В банковской системе сформировался устойчивый структурный дефицит ликвидности, который повышает риски передачи нестабильности от одних банков к другим. Для его устранения необходимо повышение разнообразия механизмов денежной эмиссии ЦБ, а именно дополнение канала эмиссии, связанного с рефинансированием банков, прямыми операциями Банка России по покупке-продаже государственных ценных бумаг на вторичном рынке. В рамках второго канала вброс денег в оборот инициируется Банком России, а не «вытягивается» из регулятора банками, как в рамках рефинансирования. Это позволяет регулятору при необходимости смягчать напряженность с ликвидностью.
Стандартной отговоркой ЦБ, аргументирующей крайне малые объемы операций на данном рынке являются ссылки на его узость и малые обороты. Однако само намерение эмиссионного банка начать двусторонние операции на данном рынке должно повысить доверие к этому сегменту и увеличить его «глубину».
Механизм влияния процентной политики Банка России на процентные ставки по кредитам банков конечным заемщикам в настоящее время практически не работает, поскольку из него выпадает ключевое передающее звено — емкий рынок межбанковского кредита, особенно средне- и долгосрочного. Это рынок, ставки на котором, с одной стороны, могут технически просто регулироваться Банком России, а с другой — сами могут оказывать значимое влияние на ставки по кредитам, которые выдают банки.
Банк России, если он стремится к тому, чтобы его процентная политика оказывала воздействие на ситуацию в экономике, заинтересован в развитии этого рынка. Однако без мер по стимулированию это вряд ли получится. Слишком велика инерция сложившейся практики и барьеров недоверия между потенциальными участниками, сегментирующих рынок.
Выходом могли бы быть частичные гарантии Банка России по операциям банков-маркетмейкеров на рынке МБК. Такой механизм Банк России применял для сохранения рынка в период кризиса 2008–2009 годов, однако, возможно, теперь пришло время применить его для развития. После того как рынок средне- и долгосрочных МБК достигнет определенного уровня ликвидности, и исчезнут сегментирующие его барьеры, поддержка маркетмейкеров может быть свернута.
О двух коррупциях
Александр Привалов
Александр Привалов
Хорошо бы как-нибудь наловчиться различать отечественную коррупцию как явление реального мира — и отечественную коррупцию как явление мира идеального. В бесконечных о коррупции восклицаниях эти два феномена незаметно для слушателей перетекают друг в друга, а это неправильно. Хуже того, это неполезно.
Наша коррупция как стереотип, царящий в медиа — что наших, что западных, — а равно и в умах большинства сограждан, всеобъемлюща и монотонна. Она пронизывает всё, что ни творится в стране, и распознаётся даже не с первого взгляда, но вообще не глядя. «Что делают в России?» — «Воруют». «Кто правит страной?» — «Жулики и воры». И это воззрение едва ли в обозримом будущем изменится. Снаружи, собственно, нам так и говорят. Вот только что в Конгресс США отправлен доклад некой тамошней госконторы (USTR), где в очередной раз так прямо и сказано: мол, борьба России с коррупцией неэффективна — даже и вступление в ВТО не помогло... Внешние поучения на этот счёт из брюзгливых стали брезгливыми — вскоре, обещают иные эксперты, Россию за коррупцию начнут наказывать санкциями. А однажды введённая санкция, как научили нас Джексон с Вэником, без малого вечна, независимо от судьбы, постигающей её поводы.
Этот стереотип о немыслимой российской коррупции имеет совсем смешных родственников. Какой-нибудь рейтинг процветания, согласно которому Россия немного уступает Узбекистану и сильно — Вьетнаму. Или индекс свободы прессы, где Россия на 148-м месте из 179, о чём со смелыми обличениями тоталитарности режима сообщает бо́льшая половина здешних изданий, в том числе государственные. Почему мы не верим, что живём беднее узбеков и вьетнамцев, и как-то всё-таки не очень верим, что наши массмедиа менее свободны, чем в африканских или азиатских диктатурах, но так привыкли твердить мантры про повальную коррумпированность? Очевидно, потому, что воровства в стране и впрямь полно: достаточно пробежать глазами по ленте даже одних только официальных новостей любого дня, чтобы в этом снова убедиться. Но, к счастью для нас, в реальном мире всё чуть менее безнадёжно, чем в привычных клише. Многие сограждане, глядя в зеркало, замечают, что воруют всё же не все. Коррупция наша ничуть не беспрецедентна: в самых достойных странах не так уж и давно наблюдались не меньшие красоты. А значит, задача введения коррупции в пристойные берега не безнадёжна, какой она была бы при действительно всеобщей коррумпированности. Она всего лишь очень сложна.
Из двух президентских указов на эту тему, вышедших на прошлой неделе, видно, что и президенту она кажется чрезвычайно сложной — подходит он к ней крайне осмотрительно. Указы не вносят новых идей, а уточняют конкретные детали законов о противодействии коррупции и о контроле за соответствием расходов чиновных лиц их доходам. Теперь установлено, когда контролируемые лица — чиновники, парламентарии, руководители госкомпаний и т. д. — должны будут вместе с декларациями о доходах подать и справки о расходах своей семьи (до 1 июля) и кто и когда будет это отслеживать (глава администрации доложит президенту о выполнении до 1 октября). Особый интерес вызвало не прописанное в тексте указов обстоятельство, на которое прямо указал глава президентской администрации Иванов: вводимые правила связаны с намерением Путина запретить чиновникам владеть счетами в зарубежных банках и иностранными ценными бумагами. Хотя соответствующий законопроект прошёл лишь первое чтение, АП уже готова действовать так, будто он принят: «Если у человека есть зарубежные счета, мы даём ему три месяца для того, чтобы от этих счетов избавиться, но до 1 июля он должен об этом доложить и показать это в декларации». Источники в АП доверительно рассказывают репортёрам, что вполне допускают и отток чиновников со службы. Мол, «некоторые расстанутся со счетами и имуществом, но уже сейчас ясно, что некоторые чиновники предпочтут не дожидаться, когда Иванов доложит Путину о результатах проверки деклараций, и уволятся сами». Конечно, всё может быть, но мне в массовый отток не слишком верится.
Повторяю: кампания ведётся чрезвычайно осмотрительно. Чего, казалось бы, требует простая логика? Она требует, чтобы чиновничьи и депутатские декларации не просто подшивались, но и анализировались — не только на предмет того, чего в них не пожелали вписать, но и касательно вписанного. Если, скажем, и ты, и твоя жена всю жизнь на госслужбе, откуда у вас то и это? Но таких вопросов никто не задаёт и, как дают понять нынешние указы, впредь задавать не будет. Начиная с нынешнего года — да, объясняй, где взял деньги на слишком дорогие покупки, а за прежнее не волнуйся. Быльём поросло. Далее, идеальные представления о борьбе с коррупцией, казалось бы, требуют как можно более формальных процедур контроля этих самых деклараций. Ясно же, что чем больше простора даётся усмотрению проверяющих, тем больше возможностей для возникновения коррупции уже и в этом звене. Но подробности контрольных процедур не оглашены — и не очень похоже, что они вообще существуют. Ни в самих указах, ни в пояснениях Иванова нет ни слова о непременной проверке всех деклараций (что и понятно: очень уж их много), о прозрачном алгоритме отбора подробно проверяемых бумаг. Зато Иванов подчеркнул, что президентский Совет по борьбе с коррупцией может затребовать и проверить бумаги любого декларанта. Не «всех», но «любого» — типичный, как говаривали на заре борьбы с коррупцией, коррупциогенный фактор.
На основании так толсто подстеленной соломки можно сказать — да уже и говорят, — что это опять муляж, а не борьба. Возможно, и муляж. А возможно, крайняя осторожность, проявляемая при старте этого этапа кампании, объясняется тем, что власть боится встать перед необходимостью слишком многих чиновников сразу заменять. Некем же. Да и то сказать: если министра финансов, публично признавшего, что чисто случайно узнал, под какой процент его сограждане получают кредиты, — если даже его не увольняют в ту же секунду, стоит ли так уж повально гнать со службы владельцев квартирки в Праге или даже домика на Кипре? Несправедливо же получится.
Полеты без залета
Андрей Горбунов
Стартовала программа субсидируемых государством межрегиональных авиаперевозок на самолетах малой вместимости. Новые маршруты соединяют 14 региональных центров в Приволжском федеральном округе напрямую, без пересадки в Москве
