Она посмотрела ему в глаза.
— Просто так можете с женой посидеть.
— А мне хочется с тобой.
— Что, жена надоела?
— Свежий плод всегда вкуснее старого, — Евдокимов взял ее за локоть.
Настя с силой отбросила его руку.
— Если еще раз коснетесь меня…
Она не договорила, в операторскую вошла Валентина Петровна. Увидев Евдокимова, недовольно посмотрела на него, повернулась к Насте.
— Почему так долго доишь? Молоко надо отправлять, а ты задерживаешь.
— Валентина Петровна, я вручную дою.
— Как вручную? Разве Константин не отремонтировал агрегат?
— Нет.
— Вот паразит! Опять всю ночь со сторожем пьянствовал. Где он?
— Не знаю, час тому назад был здесь.
— Сколько еще осталось коров?
— Три.
Когда Настя вышла, Валентина Петровна недовольно посмотрела на Евдокимова.
— Девку оставь в покое. Ты же ей в отцы годишься!
— А ты что, ревнуешь?
— О тебе была лучшего мнения, но, видно, ошибалась. А Настю оставь в покое, иначе тебе же будет хуже.
Валентина Петровна вышла. Когда Настя вернулась в операторскую, Евдокимов подошел к ней и неожиданно притянул к себе.
— Настя…
Она увидела в его глазах нехороший блеск, испугалась.
— Отпустите, или я закричу.
Но тот, потеряв контроль над собой, еще сильнее прижал ее к себе. Настя, держа ведро, боялась разлить молоко. Евдокимов, придерживая ее одной рукой, другой стал расстегивать на ней халат. Она бросила ведро и, оттолкнув его от себя, отскочила в сторону. По полу разлилось молоко.
— Как вам не стыдно? — чуть не плача, спросила она.
Тот, тяжело дыша, некоторое время молча смотрел на нее. Потом медленно двинулся к ней. Глаза у него хищно блестели. Настя рванула к выходу, но Евдокимов поймал ее за халат, потянул к себе. Настя изо всех сил бросилась в сторону, раздался треск разорванного халата. Она глазами стала искать предмет, чтобы защитить себя. Ее взгляд остановился на ведре, наполненном дизельным маслом. Евдокимов, медленно приближаясь к ней, тихо произнес:
— Настенька, всего один поцелуй!
Она схватила ведро и, не долго думая, опрокинула ему на голову. На его черном от масла лице Настя увидела светлые белки глаз. Первые секунды, ошарашенный случившимся, моргая ресницами, он смотрел на нее, потом, приходя в себя, вытирая лицо, заорал:
— Дура, ты что наделала?
Настя с ведром в руках испуганно смотрела на него. Ей самой стало страшно от своего поступка и она с напряжением ждала, что же будет. В операторскую за молоком зашли Валентина Петровна и Семен. Увидев на полу разлитое молоко, а Евдокимова в масле, Валентина Петровна сразу поняла и укоризненно покачала головой.
— Допрыгался?
Тот, зло матерясь, на ходу вытирая рукавом лицо, вышел. Настя виновато посмотрела на Валентину Петровну.
— Я не хотела, но он…
Та, не слушая ее, громко засмеялась. Семен вначале ничего не понял, а когда до него дошло, так захохотал, что надрывно закашлялся. Рукавом фуфайки вытирая набежавшие от смеха слезы, произнес:
— Ну Настя! Вот это номер так номер! Я еще такого в жизни не видел!
После дойки Настя отпросилась у Валентины Петровны и побежала домой. Дома переоделась и мигом выскочила на улицу. Ей повезло. Мимо проезжали родители одноклассника Саши. Увидев ее, остановили машину. В городе, в центральной аптеке, Настя купила лекарства и, не задерживаясь, пошла на автостанцию. Спустя два часа она уже была на ферме. Валентина Петровна, увидев ее, удивленно спросила:
— Ты же в город просилась!
— Я уже съездила.
— Ты что, на крыльях летела?
— Если бы они у меня были, я бы к солнцу полетела, — грустно улыбнулась девушка. — Валентина Петровна, а мне не попадет за то, что я Евдокимова маслом облила?
— Не переживай. Он язык за зубами будет держать. Куда ему деваться, сам напросился! Как мама?
— Еще хуже стала себя чувствовать.
— Вот беда-то! — тяжело вздохнула Валентина Петровна. — Привет передавай ей от меня.
— Спасибо, Валентина Петровна. А когда Костя агрегат починит?
— Если до вечера не починит, я этого паразита выгоню. Мне такие пьяницы не нужны.
Перед вечерней дойкой к Насте подошел Костя.
— С тебя причитается!
— Неужели отремонтировал? — подозрительно поглядывая на его ухмыляющееся лицо, спросила она.
— Если бы ты не наябедничала Валентине Петровне, я бы к обеденной дойке отремонтировал. Ставь бутылку!
Та, лукаво поглядывая на него, произнесла:
— Приходи через полчасика. Бутылка будет.
Костя недоверчиво посмотрел на нее и на всякий случай спросил:
— Не врешь?
— Врать я не умею.
— Тогда неси.
— Я же тебе сказала: через полчаса.
— Если обманешь, пеняй на себя.
Меньше чем через полчаса он вернулся. Настя еще доила корову. Костя остановился возле нее.
— Где обещанное?
— В операторской. Сейчас закончу доить и мы с тобой выпьем.
Тот подозрительно посмотрел на нее. Чего-чего, а такого он не ждал. Настя, улыбаясь, спросила:
— Не веришь?
— Ты дурочку не гони! Где бутылка?
— Ну и зря. Сейчас сам убедишься, что я правду говорю.
— А что на тебя наехало, что хочешь со мной выпить?
— Ничего, просто решила отблагодарить и заодно тебе компанию составить.
— Как с Евдокимовым?
— Если полезешь целоваться, и с тобой будет такое же.
— Не бойся, не полезу. Ты мне только бутылку отдай.
Костя отошел в сторону и терпеливо стал ждать, когда закончится дойка. Надоив полное ведро молока, Настя пошла в операторскую. Костя последовал за ней. На столе он увидел бутылку… с молоком, хлеб и два стакана. Настя вылила молоко во флягу, подошла к столу, налила в стакан молоко, протянула Косте.
— Что ты дурочку гонишь? — отстраняя ее руку, хмуро произнес тот. — Где обещанное?
Настя улыбнулась.
— Ты выпей это, оно намного лучше, чем твой вонючий самогон.
Некоторое время Костя молча смотрел на девушку, а та бесхитростно и наивно улыбалась ему.
— Может, все-таки выпьешь?
— Ладно, твоя взяла! Но я тебе это припомню! В следующий раз сама за мной будешь бегать!
Вечером, когда Настя вошла в дом, мать удивленно сказала:
— Ты что-то рано пришла.
— Костя мне агрегат починил. Доила аппаратами. Ты ужинала?
— Нет, тебя ждала.
За ужином Настя неожиданно засмеялась. Мать удивленно посмотрела на нее. А дочь продолжала весело смеяться.
— Что с гобой?
— Я сегодня нашему ветеринару на голову ведро дизельного масла вылила!
— Ты в своем уме? — испуганно спросила мать,
— В своем, мамуля, в своем.
Она стала рассказывать. Мать, молча слушая дочь, покачивала головой. Когда Настя замолчала, Елена Николаевна неожиданно заплакала. Настя растерянно посмотрела на нее.
— Мама, из-за этого плакать? Да он давно на это напрашивался!
— Боюсь я за тебя. Твоя красота когда-нибудь с тобой сыграет злую шутку Мне страшно становится, когда я подумаю, что ты останешься одна.
— Мама, о чем ты говоришь? Почему я буду одна? Я буду с тобой и никогда, слышишь, мама, никогда я тебя одну не оставлю! Мы будем жить только вместе!
По лицу матери проскользнула грустная улыбка.
После ужина они посмотрели телевизор, потом Настя забралась к матери в постель, прижалась к ней и через минуту уснула. Елена Николаевна, нежно перебирая золотистые волосы дочери, тихо плакала.
Рано утром зазвенел будильник и вновь, хлюпая резиновыми сапогами по грязи, прикрывая лицо от холодного колючего ветра, глядя себе под ноги, чтобы не сбиться с дороги, Настя шагала на ферму.
К ноябрьским праздникам из армии стали возвращаться солдаты. Однажды вечером, идя с работы, на окраине станицы Настя издали увидела одинокую фигуру, шагающую ей навстречу. Когда расстояние между ними сократилось, она узнала парня. Это был Андрей, который года три тому назад, в школе, пытался ухаживать за ней. Настя искренне обрадовалась и побежала к нему навстречу.
— Андрюша! — радостно крикнула она, а подбежав, чмокнула в щеку.
Тот, явно не ждавший такой встречи, растерялся, но, придя в себя, обнял ее, хотел поцеловать, но Настя уклонилась.
— Какая ты красивая! — заглядывая ей в глаза, восхищенно произнес он.
В ответ она улыбнулась, взяла его под руку и они пошли вместе к станице. Возле Настиного дома остановились.
— Андрюша, пошли к нам. Мама обрадуется.
— Спасибо, Настенька, но мне надо домой. Я еще отца не видел. Можно, завтра приду к тебе на ферму?
— Приходи, буду рада.
Дома, еще в прихожей, Настя услышала стон матери. Она забежала в комнату. Мать, лежа на кровати, протяжно стонала. Настя быстро сделала ей укол, села рядом, взяла ее руку и, нежно целуя, тихо прошептала:
— Мамочка, милая…
