Однако появившийся в его душе червячок уже стал впивать свои зубы в его еще такое не окрепшее сознание, отравляя его чувствами жадности и безнаказанности. Витя осмотрел помещение и увидел висящий на вешалке у двери полиэтиленовый пакет. Воровато оглянувшись, он снял пакет с вешалки, затем вернулся к столу и вытащил из ящика коробку с деньгами. Высыпав все деньги до копейки в пакет, Витя положил коробку на место и закрыл ящик. Ему опять стало страшно, и он хотел высыпать деньги обратно в коробку, но сдержался и не стал этого делать. Поборов чувство собственного страха, он стал обдумывать, что надо сделать, чтобы незаметно вынести украденные деньги. Он понимал, что если его увидят на этаже, тем более с пакетом в руках, то все подозрения немедленно падут на него, а этого допустить было никак нельзя, ведь тогда все усилия пропали бы даром. Поэтому он решил действовать грамотно и для начала избавиться от ноши.
Ему очень не хотелось потерять уже присвоенные чужие деньги. Витя подошел к окошку и выглянул наружу. Перед окнами никого не было. Тогда он совершенно хладнокровно отстегнул оконный шпингалет и слегка приоткрыл окошко. Высунув руку с мешком в открытое окно, он разжал пальцы. Повинуясь силе земного притяжения, пакет полетел вниз и удачно приземлился на мягкую землю газона за кустами, которые обильно росли по периметру тыльной стороны школы. После этого Витя закрыл окно, застегнув его обратно на шпингалет, тихо подкрался к двери и прислушался. В коридоре по-прежнему было тихо. Тогда он выглянул из кабинета. Тети Вали нигде не было видно. Очевидно, ей пришлось задержаться там, куда ее позвали, и это было на руку.
Витя вышел из кабинета пионервожатой, прикрыл плотно дверь и направился к выходу с этажа. Сердце громко и учащенно стучало, но третьеклассник Витя Романовский с волнением справился, после чего поднялся, никем не замеченный, к себе на третий этаж, и уже через минуту вместе со своими товарищами сидел в классе на уроке.
Гром прогремел на следующей перемене, когда в школу вернулась пионервожатая, которая и обнаружила пропажу денег. Все подозрения сразу же пали на старенькую уборщицу тетю Валю. Только она находилась все это время на этаже, только она знала, что дверь не заперта, а потому только она могла взять эти деньги. Старушка божилась, что денег не брала, говорила, что даже в кабинет не заходила, но ей не поверили. Позже у пожилой женщины случился инсульт из-за переживаний, но это не спасло ее от оговора.
Витя Романовский это знал, но молчал. После уроков он нарочно задержался в школе. Как только его друзья разошлись по домам, он выложил из своего портфеля спортивную форму, чтобы создать запас места для денежного мешка, запихнул ее поглубже в парту и, воровато оглядываясь, вышел из школы. Ему повезло: ни у школьного крыльца, ни рядом во дворе не было ни души. Витя обошел школу и стал пробираться через кусты к тому месту, где по всем расчетам должен был находиться мешок с деньгами, но мешка нигде не было. Витя обшарил все вокруг, исползал на четвереньках весь газон, кланяясь чуть ли не каждой травинке, но так ничего и не нашел, а лишь только поцарапался об колючие ветки густого кустарника.
Он совершенно не знал, да и представить себе не мог, что через пятнадцать минут после того, как Ирина Игоревна обнаружила пропажу денег, в школу были вызваны оперативники, которые сразу же приступили к розыску украденного. Они проверили все возможные версии и быстро обыскали каждый закоулок второго этажа и прилегающую территорию под окнами у школы, и нашли деньги, старательно кем-то завернутые в полиэтиленовый мешок, который спокойно лежал на траве прямо под окном пионервожатой. Вор и злоумышленник так и не был найден, хотя следователи по факту кражи работали в школе целую неделю, допрашивая всех подозрительных и неблагонадежных учеников старших классов, но все их версии развалились, как карточные домики, из-за полной несостоятельности. Да и кто мог подумать, что подобную кражу совершил ученик третьего класса? И хоть деньги удалось вернуть в целости и сохранности, но здоровье и честное имя пожилому человеку было уже не возвратить.
Однако Витя из-за этого вовсе не огорчился. Его больше расстроил неудачный опыт кражи. Более того, он всерьез считал эти деньги своими, заработанными, а самое главное, Витя вдруг понял, что деньги можно получать и таким способом. Что-то надломилось в душе третьеклассника, куда пролез маленький червячок жадности и подлости. Он-то и разросся позже до огромных размеров, способных даже заглушать на какое-то время чувство самосохранения.
Двадцать второго апреля, в день, когда пионервожатая Ирина Игоревна повязывала ему на шею пионерский галстук, Витя смотрел ей прямо в глаза и ненавидел ее уже только за то, что ровно неделю назад ему не удалось завладеть огромной, по его представлениям, кучей денег.
– Будь готов! – громко произнесла пионервожатая, закончив манипуляции с Витиным галстуком и убедившись в том, что галстук завязан правильно, и узел получился ровный и пышный.
– Всегда готов! – ответил, еле процедив эти слова сквозь зубы, юный пионер Романовский Витя, готовый расплакаться от злости и бессилия.
Это потом, со временем, он научится держать свои эмоции под контролем, улыбаться, когда сам этого не желал, говорить лестные слова, когда на самом деле хотел просто грубо ответить. Вот только страсть к легким деньгам, полученным любыми способами, стала в его сознании размером с целую вселенную. Он стал настоящим поклонником этой любви, ее фанатом, ее заложником, ее рабом. В этой любви растворилась его совесть, она утонула в ней, пропала без остатка. Из-за денег он был готов на любое преступление, и только собственная трусость вставала на пути его непомерных желаний.
Виктор посмотрел на часы и сразу отметил про себя, что ехать ему еще долго, что он только что проехал следующую станцию, однако до Старой деревни оставалась еще целая куча остановок, да и состав почему-то тащился медленно, как будто бы специально никуда не спешил. По вагону прошли два коробейника, обвешанные с ног до головы бумажными медицинскими гирляндами, предлагая купить у них всего за десять рублей целых двенадцать пластинок бактерицидного лейкопластыря, а потом снова все стихло, и только мерный стук колес напоминал о том, что путешествие продолжается. Виктор снова отвернулся к окну, где перед его глазами плыл и покачивался пригородный пейзаж.
– Да, было время, – вслух, но очень тихо, нараспев произнес Виктор и осекся, обнаружив, что на него уставилась пара глаз соседа, сидящего напротив.
Виктор прикрыл глаза, хотя спать ему не хотелось, всем своим видом показывая, что разговаривать ни с кем не собирается, и снова погрузился в воспоминания, только теперь о той незабываемой поре, когда в нашу страну примчался локомотив перестройки, наряженный со всех сторон в новые, незнакомые, кричащие лозунги «Гласности» и «Демократизации».
Перестроечные процессы, начатые в нашей стране, застали Виктора еще тогда, когда он со своими сверстниками учился в школе. Будучи учеником шестого класса, он понемногу стал заниматься фарцовкой, благодаря чему появились деньги, о которых он мечтал с начала пионерского детства. Алый галстук к тому времени был препровожден в карман брюк, а затем и вовсе выброшен в сортир. Именно так Витя показал свою неприязнь к пионерской символике, истинной причиной которой являлись не идейные расхождения, а банальная ненависть к пионерии из-за неудавшейся кражи в третьем классе. Учебу он тоже запустил, переключив всю свою энергию на новое занятие, приносившее хорошие деньги, которых хватало не только на мороженое. Десять лет обучения в школе прошли незаметно, а потому, получив с горем пополам аттестат о среднем образовании, Виктор Романовский, молодой человек семнадцати лет, вошел во взрослую жизнь.
В то время как раз ларечная тема набирала обороты, и Витя был втянут в нее своими старшими товарищами. Не воровать он не мог, поэтому вскоре из конторы, где он трудился, стали пропадать деньги. Компаньоны ссорились между собой из-за недостачи, часто ругались, но никто из них не мог даже подумать, что виновником всех неурядиц и разборок был самый младший и самый хитрый в команде – Виктор Романовский. Он так ловко воровал деньги, что заподозрить его никто не мог, и это ему нравилось, потому что он всегда считал себя умнее других, вот только все его способности дальше тривиального воровства из-за элементарной жадности, сгубившей все его таланты, не выходили.
Как говорится, сколько веревочке ни виться, но конец всегда найдется. Так получилось и на этот раз, потому что воровство долго продолжаться не могло. Виктору, может быть, и на этот раз все сошло бы с рук, если бы он не положил свой глаз на деньги братвы и не стащил сумму, которая была отложена на оплату браткам за их услуги. Разборки начались серьезные. Бандиты не стали делить горе-бизнесменов на тех, кто может, и тех, кто не может украсть. Они упростили ситуацию, поставив под подозрение всех, изначально предположив, что деньги мог взять любой, поэтому двух легких ударов по печени хватило на то, чтобы Виктор сознался в совершенной краже.
