Но глупость несусветная.
Он намного выше меня - снова придуряется.
— Отпустишь и я покажу, что имею ввиду, - скосив глаза на мои пальцы, взывает к разумности Ледов.
– Хорошо, - убираю руку.
Иронично улыбнувшись, парень достаёт из куртки телефон.
Проводит по нему несколько раз и не протягивает мне.
Берёт за руку и, как в танце, обводит вокруг себя. Сцапывает за талию и встаёт за спиной, прикрывая от чего-то собой, он удерживает телефон у моего лица.
Пытается увести внимание на него, но...
— Что ты делаешь?
— Ты же хотела узнать, что происходит. На, читай, - машет айфоном.
Сам же Ледов явно увидел кого-то. И держит этого «кого-то» на мушке, благодаря тому, что слегка обернувшись, вперивается в толпу.
Пытаюсь узнать, что творится, но находчивый не даёт.
Куда - я, туда и телефон.
— Читай, читай. Не отвлекайся.
— Слушай, а как к тебе обращаться? - пытаюсь ослабить его бдительность. — Ты моё имя знаешь, а я твоё - нет.
— А как хочешь? - зорко отслеживает парень попытки увидеть то, что он, и пресекая их на корню.
— Как сложно иметь дело с мажорами, - сдаваясь, сетую и опуская глаза к смартфону.
Да.
Упало зреньце.
В воскресенье к окулисту срочно поеду, но сейчас приходится пододвинуть руку ближе.
— Варвара Кренделева, - зачитываю, Ледов затрясся.
— Чего ты? - смотрю на его непонимающее.
— Прости. Знаю, что смеяться нельзя, но у тебя такая фамилия прикольная, кренделёк.
— Не называя меня «крендельком».
— Я немножко.
— Не смей крендельком называть, сказала. Я тебя тогда сосулькой звать буду? Хочешь?
— Да, - с маниакальный блеском в глазах, кивает болван.
— По рукам, - не иду на попятный.
Посмотрим кто сдастся раньше. Кренделёк или сосуленька.
— Рост: метр шестьдесят. Вес: сорок. Возраст: семнадцать… Кто картотеку у вас составляет? Что за бредовая информация?
— Не верно?
— Дурость.
— Не совпадает то есть? - огорошено вылупляется блондинчик.
— Возраст один верный. Фотка - само собой тоже моя, - опять беру его ладонь в свою, чтобы удобнее было прокрутить страницу группы вниз.
— Волосы - мелированные. Ни разу волосы не трогала. Глаза серые. Голубые вообще-то. Губы узкие. В каком месте «узкие»? - выпячиваю их уточкой.
Ледов посмотрев на них, сипло заверяет: — Нормальные губы. Красивы...
— Вот и я о том. Нормальные у меня губы. Туфта твои информаторы. Так им и передай.
— Всё. Пошли в библиотеку, - меняю тему, увидев часы в углу экрана.
— Время - деньги.
— Что? - залипает Ледов на моей ладошке, продолжающей сжимать его пальцы.
Одумавшись, отдёргиваю руку.
— Пошли, говорю, - машу ей у его носа.
— Знаешь, а ты была права.
— Когда?
— Надо начать со старушки. Пойду, найду её и переведу через дорогу.
Мажор задумчиво отодвигает препятствие в лице новенькой в сторонку. И стремительно уходит.
— Пост… - пытаюсь его остановить.
Но куда там?
Его действия как у ниндзя.
Смешавшись с учениками, исчезает за полминуты.
Семь пятниц на неделе.
Сказал бы куда идти - беспомощно кручусь на месте.
С запозданием доходит, что можно же спросить.
— Прости, - отлавливаю девчонку, года на три-четыре младше себя.
— Чего тебе? - надменно произносит она.
Бантики на волосах, туфельки белые. Ладненькая как кукла. И уже испорченная снобизмом.
Ай. Неважно.
Мне с ней не детей крестить. Какое дело до её воспитания?!
— Не подскажешь где библиотека?
— Вон, - тычет себе за спину девочка.
Приглядываюсь.
Ух, ты. Дверь с надписью «библиотека».
Насколько я невнимательная, что её не увидела?
Всего-то немного не дошли.
— Спа… - хочу поблагодарить, но девчонки и след простыл...
Не школа, а замок с приведениями.
6
— Простите. Про-о-остите!
— Милочка, чего орёшь? Слышу я. Слышу, - сухонькая бабуля возраст которой, находился в диапазоне от семидесяти до ста пятидесяти, обойдя, одарила меня осуждением, сотого уровня.
И стало стыдно. Но почему - не пойму.
Я прежде чем крикнуть, вежливо кашляла, тихо звала. И минут пять терпеливо ждала, осматривая библиотеку.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
В принципе, она была супер красивой: светлой, просторной. Грех жаловаться - время пролетело незаметно.
Уверенна, залипла бы и на подольше. Тем более у книг. Они - моя тайная одержимость. Но я героически перебарывала себя и стояла неподвижно. Пусть и облизываясь на красочные корешки.
Глаза то и дело убегали к стеллажам, независимо от того включена сила воли, или нет.
Но я не сдавалась и с завидным упрямством, напоминала себе, что надо держаться. Не время читать.
В десять тридцать нужно быть в корпусе «а».
Вроде «а».
Не забыть бы свериться с памяткой в папке.
Делаю себе мысленную зарубку, надеясь, что поможет.
— Чаво тебе, милочка? - протерев тряпочкой очки, водружает женщина их себе на нос.
Выжидающее барабанит пальцами по столешнице.
— Я к вам за учебниками.
— Свои выбросила чёль?
— Были кто выбрасывал?
— Были, - ядовито подтверждает библиотекарша.
— Я не выбрасывала. Мне нечего. Я новенькая, - с какой-то стати оправдываюсь.
— Ах, новенькая. Да-да. Припоминаю. Директор про тебя говорил, - порывшись в своём столе, бабушка достаёт журнал.
Бухает его на стол - закашливаюсь от пыли.
— Уж прости. Твой класс книжки не читает, тетрадь столько нетронутая лежит, что запылилась. Но к ним тебя надо же записать. По-другому никак.
— Я поняла, - натянуто улыбаюсь.
— Во-о-от, - ведёт женщина пальцем вниз.
Приглядевшись, едва не улетаю на пол.
Последняя запись...последняя запись!
— На. Пиши внизу свои данные. Роспись. Я пошла за учебниками, - поворачивая журнал, велит Валентина Георгиевна.
На бейджике прочитала.
Даёт ручку и уходит.
Подтянув журнал, вывожу в конце листа - Варвара Сергеевна Кренделева.
Дату рождения. Номер телефона. И расписываюсь.
Стараюсь не смотреть на другую строчку, но нет-нет упрутся в неё глаза.
Артём Викторович Дикой.
Двадцать девятое октября. 2002 год рождения. На одиннадцати цифрах глаза зажмуриваю.
Трясу головой.
Не стану номер его глупый читать.
Запомню и мучиться буду. Не дай провидение, ночью буду звонить, чтобы угрожать.
— Не отстанешь я тебе ТАКОЕ сделаю...
— Какое, новенькая? Удиви же меня, - слышу, как наяву его голос.
— Пересчитывай, - появляется внушительная стопка передо мной, разрушая фантазию.
Удивительно как бабуля тяжесть эту донести смогла.
Раз. Два. Три. Четыре. Пять…вспоминаю про себя счёт.
— Двадцать, - заканчиваю. — Верно?
— Верно, верно, - отпивая из стакана, подтвеждат библиотекарша.
— Распишись... - кладёт передо мной листок. —...и можешь идти.
Оставив «автограф», кладу ручку поверх него. Но библиотекарша уже потеряла интерес и ко мне, и уж тем более к нему. Ушла вглубь библиотеки, напоследок убрав бланк и журнал.
Грустно обвожу глазами двадцать учебников.
Бог ты мой.
Влипла по самую маковку и делать нечего.
Э-э-эх.
Сила в решимости, а не в мускулах. В решимости, Варя. Убеждаю себя.
Разделяю стопку на две, забираю их обе и едва не разломавшись пополам, как хрустящая палочка, топаю к выходу.
Бабуля - скрытый бодибилдер, ёбэнэ.
— Придержите, пожалуйста, дверь, - громко прошу, боковым зрением видя, что она открывается.
— Думаешь, она? - шепот сбоку.
— Она. Она, - подтверждают тихо слева.
Но дверь удерживается и я могу пройти, что и делаю, не приняв серьёзно продолжающиеся шёпотки.
У библиотеки скамейка стояла, вспоминаю. Положу книжки на неё и в два захода, донесу до комнаты.
Но плану не суждено сбыться.
В коридоре на ровном месте спотыкаюсь обо что-то.
