— Ладно, меня не проведешь. Знаю я тебя.
Он отпустил ее.
Она попыталась что-то ответить, но он был уже на другом этаже и вскоре добрался до самого верха.
— Я здесь, — сообщил он и стал ждать, когда тетя Агата разрешит ему войти (она не выносила присутствия людей без своего разрешения).
Но приглашения не последовало.
— Тетя Агата?
Через несколько секунд она отозвалась:
— Где ты слышал о Сюзанне Уэйтли?
Итан не видел ее. Но ему показалось, что в голосе тети Агаты звучала невероятная усталость, обычно не свойственная ей.
— Я спрашиваю, где ты слышал о Сюзанне Уэйтли? А, так-то лучше. Старый семейный скандал.
Итан снова почувствовал себя в своей тарелке.
— Я только что сам ее видел, — поспешил ответить он, — с шикарным мужем, в шикарной машине.
— Куда они направились?
— На мою мельницу. Зеб показал им дорогу.
Наступило длительное молчание. И когда тетя Агата снова заговорила, в ее голосе была все та же тревожащая Итана усталость:
— Она здесь. Она вернулась.
С последними лучами солнца Майк и Сюзанна добрались до мельницы. Машина еле выбралась из грязи проселочной дороги, отходившей от основного шоссе. Майк затормозил около самой двери дома. Они вышли и остановились перед ней.
— Что-то это место не слишком похоже на то, что ты описывала.
Сюзанна даже не улыбнулась.
Заросли камыша и осоки колыхались над маслянистой поверхностью заброшенного пруда. Огромное мельничное колесо поросло мхом, несколько перекладин были сломаны. Старинный грузовичок стоял, накренившись, на колесах без покрышек, на несколько дюймов вросших в мягкую землю. Он густо зарос диким хмелем. В кузове валялись истлевшие остатки нескольких мешков с зерном. Из них вверх тянулись зеленые тонкие ростки. За грузовиком, рядом с неподвижным мельничным колесом, лежали осколки стекла и покореженный остов керосинового фонаря.
Майк и Сюзанна молча оглядели безрадостную картину. Их взгляды скользнули по косо висевшей входной двери и дальше, по самому дому. Казалось, он пережил на своем веку немало бед и только чудом устоял. С их стороны его опоясывала полуразвалившаяся веранда. Огромные гирлянды паутины свисали с резного карниза, явно свидетельствуя о том, что дом необитаем последние несколько десятков лет. Вокруг царила тоскливая, удручающая атмосфера, которую неизбежно чувствовал каждый, кто приходил сюда.
Сюзанна, как будто пытаясь смахнуть наваждение, потрясла головой. Майк заметил слезы на ее глазах. Он взял жену за подбородок:
— Вовсе не так уж плохо, — ободряюще сказал он. — Пойдем. Мы оба устали от долгой дороги и неприветливого приема. Давай не будем решать сгоряча; посмотрим, как это выглядит утром.
Сюзанна улыбнулась и кивнула.
Майк нырнул в машину и вынул из-под приборной доски фонарь. Под руку с Сюзанной он взошел на крыльцо, ощупывая каждую ступеньку прежде, чем встать на нее. Вынув из кармана старинный ключ, Майк попытался вставить его в замочную скважину. Это ему удалось только тогда, когда он выгреб из нее щепкой грязь. Замок нехотя заскрипел. Пришлось с силой надавить плечом на дверь, чтобы открыть ее.
Наконец дверь подалась и, распахнувшись, ударилась о стену. Майк, потеряв равновесие, не удержался и упал на колено.
Послышался тяжелый шум крыльев, похожий на взмахи наполненного ветром брезента, и дюжина темных теней стремительно пролетела над головой Майка к Сюзанне. Она завизжала и, прижавшись к дверному косяку, закрыла лицо руками, защищаясь. Майк мгновенно был на ногах и обнял ее.
— Что это было? — спросила она, немного успокоившись.
— Ничего… просто летучие мыши. — Он засмеялся. — Ты не чувствуешь себя глупо?
— Летучие мыши! Ой, они такие ужасные.
Майку понравилась роль мужа-защитника. Он прижал голову Сюзанны к своему плечу.
— Нет, действительно, — беспечно продолжал он, они абсолютно безвредны. — Это все бабушкины сказки о том, что они вцепляются в волосы и все такое…
— Ну и что, я их все равно не терплю, — вздрогнула Сюзанна. Потом, взяв себя в руки, твердо продолжила: — Хорошо чувствовать себя маленькой девочкой и иметь рядом кого-то, кто бы заботился о тебе, но сейчас — это роскошь, я думаю. У нас ведь много дел, правда?
Майк вздохнул:
— Ты права, как всегда.
Неясный свет сумерек вливался в коридор. Он прошли в жилую комнату, обставленную с роскошью начала века, покрытую более чем полувековой пылью. Там стояли два тяжелых деревянных дивана с парчовыми подушками, легкие стулья и столики с резными ножками; цвет ковра на полу под толстым слоем пыл невозможно было определить; высокие старинные часы из красного дерева с латунным маятником, а в углу старая истрепанная самодельная метла.
Несмотря на лежавшую кругом пыль и мрачно сумеречное освещение казалось, что в комнату вот-вот войдет женщина, затянутая в корсет, с чайным подносом, — так сильно было чувство, что обитатели этого дома покинули его по минутной прихоти, ничего не захватив с собой.
В детском восторге Сюзанна воскликнула:
— О, Майк! Мебель, лампы, все! Ничего не изменилось. Если бы все это было почище, я б подумала, что мы с тобой очутились в начале века.
Но по мере того, как она еще раз медленно обводил взглядом комнату, уделяя внимание каждой детали, в ее сознании по-новому стал вырисовываться факт странного отсутствия здесь людей.
— Такое впечатление… что они…
Майк почувствовал смену ее настроения и попытался воспрепятствовать тому, чтобы оно в ней окрепло:
— Ты только посмотри на этот камин! Ого! Клянусь, в нем может поместиться целое дерево приличного размера.
Взяв Сюзанну за руку, он подвел ее к очагу. Наклонившись, он с фонарем исследовал дымоход.
— На первый взгляд — ничего. Он должен неплохо обогревать. Становится прохладно, я пойду наберу немного дров и разведу огонь.
Сюзанна схватила его за руку.
— Нет, подожди минутку… Я не хочу, чтобы ты уходил куда-нибудь без меня.
— Что? Неужели, дорогая? А тебе не кажется, что ты преувеличиваешь? Немножко?.. — поддразнил он ее. Но, затем, пожав плечами, добавил: — Хорошо, тогда пошли вместе, заодно и осмотрим все вокруг.
Глава четвертая
Когда они выходили из комнаты, Сюзанна крепко держала Майка под руку. Они направились к невысокой лестнице чуть поодаль от входа. На нижней ступеньке Майк зажег фонарь.
Луч света выхватил из темноты несколько лохматых пыльных паутин, свисавших с потолка.
— Там есть площадка, — сказал Майк, — но больше я ничего не могу разобрать. Дорогая, не дух ли исследователя движет тобой?
— Я буду рядом, — ответила она.
Майк шел впереди, срывая паутину. Они оба закашляли от поднявшейся пыли, теперь неподвижно висевшей в спертом воздухе. На полпути Майк запутался в огромной паутине, и ему пришлось передать фонарь Сюзанне.
— Вот, подержи секунду.
Фыркая, он принялся снимать пыльные нити сначала с головы, потом с шеи и плеч. Закончив, он забрал у Сюзанны фонарь. — Не хочешь пойти первой?
— Нет уж, спасибо.
Когда они, наконец, добрались до площадки, Майк снял последний липкий клочок со лба. Его фонарь лишь немного рассеивал темноту длинного и узкого коридора, которая, как будто повинуясь чьей-то злой воле, отторгала от себя свет электрического светильника, оставаясь такой же мрачной и непроницаемой. Майк остановился перед первой дверью.
— Готова?
Сюзанна кивнула.
— Ну, тогда пошли.
Дверь отворилась с ужасным скрипом. Майк обвел фонарем всю комнату.
— Что за беспорядок!
Это была комната самого хозяина. Луч света упал на большую кровать с отороченным рюшками пологом балдахина на четырех резных подпорках. Он был массивным и занимал большую часть комнаты. Пыль покрывала толстым слоем балдахин и плотно лежала на подушках, набитых гусиным пухом, и на стеганом одеяле. На спинке стула перед туалетным столиком висел выцветший халат неопределенного рисунка. Свет упал на маленький столик, на котором стояли фарфоровые кувшин и таз. Майк и Сюзанна подошли ближе и заметили хрустальную вазу на небольшом возвышении недалеко от кровати, в которой лежали лепестки роз.
Казалось, они рассыплются в прах при малейшем прикосновении. В углу висел мужской шерстяной жакет, фонарик осветил еще один небольшой столик, на котором лежали опутанные паутиной бритва и кружка. Взвизгнув от восторга, Сюзанна подбежала к кровати.
— Какая чудесная кровать! — она едва удержалась, чтобы не прыгнуть не нее.
— Осторожно, Сюзи, — предупредил Майк. — Эта штука может развалиться от одного взгляда.
Сюзанна обернулась и одарила его томным взглядом роковой женщины.
— Лучше сейчас, дорогой, чем потом. Если ты догадываешься, что я имею в виду.
