Фёдор хмыкнул: эк его понесло. Наполеоновские планы. Хотя, как известно, императором тот не родился, и время похожее было на нынешнее. Так что…
Трошин опять усмехнулся своим мыслям. Расстегнул кобуру, вытащил пистолет «ТТ» ненадёжной китайской штамповки – но хоть такой, чем совсем никакого – передёрнул затвор, сунул обратно, не застёгивая кобуру. Он всегда так делал, когда оставался один, когда нападение могло произойти в любой момент. До сих пор не случалось ничего такого, но, как говорится, бережёного Бог бережёт.
До дома рукой подать, вон она, невзрачная пятиэтажка среди других похожих стоит. В двухкомнатной квартире-хрущёвке на третьем этаже ждёт жена Светлана с их десятилетней дочерью Алёнкой. Не очень хотелось Фёдору идти туда. Нет, не гнал его никто, даже наоборот, но и со своими домочадцами душа покоя не находила. А сейчас, когда элементарных удобств почти нет, так и вовсе идти не хочется.
Завтра он перевезёт их на базу, там дизельный генератор есть, «бугор» как-то решает вопросы с топливом для него и для машин. А со светом-то оно куда лучше и веселее, да и безопаснее среди своих. Хоть они для Фёдора совсем не свои. Однако ж выбирать не из чего. В одиночку им очень непросто придётся.
Семья будет под приглядом, а он опять к Наташке зайдёт, хоть и не ждёт она его, в отличие от жены, а наоборот – прогоняет. Но тянется к ней душа, что за зараза такая, эта баба!
Никому Трошин не признавался, что основной причиной его ненависти к младшему брату являлась неразделённая страсть к Наталье. Она бегала за Иваном ещё до его первой отсидки.
Девушка была ровесницей Фёдора и старше Ивана на целых три года. Ванька сопляк поначалу стеснялся этой разницы, но потом ничего, освоился, стал отвечать хорошенькой девушке взаимностью. Чем уж он ей понравился, оставалось загадкой, всё же разница для юного возраста приличная, тем более что Наташка старше была, а такое не часто встречается, обычно наоборот.
Никто во дворе не знал, было между ними что, не было, но ходили непонятно откуда появлявшиеся слухи, чем очень раздражали Фёдора.
К нему девушка равнодушной оставалась, что просто бесило, но виду он не подавал: не хватало ещё, чтобы Ванька догадался и почувствовал превосходство.
Потом, когда братец сел в первый раз, Наталья вышла замуж и родила дочь Ксению.
Так оно всё и закончилось бы, да вот сердцу не прикажешь, недаром говорят. Уже и женился Фёдор, тоже дочкой обзавёлся, а всё успокоиться никак не мог. Особенно взыграло, когда узнал, что Наталья развелась с мужем и опять живёт одна с семнадцатилетней дочерью.
Начал снова захаживать к ней под косые взгляды юной Ксении, так похожей на мать в пору её цветущего девичества, что у Фёдора аж сердце щемило.
И так он, и этак к Наталье, помощь обещал, любовь свою предлагал до гроба, и говорил искренне, потому что так оно и было…
Всё бестолку!
Трошин нехотя шёл в направлении своего дома, поглядывая по сторонам на всякий случай, готовый ко всему. Уже решил, что дойдёт без приключений, как вдруг услышал слабый женский вскрик.
«Опять не повезло кому-то. Бабам, если одни живут, без защиты хреново приходится», – подумал Фёдор о Наталье и её дочери.
Новый вскрик раздался уже совсем рядом – из-за угла дома.
Трошин остановился, прижался спиной к стене и достал пистолет, держа его в опущенной руке.
Справа, из-за того самого угла выбежала очень испуганная молодая женщина. Увидела Фёдора и завизжала совсем отчаянно, метнулась назад, но отпрянула из-за выскочивших на неё четверых парней.
– Мужик, пошёл нахер! – бросил небрежно один, самый здоровый из всех.
Фёдор поднял руку и выстрелил ему прямо в лицо.
Грохнувший выстрел вогнал налётчиков в ступор. Даже женщина больше не подавала ни звука. Все они в страхе смотрели на тело, упавшее навзничь, слабо дёргающееся в агонии.
– Кому ещё «маслину»? – спросил Трошин спокойно.
Он вдруг на деле почувствовал то самое превосходство, что постоянно лелеял в мыслях, представляя себя именно таким, как сейчас. Нет, не защитником слабых и беспомощных, а их властителем. Он неоднократно воображал, как повёл бы себя, что сказал. Имелись даже специально заготовленные и много раз проговорённые фразы, чтобы в нужный момент не подыскивать слова, а говорить спокойно, уверенно, с лёгким презрением. Поэтому сейчас всё получалось само собой. Он и выстрелил-то механически, потому что часто представлял, как делает это.
Одновременно до Фёдора начало доходить, что он только что убил человека. Накатила волна страха, но усилием воли удалось подавить её и не показать внезапную неуверенность.
– Не надо… – жалобно произнёс один из парней, замерев опасливо.
Трошин усмехнулся сурово, скупо, с превосходством, как и хотел. И обратился к женщине:
– Чего шляешься в такое время? Приключений на свою задницу ищешь?
Но та молчала. Всё её внимание сосредоточилось на умирающем, в чём она вряд ли отдавала себе отчёт.
– Иди домой.
– А?
– Иди домой.
Ещё раз повторять не пришлось. Женщина убежала, часто стуча по асфальту невысокими каблуками.
– Ну что, граждане насильники, – насмешливо произнёс Фёдор, старательно гоня мысли об убитом им человеке. – Продолжим?
– Не стреляйте, – опять дрогнувшим голосом попросил тот же парень.
– Бабы не дают, так решили маньяками заделаться, да?
– Не! Мы просто хотели забрать у неё деньги, ещё что-нибудь, если есть. Она тут недалеко полы моет, ей даже платят раз в неделю, что по нынешним временам…
– Откуда у поломойки деньги, кто сейчас за такое платить будет? Ты чё, совсем тупой? – перебил его Трошин.
Неудавшийся налётчик кивнул в сторону убитого:
– Витёк говорил, он знает… Знал… – растерянно поправился парень. – Вот мы и решились.
И вдруг Фёдор сказал то, о чём не собирался говорить, но это случилось как бы само собой, ведь эту мысль он нянчил тоже давно:
– Пойдёте под меня?
Троица грабителей молчала напряжённо.
– А чё делать предлагаете? – не выдержал томительной паузы самый разговорчивый.
– Да почти то же самое, только по-крупному, а не шакалить вот так по мелочёвке. Тогда и деньги будут, и уважуха, и всё к этому прилагающееся.
– Ну… мы согласны.
– Ты у них за старшего?
– Не. Витёк был, – парень опять кивнул в сторону убитого. – А стволы где взять?
– Ишь ты! Стволы! – всё с тем же превосходством усмехнулся Фёдор.
Для него самого этот вопрос был неразрешимым. Хотя, если уж собирать свою «бригаду», то зачем ему прежняя кодла? Тем более что он не хотел в ней оставаться. Вот и случай подходящий. Завтра за ним приедут. Это шанс. Если решиться и всё по уму сделать, то минимум два ствола ещё появятся, и тачка крутая в придачу. Только «бугор» наверняка «ответку» даст. Но, с другой стороны, как он узнает, кто мочканул его «быков»? А таких машин в городе ещё достаточно. Номер можно любой прикрутить, всё равно толком никакого контроля уже нет. Да можно вообще без номеров ездить. Нет, ерунда, «бугор» всё легко просчитает и захочет грохнуть его. Если только его самого завалить…
Все эти мысли промелькнули мгновенно. Им на смену пришло сомнение: а будет ли толк с этих молокососов? Может, сейчас обещают, а стоит только отвернуться, их и след простыл, как от той поломойки. Беззащитных баб грабить – ума и смелости много не надо. И совсем другое – настоящими делами заниматься.
– Положим, стволы будут, – уверенно и насмешливо произнёс Трошин, удивляясь самому себе. – И что ты с ним сможешь?
– Будь у меня ствол, не стал бы я баб обирать, – буркнул парень.
– Что ж мешает раздобыть?
– А где взять-то? – опять пробурчал неудавшийся налётчик.
Фёдор с демонстративным превосходством смотрел на них. Посчитав, что достаточно выдержал паузу, произнёс:
– Я ж сказал, будут. Только сомнительно мне, что придёте вы завтра. А то и вообще, полицаев за собой притащите и сдадите меня с потрохами. Лучше я вас грохну, как ненужных свидетелей.
Парни шарахнулись от него.
– Стоять, сынки, – покровительственно произнёс Фёдор, всё же сознавая: этим парням ничто не мешает поступить именно так, как он только что сказал.
– Да придём мы, придём! – торопливо зачастил парень.
Судя по всему, он действительно был самый говорливый из троицы.
– Лады. Поверю. Завтра ровно в шесть утра быть здесь. Придёте, значит, вы в деле. Нет, так и будете шакалить по мелочи, пока не грохнут вас, как этого, – Фёдор повёл головой в сторону мёртвого. – Всё, свободны.
Парни неуверенно попятились, ожидая подвоха. Отойдя подальше, рванули прочь.
«Не придут, – уверенно подумал Трошин. – Им только беспомощных грабить, на большее не способны. А то, глядишь, и в самом деле полицаев притащат за собой. Я ведь человека убил. Хоть и бардак повсюду, а за такое «упакуют» надолго, плюс статья за оружие. Ладно, если завтра с утра придут, то рискну, – решил он. – Была, не была! Где наша не пропадала. Кто не рискует, тот не пьёт шампанского. Вроде, это Наполеон сказал».
