Однако есть нюансы, уже не по боевой фазе мероприятия, а по транспортировке.
– Ну что, трактор будет?
– Эмм… – Иван щурится на тусклое пламя свечи и неуверенно кивает: – Сказал, что будет.
С трактором проблема. Хозяин погиб при попытке прорыва колонны через мост, «Белорус» здорово пострадал. Наследнику (племяннику тракториста) недавно удалось реанимировать механизм, и он уже несколько дней помаленьку гоняет его в режиме «бета-тестирования». Шибко не разгонишься, солярки мало, так что нельзя уверенно сказать, что машина не подведёт в боевом режиме, когда придётся пахать на полную мощность.
– А если вдруг… Гхм…
– Да учёл, учёл. – Иван хлопает по рулонам, на которых все сидят: брезент, лыжи, одним словом, волокуши. – Если не получится, придётся ручками поработать…
Да, вот этого не хотелось бы. Тут простое соотношение: с трактором можно увезти много и разом, без трактора – по чуть-чуть и в несколько ходок, а это уже большой риск.
После уточнения задач мы по одному выдвигаемся на рубеж сосредоточения (хм… да просто в соседний переулок). А уже оттуда, построившись в колонну, начинаем движение в направлении объекта.
* * *
Через полчаса мы подходим к сгоревшему кварталу на набережной.
Здесь нас поджидает трактор. Ближе ему подъезжать нельзя, будет слышно.
Общаемся с Колей-трактористом, уточняем сигналы взаимодействия и оставляем всех женщин, кроме Нинели. Если будет всё нормально, он привезёт их в прицепе. А Нинель у нас в боевом расчёте, без медика в таком деле никуда.
Далее двигаемся плотной короткой колонной, в готовности либо немедля вступить в бой, либо дать дёру, по ситуации.
Наш объект: городской хлебозавод.
Между заводом и жилым кварталом пролегает небольшой сквер, с другой стороны обширный пустырь с перспективой под застройку, выбегающий на берег Волги.
Примерно таким же образом располагается большая часть предприятий городского значения: город в речной петле, так что многое из того, что здесь дымило и шумело до Хаоса, стоит на берегу реки.
Темно, хоть глаз выколи, но Иван уверенно ведёт группу. Он здесь вырос, знает каждый уголок родного города. Кроме того, за неделю до акции Иван тщательно изучил подступы к объекту и на моё «Не заблудимся по ночи?» заявил, что может гулять тут с закрытыми глазами.
Выписав основательный крюк, мы заходим со стороны реки, занимаем позиции в сотне метров от хлебозавода и приступаем к наблюдению.
Здесь неудобно. Ветер в спину, со стороны реки, все наши неловкие звяки и бряки летят к хлебозаводу. Двор не видно вообще, забор закрывает обзор, пустырь «лысый», внезапный рывок не получится. Если в акцию будет вовлечена не вся массовка и хотя бы один толковый стрелок останется держать прибрежную сторону, он положит нас всех во время выдвижения.
Удобно вон там, на левой оконечности сквера. Ворота на вахте сорваны, проём выходит на сквер, оттуда, по утверждению Ивана, открывается отменный вид на двор. Там можно прятаться за шпалерами акаций и почти вплотную подобраться к забору.
В общем, в сквере всё здорово, но вот незадача: эта позиция уже занята, так что нам туда нельзя.
– А они точно там? – еле слышным шёпотом спрашиваю Ивана.
– Сто пудов, – так же тихо отвечает Иван. – Да ты посиди, приглядись, сам увидишь.
Мы некоторое время сидим, привыкаем к обстановке и поочерёдно смотрим в бинокль на левую оконечность сквера. Когда зрение окончательно адаптируется к окружающему ландшафту, я сам, без подсказки Ивана, замечаю жизнь в том квадрате сквера. Люди, засевшие там, – непрофессионалы, они допускают лишние движения, у них проблемы с маскировкой, вплоть до того, что их можно приблизительно сосчитать.
Это нехорошо. Если «курки» заметят их раньше времени, всё сорвётся. Одна надежда: «курки» – это не военные, а уголовники в чистом виде. Вместо того чтобы бдительно патрулировать периметр, они сидят на складе, так что тут у нас наблюдается примерно паритетное распи… эмм… ага – разгильдяйство это называется.
И там и там преобладают балбесы, остаётся надеяться, что такой приятный паритет сохранится до вступления операции в завершающую фазу.
* * *
Пока мы тут прохлаждаемся и ждём каких-то подвижек, доложу вам ситуацию по объекту.
Хлебозавод в незапамятные времена (дня через три после начала Хаоса) захватили «курки». В Городе был активный раздел ресурсов и территорий, сильные и организованные хапали кто что может, «курки» сюда успели первыми.
Нет, печь горожанам хлеб (!) они вроде бы не собираются, без электричества и газа это затруднительно. Разве что для себя, для вождей своих, если удастся запустить печи на дизеле или на твёрдом топливе. И то по расходу солярки хлеб золотым выйдет.
Если вырубить сквер, здесь будет отменный опорный пункт. Но самое главное, разумеется, – это склад с мукой. Из-за него-то всё и затевалось.
Через малое время после захвата хлебозавода «курками» ДНД спохватилась, что прошляпила такой ресурс, и попыталась выбить отсюда оккупантов.
Увы, ничего хорошего из этого не вышло. Бой был долгим и кровопролитным, ДНД положила немало народа и вынуждена была отказаться от своих притязаний. Даже при наличии рядом неудобного сквера (довольно большая «слепая» зона) хлебозавод – стратегически удобный плацдарм, и три десятка бойцов в обороне легко отобьют любой штурм без поддержки артиллерии и тяжёлой техники.
Ивану хлебозавод давно не давал покоя. Он регулярно посылал сюда пацанов для разведки, разумеется, не в перспективе боевых операций – мы не в том разряде, чтобы тягаться с «курками» или ДНД, а на предмет обнаружить слабые места и бреши в системе охраны. Если бы удалось найти какие-то лазейки и втихаря красть муку, пусть даже не мешками и ведрами, а понемногу, килограммами, это было бы здорово.
Несколько дней мальчишки под руководством Дениса (это сын Ивана) шастали по округе, выгадывая варианты, но ничего подходящего не обнаружили. Забраться на склад, минуя охрану, было невозможно.
Однако в ходе наблюдения удалось выяснить занятное изменение по кадровому составу в «гарнизоне» хлебозавода.
Оказалось, что совсем недавно «курки» втихаря «отжали» жилой дом с той стороны сквера, и большая часть охраны переехала туда. Методику «отжима» доводить не буду, если вы знакомы с материалами предыдущего дела, посмотрите, как это было в «доме тысячи трупов» («армянском доме»). Ну а не знакомы – не взыщите, долго описывать, скажу только, что это страшно и кроваво. Нас же больше интересует миграция личного состава: если до недавнего времени на хлебозаводе находились три десятка бойцов, то сейчас там остались лишь пять – семь человек – «дежурное отделение» или «караул», называйте как хотите, а все прочие с комфортом разместились в доме за сквером.
Движение, кстати, вполне понятное и со всех сторон обоснованное. В отличие от жилого дома, хлебозавод плохо приспособлен для постоянного нахождения трёх десятков человек, а бежать тут всего ничего: сто метров через сквер, вся толпа явится буквально через пару минут после первого же выстрела.
Характерно, что переселение состоялось почти сразу после эпической битвы за гипермаркет у Предмостной площади (там до Хаоса работала Валентина, мама Нинели).
Гипермаркет был первым полезным объектом, который приватизировали «курки» при начале дележа ресурсов: напомню, посёлок Курково сразу за мостом, так что им там буквально пару шагов сделать.
Так вот, в той эпической битве ДНД пыталась отжать гипермаркет у «курков», и у них опять ничего не вышло.
Может показаться – экие же балбесы, да? Что ни сделает дурак, всё получится не так! (с)
Нет, на самом деле там всё сложнее, чем кажется. У нас тут есть некая Тёмная Сторона, которая регулирует все отношения, позволяет или запрещает по своему усмотрения аннексии и экспансии…
Однако с этой Стороной мы столкнёмся чуть позже, а сейчас вернёмся к нашим баранам.
В общем, попытка штурма не удалась, но ДНД сумела напасть врасплох, и «курки» понесли немалые потери. Поэтому, собственно, битва при гипермаркете на Предмостной считается эпической. Такого крупного боестолкновения в Городе не было с момента штурма комплекса правительственных зданий. Но тот штурм нельзя брать за годное для сравнения событие, поскольку проводился он сторонними силами и ни «курки», ни ДНД в нём участия не принимали. Вторым по масштабу можно смело считать штурм хлебозавода: здесь сражалось не так много народу, однако палили с таким остервенением, что сожгли соседний квартал. Да-да, это те самые обугленные руины, за которыми сейчас стоит трактор с женщинами.
Узнав от пацанов о переселении, Иван лично понаблюдал за объектом, сделал вывод, что это надолго, если не навсегда, и… тотчас же слил «дезу» ДНД. В методику углубляться не будем, хлопцы из ДНД – это горожане, они живут здесь с начала времён, и со многими из них Иван знаком с детства.
