Здравствуйте, милая девушка, церемонно начинал пока не известный автор, за последние дни мы получили огромное количество писем. Тысячи писем! Но такое послание, как Ваше, невозможно оставить без ответа! В Вашем лице, как я полагаю, мы нашли достойного оппонента. Давайте не будем марать бумагу, испещряя ее душераздирающими примерами женской (или мужской — я вынужден сдаться и признать это!) подлости…
— Давайте не будем, — вслух произнесла заинтригованная Лера. Через пять минут она уже сидела внизу, у Вики, которую заставила оторваться от учебника по химии.
— Вот это да! — присвистнула Вика.
Удивляться действительно было чему. Для пятнадцатилетних девчонок парень, перешагнувший рубеж двадцатилетия, да при этом еще умеющий так вдохновенно и грамотно, а главное, интересно писать письма, был явлением запредельным.
— «Кирилл», — снова прочитала Вика надпись в конце страницы, — имя такое интересное. Ты должна написать ему ответ!
— Вик, я же не умею писать письма, — жалобно протянула Лера.
— О Боже! — выдохнула Вика, уже смирившись с мыслью, что писать письмо далекому солдату из Батуми от лица Лерки придется ей.
— И потом, — робко продолжила Лера, — ему же двадцать один год! А мне — пятнадцать!
— Ну и что, об этом совсем не обязательно говорить. Напишем, что тебе не пятнадцать, а девятнадцать. Слушай, надо попросить у него фотографию!
— Вик, — неуверенно произнесла Лера, — а вдруг он взамен попросит мою?
— Пошлем твою, — уверенно ответила Вика и решительно отодвинула учебник по химии, — достань из ящика листок бумаги.
— Что, прямо сейчас? — Лера захлопала глазами так испуганно, как будто Вика предложила ей совершить прыжок с парашютом без предварительной подготовки.
— А что откладывать? Быстрее ответ придет!
Через полчаса Вика вывела на бумаге последние слова: «Пока. Лера».
— Ты — гений! — резюмировала довольная Лера и аккуратно переписала текст. На следующий день письмо было отправлено, и она принялась считать дни, раздумывая, сколько же времени может идти ответ из далекого Батуми. Наверное, как минимум две недели. Лера ежедневно по нескольку раз заглядывала в синий почтовый ящик, который за прошедшие пятнадцать лет жизни воспринимала совершенно равнодушно, и вот теперь…
Ответ пришел раньше — через десять дней. Письмо было толстое. Лера разорвала конверт дрожащими пальцами и тут же уронила его на пол. Клетчатый листок, покрытый мелким убористым почерком — уже знакомым, первые слова: «Здравствуй, прекрасная и далекая незнакомка…» Лера подняла письмо, развернула и обомлела от неожиданности: в письмо была вложена фотография. Небольшая, черно-белая, с которой на нее смотрело удивительно красивое мужское лицо. Правильные черты, высокий лоб, пристальный взгляд светлых глаз, густые брови. Кирилл был одет в форму морского пехотинца. Лера тут же, и не подумав о лифте, помчалась вниз, на шестой этаж. Сердце замирало от счастья и страха.
— Красивый, — с завистью протянула Вика, внимательно и придирчиво осмотрев фото, — правда?
— Угу, — только и смогла выдавить из себя смущенная Лера, — давай читать письмо!
Письмо, как и в первый раз, было интересным. Кирилл с легкой долей иронии описывал морские будни, отпускал разного рода шутки по поводу предстоящей в мае демобилизации, а в конце буквально засыпал Леру вопросами.
И все же, таинственная незнакомка, хотелось бы узнать о Вас побольше. Чем Вы живете, что Вас тревожит, а что оставляет равнодушной? Но больше всего меня интересует цвет Ваших глаз. Почему-то мне кажется, что они небесно-голубые…
У Леры были карие глаза. Вика прыснула:
— Он, кажется, перепутал тебя со мной. Наверное, почувствовал, что письмо не ты, а я писала.
— Вик, — Лера подошла сзади, обняла подругу за плечи, — какая ты у меня замечательная! Что бы я без тебя делала!
— «И улыбка», — продолжила Вика, — тонкий намек на толстые обстоятельства. Похоже, надо послать твою фотографию.
— Вика, — Лера умоляюще сложила руки на груди, — только не это!
— Только не говори, что вместо твоей фотографии мы отправим мою, — заранее начала протестовать Вика, поправив очки на носу.
— Мы… мы вообще не будем отправлять ему фотографию! Он же сразу догадается, что мне пятнадцать лет!
— Не болтай глупости, ничего он не догадается! — уверенно возразила Вика.
История с фотографией затянулась. Обойдя с десяток ателье, они нашли одно-единственное, где заказ обещали выполнить через двое суток. В остальных срок исполнения заказа варьировался от четырех дней до недели.
— Кошмар, — возмущалась уже почти потерявшая надежду Лера, — не понимаю, у них что, очередь на портреты?! Неужели каждому первому срочно понадобилась цветная фотография десять на пятнадцать?
— Не в этом дело, — Вика относилась к ситуации спокойно и своим спокойствием приводила подругу в чувство, — просто такой порядок. Твой негатив будет валяться целую неделю, а потом его отпечатают за один день. Так везде.
Лера стояла перед зеркалом и с тревогой смотрела на незнакомку, над созданием которой они обе трудились целый час. Тонкие, четко очерченные брови, глаза, густо подведенные серыми тенями, и ресницы… Лера только слегка коснулась их тушью, а они, и без того длинные, черные и густые, теперь стали похожи на накладные и загибались, почти касаясь бровей. Темная коралловая помада делала Леру взрослее. Длинные пушистые волосы были распущены по плечам, образуя отливающий синевой нимб.
— Ты просто прелесть, — констатировала Вика, в последний раз проводя кисточкой по ее лицу, — ты обязательно ему понравишься.
— Ты думаешь? — сомневалась Лера, придирчиво оглядывая свое лицо. — По-моему, щеки слишком круглые…
— Ну это уж — извините, не срезать же тебе их. Лера, да они тебя совсем не портят!
— Что бы я без тебя делала, — вздыхала Лера, благодарно сжимая Викины пальцы, — наверное, просто умерла бы от комплекса неполноценности!
Два дня показались им целой вечностью. Вика три раза переписывала Лерин ответ, каждый раз находя свое послание то холодноватым, то грубоватым, то слишком романтичным, то чересчур сухим. Наконец идеальный вариант был найден и старательно переписан Лерой на чистом листке бумаги в клеточку.
В фотоателье они приехали за двадцать минут до открытия. На улице стоял жуткий мороз, солнце светило так ярко, что приходилось щурить глаза и удивляться тому, что этот чертов огненный шар не посылает на планету ни капельки тепла.
