Встав с дивана, Мэвис еще раз потянулся, сложив вытянутые руки у себя над головой.
– Наверху есть еще одна комната, если диван неудобный, – предложила художница, стараясь проявить хоть чуточку гостеприимства.
– Не стоит, – улыбаясь, ответил Мэвис, вынимая из рюкзака пучок трав. – Разделите со мной распитие травяного чая?
Сложив на груди руки, она уставилась на него в упор, отмечая, что в нем есть такого отличительного от большинства людей. Хотя ей ли было размышлять о его причудливости и отличиях, когда она сама не была идеальным образцом обычного человека. Ни друзей, ни личной жизни – ничего кроме картин, которые и то в последнее время она не рисовала. Даже здесь ее покинули. Полное одиночество, только она и ее мысли.
– Обещаю, чай вам понравится, – заверил высокий блондин, помахивая пучком трав.
– Ну, раз вы обещаете, тогда не откажусь, – уголки рта художницы дрогнули в легкой улыбке. – Уверены, что эти травы не ядовиты? Я слышала, как вы сказали, что впервые в здешних местах.
– Уверен. – Заверил Мэвис, наливая воду в чайник. – У меня на это нюх, если так можно выразиться. – Он отделил собранные травы и разложил их на столе. – Это растение помогает расслабится, – указывая на соцветия одной из трав, – другое придаст бодрости. Мэвис взглянул на внимательно слушающую его художницу и показал на крайний пучок. – А это особое растение, мало кто здесь знает о его истинных свойствах. Оно помогает войти в контакт с самой природой.
Ника удивленно подняла брови, слушая Мэвиса.
– Сколько познаний!
– Советую попробовать именно его, когда мы решим прогуляться в горы.
– А мы собираемся в горы? – удивилась Ника, не сводя с него глаз.
– Соберемся, – с абсолютной уверенностью, подтвердил Мэвис.
Выпустив смешок, Ника проигнорировала реплику самоуверенного гостя.
– Так, что вы предложите мне сейчас?
– Бодрящий?
– Пойдет.
Когда чай был готов, с кружками в руках, они переместились на увитую плющом террасу.
– Завтра я собираюсь посетить места, которые показались мне достаточно интересными с точки зрения их энергетики, – сказал Мэвис, отпив немного чаю. – Я планирую отвести вас туда.
Вздернув бровь, Ника посмотрела в его сторону, пытаясь понять мотивы. Прочитав в ее взгляде сомнения, он добавил: – когда вы там окажитесь, то сами все поймете.
С минуту Ника думала, болтая в кружке остатки чая.
– Как далеко оно находятся? – задумчиво спросила она, вдыхая аромат свежезаваренных трав.
– День в пути.
На этом слове Ника чуть не поперхнулась.
– Сколько!? – переведя на него взгляд, воскликнула она. – Целый день!
– Поверьте, оно того стоит. – Мэвис по-дружески опустил теплую руку на плечо художницы. Его прикосновение возымело приятный эффект, который Ника не смогла проигнорировать.
Она снова окинула его взглядом, размышляя над предложением. Выглядел он вполне дружелюбно, но она нутром чувствовала какую-то недосказанность в его словах. Как бы там не было, подумала Ника, терять ей было нечего, так почему бы и нет.
– Мэвис, вы склоняете меня снова поверить вашим словам.
– А вы снова против?
– Пока не знаю, но попробую рискнуть.
***
Покинув дом с восходом солнца, со всем необходимым снаряжением они отправились в горы. По пути, пока они поднимались, то спускались по склонам поросшими различными деревьями и кустарниками, Мэвис много рассказывал о медитации, которая по его словам помогает найти покой, уравновешивая эмоции и аккумулируя внутреннею силу. Он много знал таких вещей, о которых Ника никогда не слышала, она как завороженная слушала его, не замечая дороги. Тайны, загадки он выдавал информацию, на которую Ника не знала, как реагировать. За время в пути она успела проникнуться к нему необъяснимым и абсолютным доверием.
Преодолев расстояние в несколько километров, решено было сделать остановку. Ника не хотела признавать, что в отличие от Мэвиса, ее ноги уже предательски гудели, но она не собиралась этого показывать. В отличие от нее Мэвис выглядел так, словно на нем никак не отразились подъемы, спуски и несколько километров ходьбы. Распаковывая походный обед, состоящий из овощей, трав и сыра Мэвис продолжал рассказывать о величии здешних мест.
С высокой горы, куда они пришли, открывался удивительный вид на гряду гор и прибрежных холмов. Вот она жизнь и ее величие, подумала художница, погрызывая сорванную травинку.
– Почему ты захотел показать мне эти места? – спросила она. – Действительно почему?
– Потому что я верю в тебя, Ника, – ответил Мэвис, глядя на нее своими светлыми глазами.
– Что ты имеешь в виду? – не понимая, о чем идет речь спросила Ника.
Он положил ладонь на ее плечо, легонько сжав его.
– Твое искусство, твой дар я верю в него, – задумчиво произнес Мэвис.
Ника плохо поняла смысл его фразы, но не стала настаивать на разъяснении, посчитав своего нового знакомого итак достаточно странным в отличие от большинства людей, которых она когда-либо встречала. Да, и здесь в местах удивительной красоты, она не хотела серьезно задумываться над сказанным.
Двигаясь все дальше, оставляя за собой мир цивилизации, их разговоры носили философский характер. Забравшись на зеленый холм, поросший молодой травой, где весеннее солнце еще не успело ее выжечь, оба одновременно сделали глубокий вдох горного воздуха.
– Вот мы и пришли на первое запланированное место, – скидывая с плеч походный рюкзак, сообщил Мэвис.
– Эта одна из лучших новостей, – слегка задыхаясь, но ликуя в душе, призналась Ника, сбросив с влажной спины такой же рюкзак, только меньше размером. Она вытерла тыльной стороной руки со лба пот и огляделась по сторонам.
Осматривая местность, Мэвис обошел вокруг, потом сделал несколько шагов вперед.
– Могу я поинтересоваться, что ты сам собираешься здесь найти?
Он снова посмотрел вокруг себя.
– Возможно, я, как и ты хочу получить ответы.
– Какие ответы? – не унималась Ника.
– Разве ты пришла сюда не за этим же? Ты ведь не такая, как все и ты это знаешь.
Ника не придала особого значения сказанному, сейчас ее больше интересовала местность, куда они пришли. Солнце было высоко, согревая своими лучами горную долину, переливное пение птиц, что доносилось повсюду и ласкало ее слух осталось позади. Кругом стояла гудящая тишина.
– Здесь есть одна пещера с родником, я схожу, наберу воды. – Ника повернулась к удаляющейся фигуре Мэвиса. – Я ненадолго.
– Без проблем, – еле слышно ответила Ника, – я и так всегда одна, – добавила она скорее для себя.
Размышляла над словами Мэвиса, она сосредоточилась на обрыве, который так и манил подойти к его краю. Спустя мгновение, Ника оказалась на краю высокой скалы. Она расправила руки по обе стороны, позволяя ветру тормошить на ней хлопчатобумажную рубашку. Завороженная видом, она поняла, что еще ни одно человеческое творение, которое довелось ей увидеть, не смогло переплюнуть матушку природу, красота которой всегда имеет величественный вид, внушая силу и вызывая к себе глубинные, какие-то первородные эмоции.
Раздуваемые ветром короткие волосы щекотали лицо, легкие наполнялись свежим воздухом, а глаза созерцали величие горных пиков. Губы поднялись в легкой улыбке, когда она снова задумалась о творении природы, о ее порой загадочной красоте. Даже пустыня имела свое очарование и в этом была вся суть. Природа создавала неповторимые пейзажи, такие разные, и такие порой непостижимые. В памяти всплыли моменты, в которых она всегда находила, что-то волшебное, когда наблюдала за полетом брызг из капель воды, или как с первыми лучами солнца в пустыне подхваченный ветром мелкий песок парил над дюнами… Она посмотрела вниз, полшага отделяли ее от пропасти. Всего каких-то полшага, и возможно, она избавилась бы от бремени этого мира, погруженного в хаос человеческих мыслей и действий. Ника собралась сделать шаг вперед, как рука Мэвиса схватила ее.
– Ника, небезопасно стоять на краю скалы. – В его глазах отразилось нескрываемое волнение. – Пойдем, я заварю нам тот самый чай, о котором я рассказывал тебе, – и на его лице просияла чистая, светлая улыбка.
Отойдя от края, Ника кивнула, молча последовав за Мэвисом. Она расположилась рядом, наблюдая, как быстро он развел небольшой огонь, чтобы вскипятить воду для чая.
– Скучаешь? – спросил он, с очевидной виной в голосе.
Ника обернулась на вопрос и зрительно впилась в него взглядом.
– Скорее размышляю, чем скучаю, – изобразив кривую улыбку, ответила художница и снова устремилась разглядывать долину горных хребтов.
Мэвис присел рядом с ней на зеленую траву и обнял одной рукой за плечо. Художница вызывала в нем самые теплые чувства, и ему хотелось защитить ее, но знал, что не сможет.
