лица и длинные пепельные волосы, гладко расчесанные по плечам, худые костистые фигуры выглядели нелепо среди здоровяков мужчин, небрежно бросающих мешки им под ноги. Когда на площадке не осталось ни одного телларианина, островитяне сложили весь сегодняшний «улов» в большие мешки и, волоча их за собой, шагнули в радужную пленочку. Через несколько мгновений под зонтиком не осталось ни одной живой души.
Тэйн облегченно вздохнул, поднимаясь с земли и отряхивая пропитавшиеся серой слизью штаны. Здесь, вблизи ущелья, воняло нещадно. Клочья серого киселя, из которого добывался сур, взлетали вверх, словно из кратера вулкана, и падали поблизости, заваливая окрестные кусты хнума. Кельхандар с отвращением счищал слизь ножом, Лейт опасливо отошла подальше от каньона.
— Рискнем? — спросил Кельхандар, не отрываясь от своего занятия.
Ройг покачал головой.
— Пожалуй, я все-таки поговорю с Данирой.
Тот лишь кивнул, а Лейт невозмутимо взялась за котомку:
— Кушать будете?
— Подождем.
Ройг закрыл глаза, нащупывая уже привычную тоненькую ниточку. Получилось легко и привычно, так, будто он делал это множество раз. Лицо Даниры, возникшее из вспышки, хранило насмешливо-сердитое выражение.
— Предупреждать надо, — сказала она с укоризной. — Твое счастье, что у Столба никого не оказалось!
— А Глотка? — спросил Тэйн обиженно.
— Глотка не в счет. Я говорю о людях. Как ты думаешь, почему вас до сих пор не обнаружили?
— Почему?
— Да потому что я уже третий раз подряд вру, что ты мирно сидишь в святилище и страдаешь из-за подлеца Джерхейна. Кажется, я не сделала тебе ничего такого, чтобы ты мне не верил, — обиженно закончила она.
— Так получилось, — виновато вздохнул он, стараясь не думать о возможных последствиях. — Лучше скажи, стоит ли соваться в эту Дверь?
— Нет! — ответила она и лавина ее страха хлестнула его, словно пощечина. — Она ведет не в санар, а во второй слой тарса, туда, где находится школа илларов.
— Что такое санар? — перебил он
— Внутренняя часть острова, то место, где мы живем. Там нет сплошной плоской поверхности, как в тарсе. То, что ты вспомнил о своей вылазке из школы вместе с Кельхандаром — это и есть санар. Пузыри-раканы на ножках, облака сиуры, на которых тоже есть строения…
— Главное святилище Илбара находится именно там? — спросил он.
— Да. Сердце Острова — это город на самом большом облаке сиуры. У нас нет городов, Зар Ала — единственная на всем Агвалларе. Это очень необычный город… для нас. Может быть, не для вас, теллариан, потому что он похож на ваши города. Зар Ала видна из любой части санара, если знать, куда смотреть. Там есть место… Туманный город. Там находятся все главные святилища Девятерых. Там обитают все высшие жрецы. Это маленький закрытый мир, состоящий только из жрецов и их помощников. И твой Вельг сейчас там, вместе с Кимром и Менартом. Думаю, туда можно будет добраться незамеченным, если идти не хэльдами, а внешним путем. Хотя это долго…
— Каким внешним путем?
— Спускаясь по стеблям, к которым крепятся раканы, и обходя их по поверхности. Впрочем, как только ты выйдешь в санар, я тебе объясню. Сейчас ты меня не поймешь.
— Как выйти в санар? — снова перебил ее Тэйн.
— Лучше всего — естественным путем, через перегородку между слоями.
— Это возможно?
— Вполне. Просто у нас так никто не ходит. Это… утомительно, к тому же, тарс интересует нас только как источник пищи и строительного материала.
— Есть же еще и второй слой…
— Тут, я слышала, неподалеку есть сиуровы болота, — прервала его Данира. — Там, где болота, только один слой тарса — первый, он же и последний. Если ты попробуешь пройти через перегородку около сиуровых болот, сразу окажешься в санаре.
— А что это за болота?
— Ядовитая трясина и вонючие клубы пара. Пройти вполне возможно, главное — не оступиться и не надышаться, — она наморщила свой прелестный точеный носик. — Стенкунадо будет раздвигать руками. Она мягкая, поддается легко, а когда пойдешь — облепит тебя, словно кисель. Не останавливайся, когда пойдешь, чтобы не застрять. Когда будешь выходить наружу, смотри, чтобы не свалиться вниз. Слой сиуры у краев в санаре очень узкий. Хочешь, я позову тебя, когда выйдешь?
— Хочу, — согласился он.
— Тогда иди быстрее. Время, сам знаешь, играет не в нашу пользу..
Болота действительно оказались на редкость вонючими. Бесконечная серая масса, от которой поднимались густые и ржавые клубы пара. От них слезились глаза и душил кашель. Тэйн и его маленький отряд укрыли лица, кто чем мог. Тропинки не было. Через болото тянулась цепь маленьких ненадежных островков, выступающих из трясины. Приходилось прыгать. Ноги скользили и проваливались в ядовитую серую кашу, которая жглась не хуже кипящего масла. Казалось, конца не будет этому издевательству. Когда начался ир, болота из серых превратились в голубые, а пар — из ржавого в красный, запах стал еще удушливее, чем раньше. Ройг, прокладывавший дорогу, уже не оглядывался на остальных, зная, что они порядочно отстали, а подгонять их у него не хватит духу. Даже Кельхандар, которого Тэйн считал достаточно выносливым, выдохся и тяжело опирался на шест. Что уж говорить о Лейт… Впрочем, девушка молчала, так ни разу и не пожаловавшись. Кельхандар забрал ее мешок, но легче ей не стало — одежда, пропитавшаяся потом и ядовитыми испарениями болота, набухла и липла к телу, глаза слезились, рот и горло горели так, словно она хлебнула кипятка. Она давно уже перестала отличать стенку тарса от сплошного ковра болот, и когда, наконец, ноги ступили на твердую — относительно твердую — поверхность сиуры, а впереди замерцало нечто серебристо-белое, чистое, она не поверила, что они, наконец, дошли.
Ройг воткнул шест в плотный слой серебристого вещества, из которого состояла перегородка, и нажал на него. Шест исчезал медленно, плавно, но без особого сопротивления. Тэйн попытался вытащить его, но палка основательно застряла и никак не хотела вылезать обратно.
— Вот так, — усмехнулся он. — Обратно не пустят. Попробуем?
Лейт ничего не ответила — ей хотелось упасть и больше не вставать. Если бы хоть немного отдохнуть… Она огляделась по сторонам, убеждаясь, что везде, куда бы ни падал
