Закончить я не успела — родненькие коллеги по-быстрому взялись за дела. Честно говоря, пошумела я так, больше для порядка. Но уж кто-кто, а Колесников точно знает, что спорить со мной нужно только по поводам серьезным.
Я сделала вид, что не заметила, как Димка нашаривает в кармане таблетки. Но сама потихоньку пошла в кухню и поставила на огонь молоко его лекарства запивать водой нехорошо. А тем более нашей, чураевской.
Нашему городу с водой почему-то не везет. Как оно было при царе-батюшке, я не знаю. А при нас — бесконечные ремонты, отключения, пониженные напоры — только до третьего этажа… Особенно круто пришлось прошлым летом.
Ну кому бы в голову пришло, что летом бывают дожди? В общем, как-то в конце июня прошел дождик — недолгий, но мощный. Водички в ливневке стало много, и городские очистные сооружения не выдержали.
Построенные в эпоху торжества социализма над здравым смыслом, они единолично обслуживали весь город — самая крупная выгребная яма в Европе и её окрестностях. Поэтому авария стала для Чураева трагедией: для ремонта требовалось понизить уровень, и по всему городуотключили воду.
Представьте-ка себе, что такое двухмиллионный город без воды, да ещё в летнюю жару! И с официальными призывами пореже садиться на унитаз… Кое-как подлатали, включили воду. Прорвало. Опять подлатали, опять включили, опять прорвало. Снова выключили, занялись очередной починкой. В общем, маялись целый месяц. Водолазы совершали чудеса трудового героизма в фекальных водах, население — подвиги мужества и стойкости в отхожих местах, а властям пришлось на время забыть политику и заняться делом. Промежду прочим, тут-то и стало проясняться, кто из начальничков чего стоит…
Ладно, дело прошлое, теперь вроде все в порядке, но вот вода из крана течет такая интересная! Весной рыжая, летом вонючая, осенью серая… Понятно, пить её сырую не стоит. Особенно пилюли запивать.
Чашка теплого молока с таблеткой вернула Диме нормальный цвет лица. Он сидел за столом и просматривал отчет, который надо было сегодня сдать клиенту. Честно говоря, этот отчет я делала сама — выяснила все, что надо. Тонкие моменты с девочкой Сашей согласовала. Так что Димкиной проверки почти не боялась. Но все-таки…
— Молодец, Аська, быстро учишься. Я тобой доволен.
Приятно. От Колесникова похвалу услышишь совсем нечасто, надо и в самом деле заслужить.
— Где список, Ась? Ага, вижу.
Когда-то я себя за беспорядок на столе корила, все с Димкой-аккуратистом сравнивала. А оказалось, что это он в кухне хирургическую чистоту наводит, а на работе… Для поисков у шефа нужного документа не помешало бы держать в штате отдельного сыщика. Поэтому мы стараемся без нужды на его стол документы не класть — пропадут навеки. Уж лучше у себя хранить, а ему передавать только на время работы. Или сразу нотариально заверенные копии делать.
Основной наш клиент в офис приходит нечасто. Он больше любит встречаться на нейтральной территории. И поэтому список необходим — чтобы со всеми успеть встретиться. «В поле» работают Дима и Андрюша, а мне достаются те, кто решается преодолеть скромность и показаться в конторе (Серега, естественно, неотлучно сидит при своей машиночке и нежничает с ней шершавым языком «виндоуза»).
Сегодня, судя по записи, до нас решился дойти только один — какой-то Власов Федор Гаврилович. Он должен был появиться в три часа дня.
Поэтому сейчас, над бумажками, можно было и неделовые темызатронуть.
— Слушай, Димка, сходил бы ты к доктору — всю работу не переделаешь. А трупы в офис не ходят, это не украшает интерьер. Кстати, ты сейчас больше на труп похож, чем на живого человека.
— Ладно, Ась. Не надо меня укачивать — я уже и сам созрел. Даже созвонился с Гущиным — сегодня в два должен у него быть. Как раз обратно к клиенту поспею.
— Поспеешь?
— Так наша клиника рядом. Три квартала. Ну, серый оштукатуренный забор напротив кафедры криминалистики.
Сто раз уже замечала: у мужчин и женщин разные ориентиры. Я бы сказала, что этот забор находится рядом с театральным институтом. Может, потому с мужиками так трудно о встрече договариваться? «На том же месте, в тот же час…»
— Рассчитываешь за час вылечиться?
— Рассчитываю за час пройти осмотр и договориться, когда лягу на лечение.
Я довольно улыбнулась — приятно, что господин Колесников иногда и сам до правильных выводов додумывается!
— Не радуйся, Рыжая. И в отпуск не пойдем, и фирму не закроем. Максимум — дневной стационар. Валяться три недели я не могу. И дела, и времени жалко. Сколько там его осталось — так что, на больницы тратить?
Господи, это ещё что? Раньше Вадим Андреич более оптимистичен был.
— Димыч, что, так плохо?
— Успокойся, я просто пошутил.
— Не очень удачно.
Жаль, что в офисе курить нельзя. Димкины слова меня расстроили. А успокоиться смогу не сразу… Хоть валерьянку пей…
С курением в нашем офисе произошла серьезная история. Поначалу, летом, мы просто открывали окна и дымили преспокойно. Но после как-то сам собой завелся у нас инвентарь — кот конторский приходящий. Все мы животных любим, поэтому не выгнали. Кормим, должность определили. Он свою кормежку честно отрабатывает: время от времени я нахожу у себя на рабочем столе мышку. Сдает, значит, чтобы знали: не дармоед. Сначала он был просто Кот, потом Дима окрестил его Барином, но не привилось, а в конце концов стал кот отзываться на имя Веник — уменьшительное от «Инвентарь», а ещё потому, что пушистый и всю пыль на себя собирает. Так вот, этот самый Веничка, как оказалось, запаха курева не выносит — чихает, носом хмукает, из комнаты уходит. Что ж вы думаете, пришлось отказаться — не терять же нужного сотрудника из-за вредных человеческих привычек. И курим мы теперь во дворе — лавочку поставили. Да и клиента там иногда разговаривать удобнее природа (целый куст сирени) и меньше ушей. Неясно, что будем делать зимой. Но до зимы ещё жить и жить, может, целый месяц…
Подумала о постороннем — чуть легче стало. А тут и сам Веничка из форточки материализовался. Он к нам обычно вечером приходит, а сегодня что-то рановато заявился. Может, похолодало или дождик пошел?
— Димыч, так будет дождь сегодня или нет?
— Не обещали.
— А что наша нога говорит?
— К вечеру. Или ночью.
— А голова?
— Завтра.
— Значит, ночью и будет.
Вот так по здоровью чернобыльца можно погоду предсказывать. За несколько часов, а то и за несколько дней. И поточнее, чем Гидрометцентр.
— Так, господин мой, тогда сейчас перекусим — и иди к доктору. А мы с Серегой останемся у синхрофазотрона.
— Скоро Андрюха должен приехать, привезет снимки и экспертное заключение. Бумажки — девочке Саше, фотографии мне в стол.
— Так точно, шеф! Как скажете, шеф! Будет сделано, шеф!
Ухмыльнулся. Доволен, значит. Ну так вот тебе за это и работка привалит.
— Я пойду Сережку от машины отрывать, а ты чайник поставь. И рыбку зверику предложи — вон его уши видны. Ждет.
Это тоже интересный факт. Веник наш, в смысле, кот, изловленную мышку сдает на стол мне, спит в свободное от прогулок время под Сережиным столом, а ест только то, что ему положит в тарелочку Дима. От других еду не принимает — боится, наверное, что какую-нибудь гадость подсунем. А может, делает уважение начальству.
Неизвестно еще, кто кого больше дрессирует — мы животных или они нас.
* * *
День неспешно перевалил за половину. Отбыл к врачам Колесников, приехал Андрей — привез документацию. Потом появилась девочка Саша, одни папки оставила, другие забрала. Входя и выходя, привычно пригнула голову под притолокой. Дюймовочка. Я созвонилась с Надеждой, передоговорились: у нее, но не в три, а в пять.
Вернулся Димка.
Все идет неторопливо, размеренно. Стрелки часов доползли до трех, но клиент не появился. Такой уж он, посетитель наш: и время вроде сам выбирает, а все равно опаздывает. А может, просто цену себе набивает?
— Димыч, что доктора сказали?
— Пациент скорее жив, чем мертв.
— Уже хорошо. А ещё чем порадуешь?
— С понедельника на три недели залягу. Несколько дней подержат круглосуточно, потом переведут в дневной стационар. Обещали починить.
— Слушай, так до праздников всего-то несколько дней и осталось. Кто же тебя на октябрьские лечить будет?
— Ты.
— В каком смысле?
— Я лекарства домой заберу. А шприц ты, по-моему, в руках держать умеешь?
Это верно, умею. Хотя ужасно не люблю. Я не брезглива и вид крови меня не пугает. Просто кажется, что делаю все неправильно и вместо пользы приношу вред.
Но Колесникову отказать не смогу. Так что придется нам с ним на праздники не гулять, а дома посидеть.
— И не рассчитывай, Рыжая, дома отсидеться!
Ничего себе! Он что, после Чернобыля ещё и телепатом стал? Или у меня все на морде написано?
