не затягивался туго, а свободно ложился на бедра, лишь удерживая ножны с мечом да кинжал.
Почти везде распространились совсем небольшие, в основном, треугольные щиты. А вот в лошадиные бока повсеместно вонзались шпоры, практически неизменной формы, с тех пор как они начали вручаться рыцарям при посвящении как символ полученного звания. Играющим в войнушки даю подсказку – шпора – зубчатый кругляш на коротком стержне или просто круглый либо граненый шип по-прежнему пристегивается на сапог высоко над пяткой. Зато переменчивая мода немедля отозвалась и на защитном оснащении боевых рыцарских коней. Их кольчужная канитель так же, как и у всадников, уступила место накрепко связанным крепкой кожей металлическим пластинам. Кстати, о моде. Она действительно имела непосредственное влияние на развитие вооружения. Например, когда светский мужской костюм представлял собой обтягивающий камзол, карикатурно узкие штаны с буфами и длиннющие, порой даже с загнутыми кверху носами туфли, – похожей формой блистали и доспехи знатных рыцарей. Становилась одежда более широкой и свободной – тут же меняли покрой оружейники.
Конечно, отнюдь не веяния моды давали толчок к усовершенствованию оборонительных и наступательных качеств рыцарского боевого оснащения. А вот политическая и военная обстановка была к этому причастна напрямую. Упомянутая уже выше Столетняя война, как лакмусовая бумажка, отражала новые достижения и перемены в вооружении англичан или французов. Как только какое-либо усовершенствование давало преимущество одной из сторон, оно немедля становилось достоянием другой, и шаткие весы боевых шансов вновь выравнивались.
Все в этом мире имеет свои причинно-следственные связи. Но далеко не все ведет к положительному результату. Например, начало войны было значительно успешнее для англичан. Они подмяли под себя огромную территорию Франции, захватили Париж, но в итоге смогли сохранить из всех завоеваний только один приморский городок Кале. Успех расслабляет, начинает казаться, что теперь так будет всегда. Вот и у английских рыцарей развилось сибаритство, появилась тяга к щегольству, захотелось по красоте и богатству отделки боевого снаряжения превзойти французов. (У тех, несмотря на войну, подобное «пижонство», очевидно, было врожденным.) Пустое соперничество в оружейной «моде» тоже является фактом историческим. Даже достаточно аскетичные и консервативные немцы, в замки которых редко проникали светские французские новшества, вдруг полюбили навешивать на доспехи серебряные колокольчики. Но все же огромные человеческие потери, ужасная кровопролитность сражений, прежде всего, побуждали оружейных дел мастеров к изобретательности в поиске для рыцарей новых возможностей убивать, оставаясь при этом неприкосновенным.
Пятнадцатый век в этом отношении отличался не кардинальными изменениями в способах и видах вооружения, а, скорее, революционностью в функциональных возможностях отдельных его частей и деталей. Казалось бы, в железном рыцарском панцире уже все придумано. И неповоротливость – одно из его нелучших качеств. А вот придумал кто-то посредством небольших поворотных боковых пластин сделать наколенники подвижными, и рыцарь задвигался проворнее. При этом ноги воина от коленей до самой стопы оказались прикрыты броней. Раньше металл обрамлял только переднюю сторону ноги, но мастера добавили сзади вторую металлическую половину, скрепив ее с первой прочными ремнями и специальными шарнирами, которые позволяли рыцарю не чувствовать себя скованным.
Повысился «коэффициент полезного действия» и наручей, которые делались прежде тоже половинчатыми. Локти закрыли круглые выпуклые бляхи. А рука теперь оказалась обрамленной сталью по кругу и по всей длине. Ремни надежно соединяли вместе металлические пластины, а шарниры давали возможность рыцарю рубить и колоть, свободно сгибая руки. Даже неизменные рыцарские шпоры удлинили и увеличили колесики на концах. Вероятно, в конские бока они стали впиваться болезненнее и на доли секунды быстрее.
Поднимем глаза кверху и увидим новый, уже более нам знакомый «головной убор». Прежний тяжелый, кадкообразный шлем остался достоянием только участников рыцарских турниров, на которых все так же практиковались более массивные доспехи. Но и тот слегка изменился – «горшок» теперь начали крепить к наплечникам, чтобы лишить противника возможности сделать всадника «слепым». Помните, как ловким ударом он разворачивал шлем соперника, размещая прорези для глаз у него на затылке? Теперь такой маневр стал невозможен, а, напротив, прорези увеличили для лучшего обзора, все так же в целях безопасности закрывая их решеткой. А вот боевой шлем стал легче и «воздушнее», в нем появились не только глазные, но и дыхательные отверстия. Шарниры можно считать «козырной картой» новой конструкции защитных доспехов. Теперь на них по бокам шлема крепилось и забрало. И, как говорится, легким движением руки боец мог откинуть его наверх и при необходимости осмотреть всю панораму сражения, а в случае угрозы – тут же опустить, спрятав лицо за стальную стенку.
