— Больше времени я не могу вам уделить,— добавил Наместник, обращаясь к Гэндальфу,— ибо у меня много дел. Может быть, менее срочные окажутся более важными. Если удастся, побеседуем вечером.
— Надеюсь, что еще раньше,— ответил Гэндальф.— Ибо я спешил на крыльях ветра из отдаленного на сто и пятьдесят гонов Исенгарда не только для того, чтобы привести тебе одного малого воина, пусть даже и верного рыцарским обычаям. Неужели ты не хочешь узнать о том, что Феоден выиграл большую битву, что Исенгард пал, и что я сломал Жезл Сарумана?
— Это важные новости, но я уже знаю об этом достаточно, чтобы самому решать, как обороняться от грозы с востока.
Денэтор посмотрел на Гэндальфа потемневшими глазами, и Пипин вдруг увидел, что они похожи, и почувствовал напряжение в воздухе, будто бы фитиль протянулся от глаз к глазам и может вспыхнуть пламенем в любую минуту.
Денэтор сейчас больше походил на мага, чем Гэндальф. В нем было больше властности и силы. Он казался старше и был красивее. Но какое-то внутреннее чувство убеждало хоббита, что Гэндальф обладает более глубокой мудростью, большей силой и благородством, хотя скрывает это. И старшим, причем намного, был он. «Сколько ему может быть лет?» — думал Пипин и удивлялся, что до сих пор ни разу не задал себе такого вопроса. Древесник говорил что-то о магах, но слушая его, Пипин не думал, что к Гэндальфу это относится. Кто такой Гэндальф на самом деле? В каком дальнем прошлом, в какой стране он появился на свет? Когда его покинет?
Пипин очнулся от раздумий. Денэтор и Гэндальф продолжали смотреть друг другу в глаза, будто читали мысли; наконец, Денэтор первым отвел взгляд.
— Да,— сказал он.— Хоть и пропали, как известно, Кристаллы ясновидения, но у владык Гондора зрение острее, чем у малых людей, и до нас доходят многие вести. Сейчас садитесь.
Слуги принесли кресло и низкий табурет, подали на подносе большой серебряный кувшин, кубки и белые пироги. Пипин сел, но не мог отвести взгляда от старого Наместника. Глаза Денэтора сверкнули при упоминании о Кристаллах, не на Пипина ли он при этом посмотрел?..
— Теперь рассказывай свою историю, мой вассал, — произнес Денэтор не то ласково, не то язвительно.— Ибо большую цену имеют для меня слова того, кто был в дружбе с моим сыном.
Пипин на всю жизнь запомнил этот час, проведенный в огромном зале под пронизывающим взглядом Властителя Гондора, под градом все новых каверзных вопросов, рядом с внимательно слушающим Гэндальфом. Хоббит догадывался, что за спокойной маской маг скрывает нетерпение и гнев. Когда прошел назначенный час, и Денэтор снова ударил в гонг, Пипин почувствовал себя выжатым, как тряпка. «Наверное, сейчас девять, не больше,— подумал он.— Можно было бы сразу три завтрака съесть».
— Отведите достойного Мифрандира в приготовленный для него дом,— приказал Денэтор слугам.— Его друг может, если хочет, пока поселиться с ним. Но знайте, что он поступил ко мне на службу и присягнул на верность. Его имя — Перегрин сын Паладина. Ознакомьте его со всеми обычными паролями. Уведомьте всех военачальников, чтобы они ко мне явились сразу, как пробьет третий утренний час. Ты, достославный Мифрандир, приходи, когда захочешь. Тебе разрешаю свободно входить ко мне в любое время, за исключением кратких часов моего сна. Остынь от гнева, пробужденного в тебе безумством старика, и возвращайся, будь мне опорой, я приму твой совет.
— Безумство? — повторил Гэндальф.— О нет! Ты скорее умрешь, чем потеряешь рассудок, достойнейший! Ты умеешь даже горем прикрыться, как плащом. Неужели ты думаешь, что я не понял, зачем ты целый час расспрашивал того, кто знает меньше, хотя я сидел рядом?
— Если ты это понял, можешь быть доволен,— ответил Денэтор.— Безумием была бы гордыня, отринувшая помощь и совет в трудный час; но ты предлагаешь эти дары, осуществляя свои замыслы. А Правитель Гондора никогда не станет орудием в чужих руках, даже самых благородных. В его глазах ни одна цель в мире не может быть выше блага Гондорского Королевства. Пока не вернется Король, Гондором правлю я.
— Пока не вернется Король?..— снова эхом откликнулся Гэндальф.— Ты справедливо заметил, достойный Наместник, что твое дело — сохранить Королевство на тот случай, которого уже мало кто ждет на свете. В этом я окажу тебе любую помощь, которую ты сам захочешь от меня принять. Скажу тебе вот что: я не правлю ни одним королевством, ни большим, ни малым. Но если добру в нашем мире грозит опасность — я появляюсь! И если даже Гондор погибнет, и наступит ночь ради того, чтобы утро принесло новый рассвет и лучшие плоды, я буду считать, что выполнил долг. Я ведь тоже Наместник. Разве ты не знал?
Сказав так, он отвернулся и пошел к выходу, а Пипин побежал вслед, стараясь не отстать.
Гэндальф не смотрел на хоббита и ничего ему не говорил, будто не замечал его всю дорогу. Провожатый вывел их через Площадь Фонтана на улицу с высокими каменными домами. Они пару раз повернули по ней, потом остановились перед домом, выстроенным возле северной стены Цитадели, недалеко от гребня, соединявшего Город с горой. Поднявшись по широкой лестнице на верхний этаж, они оказались в светлом и просторном покое со стенами, обитыми матовой золотистой тканью без рисунка. Мебели здесь было мало, всего лишь столик, два кресла и скамья, но по обе стороны в нишах с раздвинутыми занавесями были приготовлены постели и стояли тазы и кувшины с водой для мытья. Три высоких узких окна выходили на север, из них была видна широкая петля Андуина, а вдали, в тумане, скрывалось нагорье Эмин Муйл и водопад Рэрос. Чтобы выглянуть в окно, Пипину пришлось подвинуть скамью и почти лечь на широкий подоконник.
— Ты на меня не сердишься, Гэндальф?— спросил он, когда провожатый ушел и притворил за собой дверь.— Я очень старался!
— Без сомнения! — ответил Гэндальф, вдруг расхохотавшись, подошел к Пипину, обнял его за плечи и вместе с ним посмотрел в окно.
Пипин оглянулся на Гэндальфа с удивлением, так весело и беззаботно прозвучал смех. Прорезанное морщинами лицо мага показалось ему серьезным, даже грустным, и озабоченным. Но присмотревшись к нему внимательнее, Пипин заметил в нем великую тайную радость, скрытый источник такого веселья, что если его выпустить, можно было бы, наверное, рассмешить целое королевство.
— Конечно, ты сделал все, что мог,— сказал Гэндальф.— Но учти, что Повелитель Гондора узнал от тебя больше, чем ты думаешь, Пипин. Ты не смог скрыть от него, что не Боромир вывел Отряд из Мории, и что среди вас был кто-то весьма достойный, кто скоро прибудет в Минас Тирит с легендарным мечом у пояса. Гондорцы много значения придают старинным легендам, и с тех пор, как Боромир ушел в Поход, Денэтор не раз размышлял над словами Предсказания, пытаясь угадать, что такое «Проклятие Исилдура».
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
