«Впрочем, внешность всегда обманчива, не стоит об этом забывать…» — подумала я, разглядывая болтающего без умолку нового знакомого. «Однако сейчас нам как никогда нужна чья-либо поддержка и гарантия безопасности».
— Salamat! Tangahare! — выкрикнул Деннис столпившимся у костра повстанцам, и указал на нас рукой. — Мary и Элис! Это девушки, которые сбежали из лагеря Вааса!
Услышав это, толпа замахала нам руками, что-то выкрикивая и поднимая вверх пластиковые стаканчики.
— Ваш побег значит, что расклад сил поменялся. А нашим людям нужны добрые вести… — пояснил он.
Я кивнула, и мы втроем направились медленным шагом в обход по Аманаке. Это деревушка и вправду выглядела слишком тихим и умиротворяющим местом: люди здесь не выглядели до смерти напуганными, они занимались домашней рутиной и хозяйством. В голове не укладывалось, что в каких-то считанных километрах отсюда находится абсолютно такой же лагерь, но поголовно забитый жестокими убийцами и работорговцами.
— Пираты не дают покоя племени с того самого момента, как ступили на этот райский остров. Война длится уже десятый год. Она превратила наш дом в жалкое подобие Родины, которую мы должны защищать: здесь все пропитано кровью и поглощено безумием, — рассказывал Роджерс, смотря куда-то вдаль. — Остров призывает сильнейших — он призвал меня. Кто знает… Возможно, и среди вас найдется тот самый сильнейший? Кстати сколько вас?
— Пятнадцать человек, — вздохнула я. — Но мы понятия не имеем, где остальные… Мы хотим вернуться домой, но мы не можем…
Я поймала на себе скептический взгляд американки, которая явно была против формулировки «мы».
— Я не могу их здесь бросить. Их в любом случае нужно спасать… Прошу вас, помогите нам! Иначе они умрут! — ответила я, останавливая мужчину.
Мой голос впервые звучал так жалко. Деннис выдержал паузу, внимательно вглядываясь в черты моего лица, а я с замиранием сердца ждала его ответа, не прерывая зрительного контакта.
— Такому благородству и отваге можно позавидовать, — усмехнулся он и наклонился чуть ближе, из-за чего следующие его слова стали недоступны для ушей моей напарницы. — Поначалу… Нам всегда сложно правильно определить чувство, движущее нами. Сейчас — это храбрость, а завтра — уже безрассудная глупость. И от того, как ты сегодня воспримешь это чувство, будет зависеть, примет ли тебя остров, и выживешь ли ты… Джунглям плевать, кто ты и откуда, на твое прошлое и количество купюр в твоем кармане. Джунгли говорят через воина. Путь ведет в сердце джунглей…
Деннис еще раз заглянул мне в глаза, будто пытался найти в них ответ на какие-то волнующие его сомнения, от чего мне стало не по себе, но виду я не подала. Однако, выждав паузу, он все же уверенно произнес.
— Я помогу тебе ступить на этот путь.
***
Эту ночь мы провели в отведенной для нас хижине. Две стоящие напротив друг друга кровати, заколоченное окно, шатающийся стол и мерцающая лампадка — этого нам вполне хватало. Мой взгляд приковали самые разные настенные украшения, начиная с обычных цветных ленточек и заканчивая полноценной куклой вуду, подвешенной, как на зло, над моей кроватью. Не то чтобы это доставляло моей менталке дискомфорт, но о том, что мы находимся на неизвестном острове посреди Тихого океана в компании аборигенов и пиратов, кукла напоминала отлично. А еще здесь повсюду стоял запах благовоний, из-за чего постоянно хотелось чихать…
Проснулась я первой. Опустошенной и раздавленной: всю ночь снились кошмары, несколько раз я даже вскакивала с постели в холодном поту, пытаясь отдышаться. И ни один из снов я не запомнила. Американка же крепко спала, повернувшись к стене, за которой слышались беззаботные голоса.
На свежую голову навалилась вся тяжесть мыслей и переживаний. Конечно, как бы стыдно это ни звучало, первым вопрос встал о собственной судьбе. Меня гложила череда событий и впечатлений за последние 24 часа. Безумно хотелось жить. А из головы упрямо не выходил хищный взгляд главаря пиратов и его насмешливый тон, свидетельствующий отнюдь не о его хорошем расположении духа, а о предстоящем гневе.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
В омуте, что творился у меня в голове, я брела по чистой зеленой траве, босыми и оцарапанными стопами. Люди смотрели на меня, смотрели с жалостью. И чувствовала я себя далеко не из «сильнейших», которых упоминал и к кому относил себя Деннис, а, скорее, подобранной, одинокой псиной. Я невольно обратила внимание на небольшую пещеру, располагающуюся на границе Аманаке, и остановилась возле входа, украшенного разноцветными лентами — словно по притяжению шагнула внутрь.
Туннель, плохо освещенный факелами. Словно узором, вдоль трещен на камне танцевали нарисованные силуэты людей и животных, вот только… Чем дальше я направлялась, тем больше изображенные существа мутировали в непонятных и искаженных монстров. Вскоре я зашла в хорошо освещенное помещение, в центре которого под простыней лежал тот самый больной человек, которого мы видели раньше. Его лицо было наполовину тутуировано алой хной, глубокие шрамы изуродовали всю доступную для просмотра часть его лица, в то время как глаза были завязаны белой промокшей тканью. Дышал он ровно, но слишком громко для такой глухой пещеры. Я присела возле него, такого же беспомощного и жалкого, как я сама. Спокойствие этого бедного человека передалось и мне, а его ритмичное сопение на миг стало колыбельной.
Наконец я вспомнила о своих друзьях. Разве могла я когда-нибудь представить, что буду так волноваться за каждого из них?
«Как многое мы начинаем ценить, когда теряем: людей, пускай не близких, но готовых помочь, свободу, в которой нуждается каждый из нас, жизнь в конце-концов…»
Когда я вспомнила о тех ублюдках, по вине которых мы оказались здесь, творящих произвол на этом острове, вспомнилось и все остальное…
***
Brain Tyler — Bad Trip
Распахнув глаза, я очутилась в пустом и мрачной коридоре отеля, в котором останавливалась наша группа.
— Эй? Ребята? Вы здесь? — выкрикнула я в темноту напротив, и мои слова эхом отозвались в глубине коридора.
Я разглядела очертание двери хижины и сделала несколько шагов в черноту, после чего в дверь кто-то постучал с обратной стороны.
— Кто здесь? Какого черта?
Подойдя к двери, я осмелилась притронуться к ее ручке — сквозь щели и прутья дверцы пронизился яркий белый свет, а ветер развеял мои волосы. Я приготовилась к тому, что открываю для себя абсолютно новый мир…
— Джунгли говорят через война, путь ведет в сердце джунглей…
В воздухе раздается громкий голос Денниса. Я с замиранием сердца оглядываюсь по сторонам, но никого не вижу, а потому продолжаю медленно шагать по пещере, в которую пробивается яркий небесный свет. Меня обгоняют крикливые райские птицы, а все препятствия, в виде валунов и деревьев, сами исчезают с дороги, стоит мне приблизиться к ним…
— Маша! У меня получилось! Я поступила на бюджет! — слышу голос одной из девушек нашей группы.
«Я… Я помню тот день…»
— Ника! — кричу я в пустоту, но, разумеется, не получаю ответа.
Вернее, не получаю ее ответа — вместо него над головой раздается громкое и искаженное эхо главаря пиратов.
— Где угодно я узнаю эти глаза… Да, этот взгляд мне больше нравится. Взгляд как у затравленной оленихи, — знакомая усмешка.
— Ваас! — без страха позвала я пирата.
И откуда во мне появилось столько смелости? Какого хера я чувствую себя настолько сильной и могущественной. Словно я — не я…
— Я сделаю твою жизнь адом, мелкая сука! — раздается где-то слева угрожающий вопль Стивена, и тут же справа жалостливое:
— Я хочу домой…
Каждая фраза несет за собой последствия, не стоит об этом забывать. Так и тогда: эхо застывало на мгновение, и я снова и снова вспоминала о том, о чем теперь мне было больно вспоминать.
Тропа под моими стопами мягкая, из белого песка. Я иду все дальше и дальше, чувствуя себя сильнее телом и духом. И с каждым шагом на моей коже я замечаю новые шрамы, вот только боли никакой не чувствую. Вокруг меня мчатся грациозные антилопы, а пальмы вырастают прямо на глазах. Очередные листья разлетелись со стебля, открыв мне путь. Воздух был наполнен ароматом цветов, и в то же время пропитался запахом пороха, пота и крови. Со всех сторон раздалось обрядовое мычание туземцев.
