– Разве ты не душил меня?
– Сначала ты меня!
Рюдзи наконец поднялся на ноги, расспрашивая Тайгу, протянув руки. Тайга развернулась, полностью игнорируя его и заставляя ещё больше злиться.
– Так долго, почему, что случилось, почему ты не возвращалась, я беспокоился о тебе! А в результате ты так неожиданно вернулась, только чтобы задушить меня! Ударить меня! И даже бросить меня! Что происходит?! Расскажи мне всё! Где ты была всё это время?! Неужели ты не возвращалась потому, что лю-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а!
– …А?…
Услышав этот ужасный вопль, даже Тайга напугалась до онемения.
Вокруг стало неожиданно тихо. Рюдзи смотрел на Тайгу, которая лишь отступила на шаг, и думал, как ему исправить его ошибку.
Как он может сказать такое?
Потому что ты любишь меня. Ты приняла меня за Китамуру и открыла мне свои чувства. Ты вспомнила? Ты не возвращалась, потому что вспомнила, да?
Он никогда не сможет сказать это вслух.
Рюдзи проглотил слова, которые не мог сказать, и задержал дыхание. Мозг онемел, как и всё тело, но сердце почему-то колотилось с невероятной силой.
Тайга нахмурилась, глядя на Рюдзи. Она выглядела чем-то напуганной и сохраняла двухметровую дистанцию между ними.
Но эта девчонка… она действительно любит меня.– Лю-лю-лю-лю-лю-лю-лю-лю-лю… Лю-лю-лю-лю-лю-лю-лю-лю…
Она вернулась, значит ли это, что она уже морально готова?
Она случайно призналась в своих чувствах к Рюдзи, и теперь вернулась к нему, значит ли это, что она готова выслушать ответ… поэтому она вернулась?
Если так, то что ей ответить?…
– Любишь морковку!…
Рюдзи выхватил морковку из сумки и помахал ей перед носом Тайги. Та удивлённо сглотнула слюну, уставившись на эту морковку.
– …Эй, с тобой действительно всё нормально?
– Я в порядке!… Вот свинина!… А вот… жареный тофу!
Рюдзи вывернул содержимое сумки перед Тайгой.
– А это замороженный жареный рис!
Тайга прижала пластиковый пакет с рисом к лицу Рюдзи. Рюдзи вскрикнул…
– Ай, холодно! Что ты пытаешься сделать?!
– Теперь проснулся?
Как ему отвечать на небрежный тон Тайги? Он открыл рот, но ничего не сказал.
– Врач сказал, что всё заживёт дней за десять. Так что скоро всё будет в полном порядке.
Но…
Тайга откинула волосы, демонстрируя белый пластырь на лбу. Посмотрев на неё, Рюдзи с усилием проглотил слова, которые ему снова захотелось сказать. Ему казалось, что весь пот на его теле мгновенно высох под холодным ветром. Замок хаотических воспоминаний и воображения Рюдзи как настоящий стоял перед его глазами.
Неделю назад Тайга Айсака рассекла лоб. Хотя он не забыл об этом.
– Тебе… зашили?
Он уже не мог отличать воображение от реальности… наверно. Может быть, поэтому его так взволновал вид раны Тайги. Рюдзи не мигая смотрел на пластырь, но Тайга лишь пожала плечами.
– Такую рану зашивать не обязательно. Хотя доктор сказал, что заживёт быстрее, если по ней пройтись большой иголкой, я отказалась, потому что это не нужно. Очень уж страшно. Да уже заживает, почти не болит. Теперь и голову можно помыть, а то зудит временами.
– Эй, не чешись!
Он быстро схватил её за руку, испугавшись, что она сорвёт пластырь. Тайга отбросила руку Рюдзи и положила свою руку на пластырь, словно успокаивая боль.
– …Думаю, я виновата. Я знаю, что ты беспокоишься обо мне. Видишь, рана несерьёзна, и рассказ о моём плохом здоровье – тоже ерунда. Я просто захотела прогулять школу.
– Это правда, ты действительно в порядке? Тогда… а?… А?!
Глаза Рюдзи едва не вылезли из орбит. Тайга содрогнулась, видя эту нечеловеческую фигуру перед собой.
– Я не виновата, что так долго не виделась с мамой. Я была очень тронута, что она приехала за мной. Так что я осталась с ней в отеле, и мы ходили по магазинам, смотрели кино и просто общались друг с другом.
– …Так ты… веселилась со своей мамой?… Вот почему не возвращалась?…
– Да. Я очень близка с мамой. Может, потому что я с ней уже несколько лет не виделась. Понимаешь, хоть я и говорю этому старику «ты не заботишься обо мне, хоть ты и мой отец», но если бы не такие вещи, они не были бы так честны в своих чувствах, правда?
Похоже, она старалась убедить саму себя. Тайга кивнула…
– …Ты действительно… дура…
Рюдзи почувствовал себя ещё более неловко. Он схватился за голову и глубоко вздохнул, словно собираясь выдохнуть всё, что случилось за эту неделю.
– …Я правда беспокоился о тебе… И на фига ты телефон выключила?! Ты могла хотя бы объяснить мне, что происходит?! Могла бы хоть сообщение прислать!
– В мобильнике батарейка села.
– Ты могла зарядить его в любом круглосуточном!
– А, значит могла… Я не знала.
Услышав легкомысленный ответ Тайги, Рюдзи обмяк. Похоже, что только он был заперт в метели в своих мыслях.
– Ч… что… Серьёзно?!… Серьёзно!…
Несмотря на дурное с собой обращение, Рюдзи всё равно счастлив был увидеть, что Тайга жива и здорова. Только Рюдзи был заморожен в том времени. Хорошо ли быть единственной жертвой? Он встал и отряхнул пыль с формы.
И… верно, это значит, что все предположения Рюдзи были ошибкой.
Тайга не возвращалась не из-за «признания».
– Ладно, я виновата, что не рассказала тебе о своей ситуации, правда… кстати, это не ты ходил искать меня вместе с Китамурой-куном и Минорин?
Неожиданно спросила Тайга, сверля Рюдзи своими большими глазами.
– …Откуда ты знаешь, ты же была без сознания?
– Мне Юри-сэнсэй в больнице рассказала. А ещё сказала, что вы трое слишком безрассудные, она была зла. Но я действительно была рада услышать это.
Тайга честно и нетривиально поблагодарила Рюдзи…
– Обещаю. В следующий раз, когда в следующий раз ты потеряешься в снегах, я пойду тебя искать.
Затем она серьёзно склонила голову и глубоко вздохнула. Рюдзи посмотрел на это и подумал, И верно.
И верно, Тайга действительно ничего не помнит. Рюдзи ещё раз в этом убедился. Она вернулась просто потому, что закончились каникулы с её матерью, а не потому, что морально подготовилась получить ответ на признание.
Что тут скажешь – если Рюдзи будет вести себя так, словно никогда не слышал этих слов, всё вернётся в норму. Всё, что требуется от него, это забыть признание Тайги. Хотя Рюдзи не мог управлять своими воспоминаниями, он мог хотя бы притвориться, что забыл. Как Минори игнорирует его чувства.
Хотя Рюдзи страдал всё это время, Тайга совсем не страдала. Поэтому Рюдзи будет действовать так, как хочет Тайга. А Тайга определённо хочет «никто ничего не говорил».
Рюдзи решил ещё раз убедиться. – …Ты правда ничего не помнишь?
Тайга кивнула. – Но, – её длинные ресницы опустились, она заговорила тихо, словно сама с собой, – я видела сон. Китамура нёс меня на спине, а я говорила всякие глупости. Это… был сон, правда?
Рюдзи ответил без колебаний, – Это был сон.
В этот момент налетел порыв морозного ветра. Тайга нахмурилась, одной рукой придерживая волосы, а другой поплотнее запахивая пальто.
– …Китамура тащил тебя по склону, это верно. Но он сказал, что ты всё время была без сознания.
– Правда? Это хорошо. Я на какой-то момент подумала «А что, если это был не сон?» и заволновалась.
С его души наконец свалился камень. Рюдзи посмотрел на Тайгу и подумал, что его ложь сработала. И куда подевалась её обычная чувствительность?
– Недотёпа.
Это было честное мнение Рюдзи, но Тайга лишь надулась.
– …хмф, хоть я и не рада слышать это, но сказать нечего. Да, я недотёпа. Этот случай заставил меня понять это. Но… хоть я и недотёпа, у меня есть хорошие черты.
Она посмотрела на Рюдзи, словно собираясь с мыслями, и сказала…
– Я думала об этом… ты спросил у Минори, что она на самом деле думает?… Только не говори мне, что ты даже не спросил её из-за того случая?
Рюдзи кое-что подумал.
Если бы он мог видеть свои сердечные раны и текущую из них кровь, наверно, всё вокруг окрасилось бы в красный цвет.
– Между мной и Минори больше ничего нет.
– …Почему?… А, ты хочешь сказать, что я больше не должна вмешиваться в ваши отношения? Тогда я…
– Нет, нет. Не думай так, я говорю не об этом. Это никак с тобой не связано… Да не о чем тут говорить, правда.
Тайга на мгновение потеряла дар речи. Она уже однажды плакала, когда Минори отвергла Рюдзи, но сейчас лишь спокойно смотрела на него.
Хоть она и смотрит на него со сталью в глазах, его слова не изменятся. «Ты действительно надеешься, что отношения между мной и Минори будут развиваться?» – вот слова, которые невозможно сказать, чувства, которые нельзя показывать, ничего не изменилось.
– …Я действительно не знаю, о чём ты думаешь…
