– Всего-то две седмицы. И вообще, язвишь, значит здоров. Лекари уже ушли, да и нам, наверное, пора. Дальше твой домовой справится.
– Эль, задержись на минутку… Понимаешь, она девушка, я не девушка… Не могла бы ты присмотреть…
– Ар, ты не исправим. Двадцать лет прошло, а ты все так же, строишь из себя нецелованного. Как будто голую женщину не видел.
– Ну, Эль!
– Ладно, герой, присмотрю за ней… и, вообще, ты в курсе что она нас слышит?
– Ну, пристукни чем-нибудь эльфийским не сильно. А потом выпить и спать, мне к начальству с отчетом.
– Гномьей отравы надо, от твоего начальства даже у гор камни болят.
И снова темная бесконечность. Сколько времени прошло Кельвирея не знает, она колышется в волнах бесконечности. Девушка почему-то знает, что здесь она в полной безопасности. Через мгновение, а может и не мгновение, а через день, год, она снова слышит знакомый голос:
– … говорит черная огневка, была за кромкой обеими ногами, я держал, сколько мог, самого едва не утянуло, потом пришла помощь. Вот такая история. И простите, что нагрубил, был напуган.
Словно в ответ в бесконечности всплывают образы:
Девочка, здоровье, благодарность, Голос, благодарность, два человека, благодарность, четыре эльфа, благодарность. Голос, страх, отрицание. Голос, знание, желание.
– Не понимаю, откуда огневка взялась. Я же не болел.
Знание, отсутствие, прошлое, мысль, отсутствие. Девочка, один, знание, отсутствие.
– А я?
Голос, сила, отсутствие. Девочка, Голос, отрицание.
– Она такая же, как я, слышите ящерицы-переростки!
Девочка, Голос, отрицание. Голос, кровь, черный, девочка, синий, человек, кровь.
– И что теперь делать?
Девочка, знание. Голос, дар. Дракон, девочка, разговор, отрицание.
– Не захочет, ей любители Единого капитально мозги прополоскали, даже блоки стояли.
Девочка, разум, свобода, благодарность. Небо, кровь, утро, Голос.
– Я понял.
Голос, девочка, помощь, мир, спасение.
– Ничего не понял, когда ж вы по-людски говорить то научитесь!
Смех, Голос, знание, отсутствие.
– Да что ж за день такой. То за кромку сигать без страховки, то дураком обзовут. На себя посмотрите, огнеплюи, такие все умные-премудрые, а речи человеческой выучить не можете.
Слово, грязь, отсутствие. Девочка, ухо.
– Ладно, подчищу ей память, она еще кое-что слышала. Неприятно, не люблю в чужих мозгах ковыряться, но придется. Все равно приглядывать пока не проснется.
Отрицание, запрет, закон, Голос, знание.
– Я понял. Связь заканчиваю, голова раскалывается. А кое-кому не мешало бы любопытные уши оборвать, ну-ка марш спать!
Снова накатила чернота. Но в черноте светила яркая звезда. Девушка потянулась к ней, и ей стало очень тепло, спокойно и уютно.
Глава 4
Кельвирею снова разбудили лучи солнца. Пробуждение было странным, мгновение назад ей снилась чернота с сияющей звездой и вдруг раз, и она уже не спит. Удивительно, не было никакой слабости, казалось, что подпрыгни она и обязательно взлетит. Девушка открыла глаза и огляделась. Знакомая аскетично обставленная комната в доме колдуна. Знакомая кровать. А вот и колдун. Стоит на коленях рядом с ее постелью и похоже спит, голова лежит на руках. Выглядит измотанным и осунувшимся, черты лица заострены. В темных волосах серебрилась седая прядь. Как ни старалась Кельвирея, она не могла вспомнить эту седую прядь. В своих руках колдун держал ее руку. ЕЕ РУКУ! Волна гнева и радости прокатилась по сознанию. Колдун лапал ее, но сейчас он слаб и спит, он уязвим, пора ему умереть. Хватка была настолько слаба, что легким движением кисти девушка освободила свою руку, а потом обе руки сомкнулись на шее Архахаара. Тело колдуна вздрогнуло, он открыл глаза и их глаза встретились. И в голове Кельвиреи зазвучал его голос:
– Прошу, не надо, сестренка – горечь и мольба в голосе Архахаара были так сильны, что Кельвирея смутилась, и ее пальца разжались. Девушка с удивлением посмотрела на свои руки. Она не понимала, почему не смогла убить. Ведь это было так просто, подержать пальцы сжатыми подольше и колдун задохнется, не успев даже пикнуть. Архахаар опрокинулся навзничь как сломанная кукла:
– Оригинально вас учили благодарить за спасение. Не удивительно, что от храмовников все шарахаются – несмотря на сильный удушающий захват, голос колдуна был ровный – ее вытаскиваешь из-за кромки, а она душит как кошка мышку. Говорил же остроухой, чтоб не накачивала, но куда там, «моя хворая, я и лечу, а слишком умному Ару пора на перевязку».
– Ты меня спас? – опешила девушка.
– Спасали тебя многие, потом Эль почти месяц выхаживала.
– Не понимаю. Я видела какой-то сон, в нем была темнота, ты и незнакомые голоса, а еще картины. И звезда была, красивая такая и теплая.
– Это был не сон.
Дверь неожиданно распахнулась и на пороге возникла стройная светловолосая девушка, одетая в зеленый охотничий костюм. В руках она держала длинный кинжал, по лезвию которого струился свет:
– Ар, все в порядке? Я слышала шум.
Архахаар отполз к столу, потом ухватился за него и встал. Только сейчас Кельвирея заметила, что торс колдуна был обмотан бинтами.
– У нас с твоей пациенткой возникло разногласие по поводу лечения такого магического меня. Она почему-то решила, что хороший колдун дышать не должен, и поспешила исправить это маленькое упущение.
Неожиданно поднявшийся ветер растрепал светлые волосы девушки, клинок в ее руках засветился так ярко, что стало больно глазам:
– С-с-слуш-ш-шай меня, коза драная! Если хоть один волосок упадет с головы Архахаара по твоей вине или по твоему бездействию, клянусь, я тобой лично займусь. Из-за кромки достану. Все волосы повыдергиваю, все кости переломаю, живьем кожу сдеру, в кипящем золоте сварю, в драконьем пламени поджарю и в Прибрежных горах на морозе голышом плясать заставлю.
– Успокойся, Эль. Она больше не будет. Это было недоразумение – ветер стих, а волосы девушки сами по себе в затейливую прическу. С тихим шорохом клинок исчез в ножнах, – и, вообще, давайте нормально познакомимся. Меня вы обе знаете, представляться не буду. Эль, разреши представить тебе дочь народа Кельвирею, Кельвирея познакомься, это твой лечащий врач, Видящая Эллениэль Отолариннэ, младшая ветвь правящего рода, тень Владыки, хранительница Леса. Вроде ничего не пропустил?
Кельвирея опешила. Имя заканчивается на – эль, телосложение стройное, можно даже сказать хрупкое, уши заострены. Не было сомнений, перед ней стояла эльфийка. Высокородная эльфийка, судя по упоминанию правящего рода. Но титул тени Владыки носит лишь один эльф – глава Ночных теней. Вспомнились слова наставника: «Ночные тени – элита эльфийских войск. Занимаются разведкой и устранением тех, кого признали врагами Леса. Умелые бойцы, умны, упорны, незаметны, неутомимы, сильные колдуны. Что делать если вами решили заняться Ночные тени? Прочитать себе отходную молитву. Вы обречены. Радуйтесь, жертвы Ночных теней умирают быстро». И глава Ночных теней ей обещала волосы повыдергивать!
Губы эльфийки тронула легкая улыбка:
– Для меня большая честь познакомиться с вами, Кельвирея. Не вставайте, вы не одеты, не надо Ара смущать. Хотя чего там смущаться-то? Вы девушка молодая, красивая, да и под одеялом все отлично.
– Эль, прекрати уже!
– Хорошо, уговорил – прыснула в кулачок эльфийка – раз уж моя подопечная проснулась, то я вас покину, в лесу меня заждались. Она подошла к кровати, склонилась над лежащей Кельвиреей, коснулась ее лба своими губами и произнесла: «благословляю», и заговорщицким шепотом добавила: «как Ар уйдет, попроси Криллаха принести одежду. Это мой маленький подарок за недоразумение». Потом выпрямилась: «Ар, будь любезен, проводи меня»
– Как выйдешь, вниз по лестнице, не потеряешься.
– Ар, дорогой, ты так и не научился понимать намеки, девушке надо побыть наедине. До скорой встречи, дорогая!
И не дожидаясь ответа, колдун с эльфийкой ушли.
Надо одеться, решила Кельвирея и, натянув одеяло по самые глаза, произнесла: «Криллах, принесите, пожалуйста, мне одежду». Знакомое дуновение ветерка и на ее одеяле появилось длинное платье, словно сотканное из мириадов чешуек застывшего синего света. Великолепно – решила девушка, надев его и застегнув на ногах уже знакомые сандалии. Платье облегало ее фигуру словно вторая кожа. Подол платья достигал пола, скрывая сандалии полностью. Полупрозрачная полоса ткани покрывала плечи, а вырез едва приоткрывал холмики грудей.
Самолюбование прервал стук в дверь.
– Да – выдохнула девушка, до сих пор находящаяся под впечатлением от своей новой одежды.
Вошел Архахаар. Мужчина выглядел намного лучше. Плечи расправились, в глазах плясали задорные искорки. И только бинты были молчаливым подтверждением того, что этот мужчина был не здоров. Лицо колдуна вытянулось от удивления, он опустился на одно колено, склонил голову и словно выдохнул:
