Первые владельцы Рубежного! Со временем я много о них узнала и они сделались для меня близкими.
Богдановичи тоже не имели сыновей, и Рубежное перешло дочери Анастасии, которая вышла замуж за Александра Насветевича.
У меня сохранилась ее большая фотография, датированная 1860 годом. Вот она, моя прапрабабушка! Анастасия Насветевич на снимке выглядит еще молодо, ей около пятидесяти лет. Кашемировая шаль наброшена на плечи, миниатюрные пальцы зябко сжимают края шали под кружевным воротничком. Слегка завитые волосы, аккуратно уложенные по обе стороны пробора, обрамляют удивительно спокойное, гладкое лицо. Это мать трех сыновей: Александра, Владимира и Сергея Насветевич.
Старший, Александр Александрович Насветевич — мой прадед; имена Александра и Анастасии будут повторяться в семье.
Он родился в тридцатых годах, возможно, в 1837-м. Детство трех братьев прошло в семейном поместье на берегу Донца.
Эксплуатация угольных шахт бассейна уже шла полным ходом. Химические фабрики привлекали многочисленных специалистов. Работы велись в тесном сотрудничестве с Петербургским Горным институтом и Казачьей армией Дона и Черного моря.
Крупные поместья, эти очаги семейной, а также культурной жизни, охотно принимали этот быстро развивающийся деловой мир.
Александр унаследовал энергию своих предков и передал ее некоторым своим потомкам.
Детство трех братьев, без сомнения, было счастливым. Принадлежа к военно-помещичьей семье, они получили типичное для их среды образование: до 10 лет росли дома под присмотром нянь, гувернанток, репетиторов, которые готовили детей к поступлению в корпус или в другое закрытое учебное заведение.
Каким культурным уровнем обладали молодые немки, француженки (англичанки были редки), которые обучали детей иностранным языкам? Вероятно, что их положение в собственной стране было весьма скромным, если они решились уехать в далекую таинственную Россию.
Свечины, друзья Насветевичей, имели гувернером старого француза, бывшего легионера зуавского полка, который часами красочно-преувеличенно рассказывал восхищенным мальчикам о завоевании Алжира. Тяжело раненный при штурме Севастополя, он был взят в плен и остался навсегда в России. Сколько было таких гувернеров и гувернанток, которые впоследствии в эмиграции горько оплакивали «свою Россию»!
Как бы то ни было, но все читали французские книги, беседовали по-французски на светских приемах и на семейных «чаях», были в курсе происходящего за границей, тем не менее все эти «чаи» на верандах в тени акаций бывали чисто русскими. За столом было не принято, чтобы дети вмешивались в беседы взрослых, и они с радостью ускользали от бесконечных разговоров, чтобы порезвиться в саду.
Александр был невысоким для своего возраста, но шустрым и ловким. С компанией деревенских сверстников он часто убегал в шахтерский поселок, где он знал многих его обитателей, как, впрочем, и всю многочисленную домашнюю прислугу.
А потом долгие годы учения в Санкт-Петербурге: семь лет в кадетском корпусе, еще два года в военном училище, где юноши, в зависимости от желания, готовятся к службе в пехоте, артиллерии, кавалерии или инженерных войсках.
В девятнадцать лет Александр Насветевич начинает свою военную карьеру.
«С 6 июня 1857 года по 24 сентября 1877 года я служил в лейб-гвардии егерском полку. Генерал Насветевич», — написал он собственноручно на отвороте красно-золотого переплета записной книжечки, которую сам смастерил из обшлагов своего парадного мундира в день выхода в отставку.
Гвардейские полки располагались в окрестностях Санкт-Петербурга, что позволяло офицерам наведываться в столицу в часы свободные от службы. Для молодого Насветевича это было открытием светской жизни — мира театров, выставок, музыкальных вечеров, балов у друзей и у родственников.
Русские мыслители разделились тогда на два направления: славянофилов и западников. Среди наиболее видных представителей славянофилов в сороковых годах были братья Иван и Петр Киреевские.
Без сомнения, Александр посещал литературные круги, так как примерно в 1860 году он женился на совсем юной Марии Петровне Киреевской.
Уже с самого начала их семейной жизни она познакомилась с усадьбой. Развитие железнодорожной сети позволяло без трудностей добраться до Харькова, а далее — на лошадях. Александр мечтал о железнодорожной ветке Харьков — Лисичанск, чтобы обеспечить транспортом бассейн Донца и связать Рубежное с внешним миром. Он всецело посвятил себя реализации этого проекта, предоставил землю, вложил большие суммы в строительство и продолжал интересоваться ходом работ, где бы ни находился — при дворе ли в Петербурге или на Балканах, воюя с турками.
Мечта осуществилась только 1 февраля 1905 года, когда состоялось торжественное открытие разъезда Насветевича и небольшой белый вокзал, построенный у подножия холма рубежанского поместья, украсила вывеска: «Станцiя Насветевичъ».
Александр Насветевич проявил интерес и к развивающейся фотографии. Он оборудовал настоящую фотолабораторию у себя дома в Петербурге (Каменный остров, 13), и оставленные им большие картонные фотографии, надписанные его рукой, пережили столетие. Для меня, его правнучки, это единственное и бесценное наследство.
Сохранился лишь один его портрет, уже пожилого генерала. Энергичное с неправильными чертами лицо, удлиненный разрез глаз, тяжеловатые веки, внимательный взгляд — невольно вспоминаются семейные предания о взятии Казани и родстве с Гиреями.
Столько было драгоценных фотографий и столько их погибло в тяжелые годы изгнания!
Я никогда не утешусь от того, что в 1942 году из нашего покинутого дома в занятой немцами Бизерте пропал большой кожаный альбом со снимками, запечатлевшими постепенное строительство моста через Донец, участки железнодорожного пути, группы рабочих и инженеров. Помню также фотографию харьковского вокзала в 1878 году — встреча генерала Насветевича по возвращении с турецкой войны: его сухощавая небольшая фигура на ступенях лестницы лицом к площади, заполненной народом…
История Донбасса, история России…
Александр Александрович Насветевич имел разрешение снимать события при Императорском дворе. Еще молодым офицером он привлек внимание Александра II. Во время празднования юбилея егерского полка император узнал о рождении первого сына в семье Насветевичей. Император, поздравляя отца, выразил желание быть крестным новорожденного и добавил, что ему бы хотелось, чтобы ребенок был назван Мироном в честь святого покровителя полка.
— Увы, Ваше Величество! Это невозможно — мальчик уже крещен и назван Николаем. Однако я обещаю, что через год у меня будет второй сын…
Родившийся впоследствии мальчик был назван Мироном. Он стал последним хозяином Рубежного.
Я бережно храню пожелтевшую визитную карточку прадеда:
Александръ Александровичъ Насветевичъ
флигель-адьютантъ Его И. Величества
Звенигородская, Старо-Егерскiя Казармы 12
Адъютант Александра II, он обучал фехтованию его сына — будущего Александра III, с которым его связывала искренняя и долгая дружба. Впоследствии они станут товарищами по оружию во время турецкой войны. Оба генералы гвардейского Преображенского полка, они воевали на Восточном фронте на Балканах.
Последний ребенок Насветевичей — Александра, родившаяся в 1868 году, стала крестницей наследника трона и его жены Марии Федоровны. Будущая императрица России была датского происхождения и ее первым именем Дагмар была названа одна из шахт Донбасса.
В семейной памяти сохранился еще один случай.
Во время визита Вильгельма II в Россию оба императора принимали парад гвардейских полков. В день церемонии шел сильный дождь и почва неизбежно превращалась в слякоть. Вдруг Вильгельм II нагнулся и концом свой трости высвободил из земли резиновую галошу. На его вопросительный взгляд Николай II ответил с улыбкой:
— Это маленького генерала. Он где-то тут бегает.
А «маленький генерал» в это время, взобравшись с помощью жандарма на телеграфный столб, фотографировал парад…
В 1989 году в Москве была выставка в Манеже «Сто пятьдесят лет фотографии», где, говорят, были выставлены фотографии Насветевича.
Если во время парадов и церемоний «маленький генерал» мог оставаться бесстрастным свидетелем, то, снимая своих близких, он был иным. В семейном альбоме, где надписи на обороте фотографий полны невысказанной нежности, я вижу молодыми тех, кого знала пожилыми. Портреты Марии Насветевич в любом возрасте передают ее чистую, спокойную красоту. На самом старинном из них, уже поблекшем от времени запечатлен облик юной, грациозно задумчивой девушки. Вот еще она — хозяйка Рубежного в малороссийском костюме: широкий, вышитый крестом рукав, соскользнув, обнажил тонкую руку, изящная кисть слегка поддерживает склоненную голову.
