– Что вы, что вы… Я, пожалуй, отвечу.
Остальные игроки скинули карты.
– Как вам вечер?
– Голова закружилась, – ответил Гром.
– Понимаю, – желтолицый кивнул. – Когда я был здесь впервые, и пяти минут не вытерпел, убежал на чистый воздух. Но потом привыкаешь. А сейчас стараюсь не связываться со всем этим, здоровье уже не то. Надо думать о семье, будет некрасиво, если меня хватит инфаркт, а жене моей скажут, где именно меня не стало.
– Извините, – Гром воспользовался образовавшейся паузой. – Я не могу вас вспомнить. Не напомните, где мы могли с вами встречаться?
– Ну что же вы, мистер Паркинсон! Как вы могли забыть! Я был некоторое время одним из вкладчиков вашего замечательного фонда, имел даже честь встречаться с вами лично, обговаривать насущные вопросы. Но потом я вдруг понял, что помогать бедным – это не мое, – он рассмеялся. – Пусть сами себе помогают, черт их дери! – он посмотрел на стол. – Ну что же вы, ответите или спасуете?
– Отвечу.
– Очень хорошо, – осклабился желтолицый и, бросив взгляд на Грома, сказал: – Не вспомнили? Ну и не стоит вам мучать свою память. Мистер Олива, к вашим услугам, – он сделал приветственный жест рукой. – Как же вас занесло в такое жуткое место, мистер Паркинсон?
– Захотел попробовать что-нибудь новенькое, – ответил Гром, сжимая в руках карты. Он все еще не мог вспомнить, где же видел этого неприятного типа.
Крупье раздал еще одну карту.
Хм, – промычал Олива, нахмурив брови. – Даже не знаю, что и делать. Но мой отец – люблю своего старика, всегда говорил мне: если не знаешь, что делать, рискни. Лучше все потерять, чем сидеть с упущенной возможностью. Поднимаю! – весело закончил он и выбросил на середину стола пригоршню фишек.
– Как ваша семья? – продолжил разговор Гром. – Жена?
– Она все так же чертовски хороша! И все такая же вредная.
– Дети?
– Скоро вылетят из гнезда. В следующем году определю их в колледж, наконец-то, будут жить отдельно. Жду этого дня с нетерпением. Конечно, я их люблю, но это не отменяет того, что все меня уже достало. Пусть хлебнут взрослой жизни сполна!
– Отвечу, пожалуй.
– Отвечаете? Хорошо! Скоро отойду от дел, и все наладится. Путешествия с женой до конца жизни – что может быть лучше? Вот вы – женаты?
– Не приходилось.
– У вас уже такой возраст, когда жениться – всегда рано. Я вот женился в молодости, когда думал, что уже больше некуда тянуть. И так оно действительно и было. Для человека в юных годах нет желания более сильного, чем найти себе половину, во что бы то ни стало. С возрастом уклад мыслей меняется, хочется уже совсем другого.
Олива сделал жест рукой, призывающий показать карту ривера, последнюю карту.
– Интересно, – промычал он. – Вот так одна карта может изменить ход игры. Как в жизни, не так ли, мистер Паркинсон?
– Непременно.
– Я, пожалуй, сыграю на все, – резко понизив голос на пару тонов, сказал Олива. – Вы хороший противник, есть в вас что-то неуловимое. Будете отвечать? Раскроетесь? Или спрячете их от меня? Что же вы будете делать? Решайтесь, не обманывайте мои ожидания.
Сидящие за столом другие игроки переглянулись.
– Господа, – обратился к ним мистер Олива. – Не позволите ли нам остаться один на один?
Конец ознакомительного фрагмента.
