— Он блохастый, — отрезвила Демогона новая знакомая.
— Паразиты? — уточнил неугомонный психотерапевт.
— Угу, — подтвердили ему догадку. И потом я почувствовал, как по моим карманам шарят наглые лапки Демогона. Убью мерзавца, как очнусь.
— Лаврентьич, нашелся Аристарх Петрович, — вещала кому-то Феодосия. — Не задрал медведь участкового. Да и откуда у нас тут медведи.
Через минут десять возле моего обездвиженного тела стояло три человека. А я всё ещё был обездвижен.
— Фиска, ты напоила его что ли? — прозвучал обиженно голос пожилого мужчины.
— Стешку не поила! — с праведным гневом в голосе возмутилась Феодосия. — Он уже пьяный был, когда я его увидела. Сам целоваться полез. С ним ещё странная белочка была. Спряталась видимо, вас стесняется.
— Допьешься Фиска до дурки, — вздохнул второй мужской голос. — Чокнешься и будешь чертей видеть да белок.
Один из мужчин наклонился и осветил мне лицо.
— Странно, — пробормотал он (это был пожилой мужчина). — Изменился он. Помолодел, да и лицо стало красивым. Может быть это не Лабутько?
— Да не, — наклонился второй. — Скулы, волосы. Может, похудел в лесу, пока блудил, оттого и похорошел.
— Не отказался бы так заблудиться, — хмыкнул первый. — Подождем, проспится и расспросим.
— А можно он у меня поспит, — вкрадчиво поинтересовалась Фиска. — Никак поцелуй из ума выкинуть не могу.
— Хорошо, — согласился пожилой и грозно добавил: — Участкового не трогать! Он у нас единственный на всю округу в радиусе сто километров. Не хватало, чтобы его выперли с должности за разборки на любовном фронте.
Непроизвольно икнул. От ужаса. Мне маячила впереди битва за страшную женщину с конкурентами. Пьяное воображение ярко рисовало мне местных красавиц, отчего смерть от руки повстанцев становилась более привлекательной.
Глава 6
Лера (наше время)
Я решила пока окопаться рядом с больницей. На пару дней избрала наблюдательновыжидательную тактику. На работе сказала, что приболела. Эти пройдохи даже заподозрить не должны, что у меня наклёвывается сенсация.
Домой приезжала только к часу ночи, чтобы поспать и принять душ. Соня позвонила в тот же день к вечеру и сообщила, что пострадавших находят преимущественно в безлюдных местах. Парки, окраина города, пустыри.
— Странная болезнь какая-то. Тебе так не кажется? — во мне начала крепнуть мысль, что совсем это никакая не эпидемия. Тогда что? — Сонь, скажи, теоретически… могу я как-то пробраться в больницу? Хотя бы не в реанимацию.
— А куда? — озадачилась приятельница.
— В морг? — выдала свою гениальную мысль.
— Зачем тебе туда? Все пострадавшие живы, — пробормотала Соня, не улавливая мою логику.
— Ну, допустим, я выдам себя за персонал больницы, — начала развивать свою мысль. Пока что план был очень поверхностным и до безобразия глупым.
— Наш Валентинович, — Сонька запнулась, — ну, патологоанатом, — пояснила она. — Так вот. Он мужик дотошный, подозрительный и бессменный. Он в морге уже двадцать лет. Окопался, словно крот и вылезать оттуда не собирается. Ты прикинь, он говорит, что его местная атмосфера вдохновляет. Романы писать начал. У него точно кукушка съехала, — поведала мрачно Соня.
— Плохо. Я не потяну на более высокую квалификацию, — озадаченно пробормотала, лихорадочно прикидывая, что бы предпринять. — Даже укол сделать не смогу. Если прикинуться медсестрой, то можно нарваться на неприятности, — размышляла я вслух. — Трупы что?.. Даже если придётся чем-то ширнуть, то они не обидятся и возмущаться не станут. А мне бы хоть одним глазком посмотреть на больных.
— И что ты предлагаешь? — Соня тяжело вздохнула в трубку.
— Предлагаю вашего Валентиновича немножко отравить.
— Ты совсем с ума сошла?! — не оценила Соня моё гениальное решение.
— Дослушай ты. Что если ему подсыпать порошочек или таблеточку подложить в пирожок. Я не знаю. Микстурку. Что там у вас? Вызывающую понос. И липовые анализы потом сделать. Мол, грипп кишечный, все дела. И отправить его на заслуженный почётный больничный.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— А кто будет его непосредственную работу выполнять? — озадачилась Соня. Ну, вот всё ей объяснять приходится.
— Сонь, это ж морг. Ну, в крайнем случае, полежат немножко его клиенты в холодильниках. Ну, что с ними сделается?
— Э-э-эммм. — с сомнением произнесла Соня, не веря в успех моего гениального плана.
— Выручай, подруга! — взмолилась. — Иначе не смогу я статью написать. Мне никто не поверит. Доказательства нужны.
— Ладно, — сдалась, наконец, Соня. — Чувствую, что подставишь ты меня Лерка. Ох, подставишь…
— Клянусь, молчать даже под пытками, — заверила приятельницу. — Как только выпишешь Валентиновичу справочку на отдых, звони мне. Я пока халатик раздобуду и липовые медицинские дипломы. Притворюсь, что на замену пришла. А там будем по обстоятельствам действовать.
И вот, сижу уже второй день под больницей. Пострадавшие всё поступают, приятельница молчит, а я жду свои документы. Заказала через знакомого знакомых. Да, у журналистов порой очень странные связи.
Близится вечер, Сонька не звонит, а у меня уже спину сводит судорогой и шея отваливается. Решаю размяться и сходить в ближайшее кафе, чтобы перекусить чего-нибудь. На улице конец лета. Ещё тепло, но и жара уже не выматывает. Иду, наслаждаюсь мягким, ласкающим лицо, и думаю об этом странном деле. Ни одна из версий не кажется мне правдоподобной. Если только не поверить в какую-нибудь уж совсем абсурдную. На ум пришёл сериал «Сверхъестественное». Да ну, нафиг. Не может такого быть!
Думай Лерка, думай. Хотя, если. Да нет! Моя бабуля была обычной знахаркой. Ничего в этом нет такого. Ну, травками умела лечить. Это совсем не сверхъестественно.
Погружённая в анализ, даже не заметила, как передо мной возникла мужская спина. Я как раз подходила к витрине с выпечкой. Впечаталась в неожиданную преграду со всей дури, на какую только была способна. Даже нос хрустнул. Словно в бетон воткнулась.
Схватилась за лицо и попятилась. Мужчина развернулся и прожёг меня злобным взглядом. Блин, красавчик какой!
— Смотри, куда прёшь! — процедил он, вмиг рассеивая всё своё очарование. Даже тёмносерые глаза теперь уже не казались такими притягательными. Хотя цвет необычный. Соберись, Лерка!
— Хам, — выдала я. — Сам выпрыгнул передо мной, а я ещё и виновата!
Мужчина окинул меня бесцеремонным взглядом с ног до головы, скривил губы в усмешке и выдал:
— Мало, что слепая, так ещё и дурная, судя по всему.
От такой наглости у меня чуть челюсть на пол с грохотом не упала.
— А-а-а, я поняла. Ты из этих, — сделала неопределённый пас руками.
— Из каких таких «этих»? — мужчина изломил бровь.
— Шовинист, — коротко и ёмко охарактеризовала стоящий передо мной экземпляр.
— И кто дал право женщинам так разговаривать с мужчинами? — подкатил мерзавец глаза. Очевидно, вопрос предназначался не мне. А так. был риторическим.
— Свали в туман, прикройся тучкой! — процедила сквозь зубы, испепеляя нахала взглядом.
Мужчина только расхохотался. Обидно так, с издёвкой, взял свой кофе и вышел.
Во мне клокотала злость. Нет, ну, что за экземпляр? Ткнула в первую попавшуюся на витрине булочку, схватила кофе, пакет и выскочила на улицу, продолжая негодовать. Бывают же такие… И кто его воспитывал, только?
Булочка оказалась с лимонным джемом. Ненавижу лимоны! Скривилась и выбросила булку в урну. Всё из-за этого упыря, будь он неладен!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Вернулась в машину и, зло шипя, позвонила мужику, который занимался моими документами. Тот оповестил, что сделал всё в лучшем виде. Хоть одна хорошая новость. Тут же помчалась за липовыми бумажками.
По дороге заскочила в медтехнику и прикупила халатик. Так, теперь я во всеоружии. А вот и звонок от Сонечки. Подруга доложила, что диарея Валентиновича в полном разгаре, и её знакомая любезно выписала липовый диагноз, отправив бедолагу домой на излечение.
