– Хорошо, – согласился де Вард, – я принимаю ваш вызов.
– Если вы меня убьете, – сказал герцог, – то вы, право, окажете мне, дорогой де Вард, большую услугу.
– Сделаю все, что в моих силах, чтобы доставить вам удовольствие, герцог, – ответил де Вард.
– Я ваш покорный слуга, господин де Вард. Завтра утром мой камердинер сообщит вам, в котором часу я уезжаю. Мы поедем вместе, как два приятеля. Я люблю быструю езду. Прощайте.
Бекингэм поклонился де Варду и вернулся к королю.
Де Вард в сильном раздражении вышел из дворца и направился прямо домой.
II. Безмо де Монлезен
Дав урок де Варду, Атос и д’Артаньян спустились во двор.
– Знаете, – сказал Атос д’Артаньяну. – Раулю все равно не избежать дуэли с де Вардом: де Вард храбр и зол.
– Я знаю эту семейку, – ответил д’Артаньян, – мне пришлось немало повозиться с папенькой. Ну, доложу я вам, задал мне этот папенька работы, хотя мускулы у меня в то время были здоровые и уверенности в себе хоть отбавляй. Право, стоило поглядеть, как я с ним расправился. Ах, мой друг, нынче уж никто не делает таких выпадов; у меня рука ни минуты не оставалась в покое.
Впрочем, вы видели меня, Атос, за работой. Шпага у меня была точно змея, извивалась во все стороны, чтобы ужалить побольнее. Ни один человек не мог бы устоять против такого натиска. А де Вард-отец долгонько помучил меня: помню, к концу схватки у меня сильно устала рука.
– Вот я и говорю вам, – продолжал Атос, – де Вард-сын непременно будет искать встречи с Раулем и добьется своего. Рауль уклоняться не станет.
– Не спорю, мой друг, но Рауль малый сметливый. Он сказал, что не сердится на де Варда: он выждет, когда де Вард его вызовет, тогда все преимущества будут на его стороне. Король не рассердится; к тому же мы найдем средство его успокоить. Но откуда у вас эти страхи? Ведь вы человек, которого не так легко встревожить.
– Да как же не волноваться! Рауль идет завтра к королю, который объявит ему свою волю по поводу его женитьбы. Рауль влюблен и будет в бешенстве, а если в этом состоянии он встретит де Варда, неминуемо произойдет взрыв.
– Мы этого не допустим, дорогой друг.
– Только не я, я хочу вернуться в Блуа. Все эти фальшивые придворные манеры, эти интриги мне противны. Я вышел уже из возраста, когда миришься с этой пошлостью. Словом, в Париже, когда вас нет со мной, мне скучно. А так как вы не можете быть со мной постоянно, то я и решил уехать.
– Как вы не правы, Атос! Не того требуют ваше происхождение и ваши дарования. Люди вашего закала не вправе зарывать в землю свой талант. Взгляните на мою старую ла-рошельскую шпагу, на ее испанский клинок; она верой и правдой служила мне тридцать лет, пока не упала однажды на мраморные ступеньки Лувра и не сломалась. Мне сделали из нее охотничий нож, который послужит еще сто лет. С вашей честностью, искренностью, мужеством, хладнокровием и образованием вы, Атос, самый подходящий советник и руководитель королей. Оставайтесь; господин Фуке не так долговечен, как мой испанский клинок.
– Нет, дорогой мой, – с улыбкой отвечал Атос, – мое честолюбие простирается гораздо дальше, дружище. Быть министром, быть рабом? Полно! Разве я не выше всех этих министров? Помню, вы иногда называли меня великим Атосом. Если бы я был министром, бьюсь об заклад, вы этого не говорили бы. Нет, нет, я на это не пойду!
– В таком случае прекратим этот разговор. – И д’Артаньян крепко пожал руку Атосу. – Не беспокойтесь. Рауль может обойтись и без вас – я в Париже.
– Так я еду в Блуа. Сегодня вечером я с вами распрощаюсь, а завтра чуть свет уже буду скакать верхом.
– Как же вы пойдете один в гостиницу? Почему вы не взяли с собой Гримо?
– Гримо спит; он рано ложится. Мой старик быстро устает. Я берегу его.
– Я дам вам мушкетера, который будет освещать дорогу факелом. Эй, кто-нибудь, сюда!
На его зов явилось человек семь мушкетеров.
– Не найдется ли среди вас охотников проводить графа де Ла Фер?
– Я с удовольствием проводил бы, – отозвался кто-то, – если бы мне не нужно было переговорить с господином д’Артаньяном.
– Кто это? – спросил д’Артаньян, стараясь в темноте разглядеть говорившего.
– Я, любезнейший д’Артаньян.
– Господи, да это голос Безмо!
– Его самого, сударь.
– Что же вы делаете на дворе, дорогой Безмо?
– Ожидаю ваших распоряжений, любезнейший д’Артаньян.
– Ах, как это досадно! – вздохнул д’Артаньян. – Правда, я сообщил вам, что надо принять арестанта, но зачем же вы пришли сами?
– Мне нужно с вами переговорить.
– И вы не предупредили меня?
– Я ожидал, – робко протянул г-н Безмо.
– Так я пойду. До свидания, д’Артаньян, – простился Атос со своим другом.
– Разрешите прежде познакомить вас с господином Безмо де Монлезеном, комендантом Бастилии.
Безмо поклонился. Атос ответил на поклон.
– Это Безмо, дорогой мой, тот самый королевский гвардеец, с которым, помните, мы кутили когда-то во времена кардинала.
– Как же, отлично помню, – сказал Атос, дружески прощаясь с ними.
– Граф де Ла Фер, по прозвищу Атос, – шепнул д’Артаньян на ухо Безмо.
– Да, да, обходительный человек, один из знаменитой четверки, – кивнул Безмо.
– Именно. Но в чем же дело, дорогой Безмо? Кстати, король оставил мысль об аресте.
– Тем хуже, – вздохнул Безмо.
– Как, тем хуже? – со смехом воскликнул д’Артаньян.
– Разумеется, – объяснил комендант Бастилии, – ведь заключенные – это мой доход.
– А ведь правда! Я не смотрел на вещи с этой точки зрения.
– Вот у вас, – продолжал Безмо, – завидное положение: вы капитан мушкетеров.
– Недурное. Но вам, право, нечего завидовать мне: вы комендант Бастилии – первой тюрьмы во Франции.
– Я это хорошо знаю, – печально промолвил Безмо.
– Каким, однако, унылым голосом вы это сказали. Давайте поменяемся местами. Хотите?
– Не огорчайте меня, господин д’Артаньян. Однако я желал бы поговорить с вами с глазу на глаз.
– Тогда возьмите меня под руку, и пройдемся: луна так славно светит, вы мне поведаете ваши печали в дубовой аллее. Пошли!
И д’Артаньян увлек приунывшего коменданта в глубину двора, заговорив с ним грубовато-ласковым тоном:
– Ну-ка, смелее выкладывайте, что вы собирались сообщить мне, Безмо!
– Это длинная история.
– Что же, вы предпочитаете хныкать? Но это будет еще дольше. Держу пари, что вы получаете тысяч пятьдесят ливров с ваших бастильских птичек.
– Вашими бы устами да мед пить, дорогой д’Артаньян.
– Удивляете вы меня, Безмо! Вы прикидываетесь бог знает каким сиротой, а дайте-ка я подведу вас к зеркалу! Посмотрите, какой вы цветущий, упитанный да круглый, точно сыр голландский. Ведь вам уже годочков шестьдесят, а не дашь и пятидесяти.
