Рейтинговые книги
Читем онлайн И унесет тебя ветер - Жан-Марк Сувира

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 72

Когда я читаю про свои сны, мне не так страшно, если сон был ужасный. Однажды мама сказала: „Когда ты был маленький, все кричал во сне, тебе кошмары снились. Я тебя разбудить не могла, а утром ты ничего уже не помнил. Потом подрос — и прошло. Кричишь иногда, но уже не так“.

Я подумал: „Не буду, наверное, рассказывать маме свои сны. Пусть они будут мои собственные, а то мало ли что она скажет“.

Эту тетрадку я прячу, а когда она закончится — возьму другую, скажу, нужно для школы.

Мне часто снится один и тот же сон. Кто-то следит за мной, а кто — не знаю. Только чувствую, какая-то тень на меня глядит издалека, а как только я к ней, она смывается. Хорошо бы узнать, кто это. Я не могу описать, что чувствую, слишком сложно.

Мама водила меня кататься на карусели. Я сидел в голубой гоночной машине, а за мной скакала лошадь: вверх-вниз, вверх-вниз. Лошадь черная, глаза большие, белые, смотрела мне прямо в спину. Я перепугался. Не видел, кто на ней сидел, только видел, как он крепко держится за вожжи.

Когда я проезжал мимо мамы, она на меня не глядела, разговаривала с другими детьми и с их матерями. Мне было очень страшно. Я ее звал, а она даже не оборачивалась. Ночью мне снились страшные сны. Я катался на карусели, она останавливалась, все мамы бежали за своими детьми, а за мной никто не бежал. Только лошадь скачет быстро-быстро, а на ней сидит тень.

А еще как-то вечером мама сидела у себя в комнате на кровати, а большой шкаф напротив был открыт. Она что-то читала, должно быть, письмо, и не слышала, как я вошел. Я ее спросил, что она читает, а она перепугалась и как заорет: „Пошел отсюда!“ Это не я так ее напугал. Это то письмо».

Глава 3

Вторник, 5 августа 2003 года.

Мистралю надоело мучиться без сна, то и дело переворачиваясь с боку на бок. В половине пятого он уселся в саду, дожидаясь рассвета, включил в айподе на самую малую громкость блюзы Джона Ли Хукера, закинул руки за голову, закрыл глаза. Вскоре голос и музыка старого певца убаюкали его. Людовик «плавал» где-то между дремотой и явью. Мелькали какие-то мысли, но связать две подряд он не мог.

Клара только что встала, подошла к нему.

— Не будешь спать, так и целый день не выдержишь… — с укором произнесла она.

— Все в порядке. На службе спать никогда не хочется.

По «Франс-Инфо» долго говорили о жаре, установившейся по всей Франции. Метеосводки обещали из-за безветрия пиковое загрязнение воздуха, особенно в Париже.

Перед отъездом Людовик спросил Клару, не заехать ли ему к ней пообедать вместе. Она работала недалеко от Елисейских полей «носом» у знаменитого парфюмера. Среди профессионалов пользовалась единодушным признанием и создала два очень известных аромата.

Мистраль быстро доехал до набережной Орфевр, успел перекинуться парой слов с ребятами из штаба, которые в семь утра заступили на суточное дежурство. Ночь прошла довольно спокойно, информации о происшествиях в криминальную полицию не поступало. Бернар Бальм свернул летучку за двадцать минут и снова обратил внимание на осложнение обстановки в связи с серьезным ростом смертности среди пожилых людей. Из его кабинета полицейские расходились, обсуждая нынешние катаклизмы природы.

— Противно все-таки, — заметил пожилой сотрудник соседнего отдела. — Слушаешь радио, читаешь газетки, и кажется, ничего этого нет. Жара есть, да, всем известно. А о смертях никто не говорит! Как будто об этом только пожарные, полиция да «Скорая помощь» знают.

— И я об этом подумал, — согласился Мистраль. — Но вот увидишь: как только пресса спохватится, всем, кто вовремя не пошевелился, мало не покажется!

У себя в кабинете Мистраль принял начальника одного из отрядов поговорить о старом сложном деле.

«Ничего особенного, все отработано», — завершил подчиненный свой доклад.

Когда он ушел, Мистраль несколько секунд подумал, снял трубку с телефона и торопливо набрал знакомый номер.

— Здравствуйте, это Людовик Мистраль. Я вам не помешал?

— Нет, — послышалось в трубке.

— Я хотел бы с вами переброситься парой слов… Сегодня до обеда? Нет возражений…

Мистраль зашел в дежурную часть предупредить, что ему можно звонить на мобильный.

Минут через двадцать он поставил машину на тихой улице в Пятнадцатом округе. Дома у своего телефонного собеседника он был впервые, хотя звонили они друг другу в последнее время часто. На первый звонок голос в домофоне отозвался: «Пятый этаж налево», — и стеклянная дверь вестибюля с шумом отъехала.

Когда Мистраль вышел из лифта, врач-психиатр Жак Тевено ждал его на пороге. Они крепко пожали друг другу руки. Тевено жил в большой, со вкусом обставленной квартире. На стенах — современная живопись, в шкафах — роскошная библиотека.

— Как я рад вас видеть!

— А я тем более, — ответил психиатр. — Это ведь значит, что мы оба живы. Вот уж пронесло так пронесло![4] Кофе хотите?

— С удовольствием. Без сахара. Надеюсь, я не нарушил ваши планы?

— Нисколько. Жена на работе, а у меня на утро ничего не назначено.

— Сколько времени вы были в коме? — Мистраль спохватился, что задал чересчур прямой вопрос, но врач не обиделся.

— В общем, месяц с небольшим.

— Осложнения?

— Думаю, нет. Но мне все еще нелегко войти в прежний ритм, так что я до сих пор и в больнице, и на дому принимаю только половину дня. Дальше видно будет. А вы как?

— Ну как… средне. Думал, что поправился, но настроение неважное, ни от чего не получаю удовольствия, очень плохо сплю и форма почти на нуле. Должно быть, жара тоже виновата.

— Валите, валите все на жару, она вынесет! Так вы ко мне пришли из-за припадка хандры?

— Нет, не только… хотелось знать, как вы… Но самочувствие и правда так себе. Слово «хандра» как раз подойдет, — улыбнулся Мистраль.

— Хотя бы от жизни выздоравливающего удовольствие получили? Сначала ты в ауте, а потом такое блаженство: дел никаких, занимайся чем хочешь!

— Это точно. Жена с детишками очень рады были, что каждый день меня видят. Я с ними делал уроки, играл — прекрасное занятие. Гостей довольно много приходило. Только под конец надоедает всем рассказывать одно и то же!

— А я, когда стало действительно получше, днем начал ходить в кино. Изумительно: все работают, а ты кино смотришь. Попробуйте, попробуйте, так любой фильм гораздо больше понравится.

— Мне в голову не приходило! Конечно, почему бы нет? Надо попробовать.

Мистраль ушел от Тевено через два часа. Из головы не шли слова психиатра, когда тот провожал его до лифта. «Вы не сразу все это переварите, но со временем, поверьте, все забудется. Заходите, само собой ничего не проходит. Мне тоже бывает нужно поговорить с тем, кто знает, как это было. Иначе придется разговаривать с кем-нибудь из коллег».

Последняя фраза застала Мистраля врасплох, но он предпочел не задавать вопросов. Ушел, сперва отказавшись взять рецепт — на «снотворные пилюльки, вам будет полезно». Потом согласился, когда психиатр сказал: «Я их сам принимаю. Возьмите рецепт — почувствуете надобность, а он уже при вас, вот и хорошо. Но имейте в виду: лекарства нас только поддерживают. Если вы сломали ногу, костыль не вылечит».

После приема у доктора Людовик встретился с Кларой. В начале учебного года Клара должна была читать лекцию о профессии парфюмера и теперь энергично готовила текст. Людовик с удовольствием слушал, как жена рассказывает о своей любви к духам. Сам же он ни словом не обмолвился о визите к Тевено. Долго думал, как бы в этом признаться, но не получалось: можно было сболтнуть лишнее. Чтобы найти нужные слова и жесты, чтобы Клара не забеспокоилась, он решил все-таки подождать с объяснением.

Вернувшись на набережную Орфевр, Мистраль с тяжелым вздохом погрузился в то, что называл «бумажной работой», и заставил себя заниматься ею до конца дня. Кондиционеров в старом здании парижской криминальной полиции нет: во всех ее кабинетах стоят напольные вентиляторы, не охлаждающие, а только перегоняющие горячий воздух так, что разлетаются листки на столах.

Вечером, вернувшись домой, Мистраль пришел к выводу, что за весь день только и было приятных минут, что в машине с кондиционером и музыкой. Дома он сделал вид, будто не заметил тревожного взгляда Клары. Подошел к ней и постоял, молча вдыхая аромат ее волос. Это значило: все хорошо.

— Я без тебя не стала звонить детям. Они там наверняка веселятся вовсю. Не думаю, что нас так уж не хватает.

— Насколько знаю своего отца, он всегда что-нибудь придумает, чтобы занять малышей…

На самом деле мальчикам доставило величайшее удовольствие поговорить с родителями. Клара долго давала им обычные материнские наставления, потом старший, шестилетний сын попросил опять поговорить с отцом.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 72
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу И унесет тебя ветер - Жан-Марк Сувира бесплатно.

Оставить комментарий