— Ага, и выглядите вы отлично, — сухо сказал Форд. Я потянулась застегнуть свое пальто и повесила на плечо сумку. Он улыбался моей вспышке, и это меня взбесило.
— Прекратите смеяться надо мной, — произнесла я, и он улыбнулся еще шире, снимая свой амулет и убирая его, как будто мы закончили. — И я с ними закончила, — добавила я, когда он начал собирать фотографии.
— Так и есть, — сказал он, и я, нахмурившись, наблюдала за его необычно уверенными движениями. — Вы рассержены. Это лучше, чем растерянность или горе. Ненавижу использовать клише, но теперь мы можем двигаться вперед.
— Бред, — насмешливо произнесла я, сгребая пакеты с вещдоками прежде, чем он мог дотянуться до них, но он был прав. Я действительно почувствовала себя лучше. Я кое-что вспомнила. Возможно, человеческая наука действует не хуже нашей магии. Может быть.
Форд забрал у меня пакеты.
— Скажите мне, — попросил он, нависая надо мной, как скала.
Мое хорошее настроение исчезло, сменившись желанием сбежать. Забрав коробку со своей сорочкой из ящика комода, я двинулась мимо него. Мне надо было выйти. Я должна была создать какое-то расстояние между собой и следами царапин на стенах. Вряд ли я смогу носить рубашку, которую подарил мне Кистен, но оставить ее там я тоже не могла. Форд мог думать о выносе доказательств с места преступления все, что хочет. Доказательств чего? Что Кистен любил меня?
— Рэйчел, — сказал Форд, я слышала сзади его шаги, приглушенные ковром в коридоре. — Что вы вспомнили? Я улавливаю лишь эмоции. И я не могу вернуться и сказать Эддену, что вы ничего не вспомнили.
— Уверена, можете, — ответила я, ускоряя шаги. Меня ослепил свет, когда я вышла в гостиную.
— Нет, не могу, — наставал он, нагнав меня в сломанном дверном проеме. — Из меня паршивый лгун.
Я задрожала, пересекая порог, но меня притягивало холодное сияние позднего вечера, и я, пошатываясь, вышла за дверь.
— Лгать легко, — с горечью сказала я. — Просто придумайте что-нибудь и притворитесь, что так все и было. Я делаю это все время.
— Рэйчел.
Форд протянул ко мне руку и заставил меня удивленно застыть в кубрике. На нем были надеты зимние перчатки, и он лишь слегка дотронулся до моего пальто, но это показало, насколько он был расстроен. Солнце сверкало на его темных волосах, и он щурился от яркого света. Холодный ветер трепал его челку, и я старалась определить выражение его лица, пытаясь найти повод сказать ему, что я вспомнила, чтобы не скатиться к отношениям между людьми и внутриземельцами в стиле «они-против-нас» и просто позволить ему помочь мне.
За ним раскинулся Цинциннати со своей перемешанной и привычной застройкой, слишком лихо завернутые дороги и чересчур крутые холмы, и я вдруг ощутила защиту, исходящую от огромного количества жизней, переплетенных вместе.[1]
Мой взгляд упал на ноги и остатки от сухих листьев, занесенных сюда ветром. Плечи Форда немного расслабились, когда он понял, что моя решимость поугасла.
— Я вспомнила какие-то кусочки, — сказала я, и он переступил с ноги на ногу на отполированном деревянном полу. — Убийца Кистена вырвал прядь моих волос, прежде чем я успела выбить дверь из проема. Это я сделала царапины на шкафу, но я помню только о том, как их делала, а не о том, от кого я пыталась… сбежать.
Мои руки сжались в кулаки, и я засунула их в карманы, держа коробку с сорочкой под мышкой.
— Этот пейнтбольный шарик мой. Я помню, что стреляла, — сказала я, и мое горло сжалось, когда я встретилась глазами с Фордом и увидела его сочувствие. — Меня преследовал второй вампир, не Кистен. У него были… большие руки.
От нового приступа страха, когда я вспомнила мягкое ощущение толстых пальцев на своем подбородке, у меня едва не оборвался пульс.
— Я хочу, чтобы вы пришли завтра, — сказал Форд, его брови сошлись от беспокойства. — Сейчас вам уже есть с чем работать, и я думаю, что гипноз помог бы собрать все воедино.
Собрать все воедино? Да он хоть представлял, о чем просил меня?
Кровь прилила к моему лицу, и я отошла от него в сторону.
— Нет.
Если бы он попытался заставить меня, то за последствия я не отвечала.
Развернувшись, я нырнула под ограждение, перекинув свой вес, и выскочила на лестницу. Маршал уже ждал меня снаружи у своего огромного танкообразного внедорожника, и я хотела как можно скорее оказаться внутри машины и сбежать от тех слов, которые мог сказать мне в ответ Форд. Я заколебалась, ощущая неуверенность, стоит ли мне бросить коробку с комбинацией здесь или взять ее с собой.
— Рэйчел, постойте.
Позади раздался звук открываемого замка, и, оставив коробку под мышкой, я начала спускаться по лестнице, держась за борт катера. Я обдумывала идею о том, чтобы убрать лестницу и оставить его там, но тогда он, наверное, напишет об этом в своем отчете. Кроме того, у него с собой телефон.
Наконец, я достигла земли. Глядя себе под ноги, я постаралась не заляпать грязью ботинки, помня о машине Маршала, припаркованной позади машины Форда в лабиринте конфискованных лодок. Маршал предложил меня подвезти после того, как во время хоккейного матча я пожаловалась ему, что моя машина может застрять в этой мешанине слякоти и снега. Я согласилась.
Меня грызло чувство вины за то, что я отказалась от помощи Форда. Мне хотелось узнать, кто убил Кистена и попытался сделать меня своей тенью, но были вещи, которые я хотела бы держать при себе. Например: почему я выжила при распространенном, но смертельном заболевании крови, и почему этой кровью я могла активировать демонскую магию, или чем занимался мой отец в свободное время, или почему моя мать чуть не сошла с ума, лишь бы я не узнала, что мой настоящий отец — не тот, кто меня вырастил.
Глаза Маршала выдавали его беспокойство, когда я села во внедорожник и захлопнула дверь. Два месяца назад этот человек появился на моем пороге, вернувшись в Цинциннати после того, как его гараж в Макино был сожжен местными вервольфами. К счастью, он успел спасти дом и катер, который был его средством к существованию — потом он продал их, поскольку получил степень магистра в университете Цинциннати. Мы познакомились прошлой весной, когда я была на севере, спасая старшего сына Дженкса и Ника, моего бывшего парня.
Несколько раз мы с Маршалом ходили на свидания, и у нас нашлось много общего, — жаль, что у меня была привычка подвергать жизни близких мне людей опасности. Не говоря уже о том, что его бывшая подружка была сумасшедшей дамочкой, и он не искал серьезных отношений. Проблема заключалась в том, что мы оба любили активно отдыхать, начиная от похода в Зоопарк и заканчивая катанием на роликах на площади Фонтанов. У нас были платонические отношения вот уже два месяца, и это весьма шокировало моих соседей. Я чувствовала облегчение от того, что мне не приходилось гадать на счет нас с ним. Сдерживать мои естественные потребности было легче, чем поддерживать отношения между нами. Я бы не смогла перенести, если бы ему причинили вред из-за меня. Кистен сделал так, что я разрешила себе мечтать. А мечты могут убивать людей. По крайней мере, мои. И убивают.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
