какие-то страшные слова, больше похожие на заклятья:
- Снежная кока дочь белого медведя - не человек! Сгинь, мразь притороченная, абы, кабы я не зарубил тебя! Все! Все от снежных белых людей! Это они, они пришельцы поганые русского человека морят кокой!
Той же ночью сержанта Тимохина доставили в Серегинскую городскую больницу. В вытрезвителе он разогнал всех пациентов, рвал на себе одежду, а на койках - одеяла. Начальник Тимохина - старшина Митрохин - лично отвез своего подчиненного и сдал его тому же доктору.
- Ну и что прикажете мне с ним делать? - обиженно спросил доктор у старшины. - Он же мне всю больницу разнесет и сбежит.
- Не сбежит, - уверенно ответил Митрохин. - Рубашку смирительную наденем, никуда не денется.
Положили Тимохина в ту же палату, что и "снежного человека". Своими криками и причитаниями сержант перебудил всех больных, но после нескольких зуботычин Тимохин притих.
Едва санитар погасил свет и вышел из палаты, как один из больных подсел к сержанту на краешек кровати.
- Это ты? - прошептал он. - Я тебя сразу узнал. Я тебя ещё по голосу узнал, когда ты про коку что-то кричал.
Слова эти как-то отрезвляюще подействовали на Тимохина. Он вдруг задергался, попытался выдернуть руки из кокона, но убедился в бесполезности своих действий и зашептал:
- Снежный человек? Это ты? Что, говорить научился?
- Научился, - миролюбиво ответил Иванов. - Отлежался маленько и научился. Тебя-то за что взяли?
- За сад твой кокаиновый, - зло ответил Тимохин. - Все, нет больше твоего первого в мире. Вырубил я его. Ничего. Пусть полежу немного. Отпустят.
Иванов хихикнул в темноте и похлопал Тимохина по груди.
- За сад? Да где же ты его нашел?
- Нашел, - сладострастно ответил Тимохин. - В Степановке твоей нашел.
- Эх, сержант, дурья твоя башка, - засмеялся Иванов. - И из-за этого ты сюда попал? Ну ты даешь. Стало быть ты - вторая жертва моего сада.
- Я не жертва, - ответил Тимохин. - Я - победитель.
- Победитель чего, дурак? - задыхаясь от смеха, проговорил Иванов. Кокаиновый сад - мечта!
- Вот я твою мечту-то и вырубил, - упрямо ответил Тимохин.
- Руки коротки, - отсмеявшись, сказал Иванов. После этого он вернулся на свою кровать и вскоре задремал. Давно уже спали и двое других больных, и только Тимохин, катастрофически быстро трезвея, не спал, а думал о том, что же он все-таки вырубил.
В БУДУЩЕМ ГОДУ Я БУДУ ЛУЧШЕ
Легко догадаться, о чем думает простой человек — о простых вещах
(Д. Джансугурова)
ВСТУПЛЕНИЕ
Еще великий вольнодумец Вольтер писал, что всякому значительному или интересному событию всегда предшествует великое множество пустых и мелких вещей. Например, для того, чтобы жениться, нужно вначале вырасти, чтобы вырасти, как минимум — появиться на свет, и только для того, чтобы родиться, самому ничего делать не надо.
Сколько знаменательных дат освещают жизнь среднестатистического человека? У подавляющего большинства их три: родился, женился и умер. А сколько третьестепенного и невыносимо скучного приходится пережить между рождением и смертью — уму непостижимо. Ходит человек семьдесят лет как заведенный будильник, топает по прямой к смерти, и только на пороге вечности удивляется, что жизнь прошла, а так ничего и не произошло.
Но не надо расстраиваться. У каждого из нас впереди есть ещё хотя бы одно экстраординарное событие.
Итак, всякому грандиозному или сколь–нибудь примечательному факту всегда предшествует длиннейшая цепочка безликих дней.
ГЛАВА ПЕРВАЯ
САША
«Бог органичен, — когда–то написал нобелевский лауреат Бродский, — Ну а человек? А человек, должно быть, ограничен».
Внешне Саша Дыболь отдаленно напоминал популярного французского киноактера, и это сходство было ему дороже всего небогатого внутреннего мира, которым он походя обзавелся в процессе жизни. Саше было двадцать два года.
СУДЬБА
Интересным человеком Дыболя трудно было назвать, равно как и неинтересным. Он не был ни трусом, ни храбрецом, держал свою синицу в надежной клетке, частенько поглядывал на небо, но без драматических вздохов по журавлю. С книгами Саша покончил, так и не узнав, для чего их пишут; в театры не ходил со школьной скамьи — он там скучал; на эстрадных концертах бывал, если кто–нибудь из родственников или друзей доставал ему билет; и только самый демократичный вид искусства — кино — привлекал его своей простотой и распостраненностью в пространстве–времени.
Серьезное место в жизни Дыболя занимали и субботние вылазки на природу с шашлыком и легкой выпивкой. О таком походе можно было вспоминать целую неделю. Правда, через несколько подобных пикников разница между ними начисто исчезала, и надо было изобретать что–то новое. Но что оригинального можно придумать в этой жизни, если ты не Кулибин, не Циолковский и даже не сочинитель матерных куплетов? И все же Саша придумал.
Саша Дыболь решил жениться. Идея обзавестись семьей пришла ему в голову совершенно случайно. Он набрел на нее, пытаясь отыскать смысл существования равноценный оставленным развлечениям. Испытав за свои двадцать два года все доступные удовольствия, Саша пришел к ценному выводу, что дальше так жить нельзя — надоело.
Приличная зарплата экспедитора компьютерной фирмы и однокомнатная квартирка у Птичьего рынка делали Дыболя женихом если и не завидным, то, по крайней мере, без особых проблем на первое время. Объект Сашиной скоропостижной любви до сих пор и не подозревала о намерениях приятеля. Встречались они всего три раза и, как это нередко бывает, у Розы были иные планы относительно своего будущего. Другими словами, девушка пока не собиралась замуж ни за Дыболя, ни за кого другого. Но об этом Саша узнал несколько позже. А для начала наш герой раззвонил по телефону родным и ближайшим друзьям о своем решении. Выслушав большое количество наставлений и дружеских советов, он надел недавно купленную аглицкую тройку, купил букет замечательных белых хризантем и к назначенному времени отправился в гости к Розочке… где и пал жертвой собственной своеобычности — девушка ему отказала.
Да, оригинальность, как и принципиальность, штука коварная, а главное — неблагодарная. Возможно, до сих пор Дыболь не догадывался об этом. Ведь, по сути, Сашина фантазия была его первым шагом на скользком
