На противоположной стороне оживленно беболтали четверо молодых крепких парней. Работяги, судя но их манерам, грубоватым смешкам и простой ткани юбок. Немного выпили, пожалуй. Но внезапно с ними что-то случилось: они прижались к стене дома, прекратив разговоры, склонили головы над сложенными вместе ладонями. Мимо парней, не обращая на них никакого внимания, спешил куда-то маленький невзрачный человечек. Но человечек этот был не простой: он был одет в знакомый Флэндри хитон и нес на плечах абсолютно лысую голову, И только спустя несколько минут к парням вернулось прежнее оживление.
Вот оно, подумал Флэндри. То, чего он ждал все это время. Какая-то баржа пыхтя двигалась мимо Флэндри в нужном, ему направлении. Совсем близко! Он рывком оттолкнулся ногами от кирпичной стенки, ухватился за свисавший с поручней конец швартового каната и прильнул к корпусу баржи. Тело рассекало блестящую воду; увлекаемые ее потоком, ноги беспомощно болтались. Пахло смолой и специями. Человек наверху за штурвалом что-то напевал себе под нос, отстукивая в такт мелодии.
Пройдя несколько километров, баржа пересекла невидимую границу, которая так часто разделяет города на две части, позади остались фешенебельные районы с золочеными крышами многоярусных дворцов, и теперь баржа плыла в темноте, минуя редкие фонари, кучи навезенной земли, на которых ютились склады, крохотные фабрики, ночлежки. Стены этих зданий с соломенными крышами уже не были покрыты пластиком; они были наспех сварены из листового железа, на котором явственно проступали пятна ржавчины. Тускло светились немногочисленные мутные окошки. Промелькнули двое с ножами в руках.
Баржа заплывала все дальше в глубь трущоб. Туг было тихо н спокойно. Оживленное движение и пронзительный вой сирены остались далеко позади. Вокруг лишь приглушенное урчание заводских механизмов и плеск волн. Вода здесь была уже не просто грязная, а тошнотворно мерзкая. Один раз что-то мягко коснулось его тела. Кожей к носом он почуял: труп. Другой раз пронзительно закричала женщина. В резком свете одинокого фонаря через скакалку прыгала девочка. Как заведенная, она продолжала молча прыгать, провожая пустыми глазами баржу, пока фигурка ее не скрылась за очередным извивом канала.
Пора, подумай он.
И тут что-то нарушило окружающую тишину и заброшенность. Какой-то странный отрывистый вой, срывавшийся на свист, становился все громче и громче, явно приближаясь. Почему это так насторожило его, Флэндри и сам не пенял. Может быть, дело было в том, что человек за штурвалом резко прервал свое пение и прибавил обороты машине. Пульс Флэкдри застучал сильнее. Нервы натянулись. Он понял — подаренное ему время истекло.
Флэндри отпустил канат, и баржа тут же исчезла в темноте. Он проплыл через теплую липкую грязь, водой это уже никак нельзя было назвать, и ухватился за поручни лестницы, ведущей на набережную с неказистыми жестяными коробами зданий к проросшим на крыше дерном. В уцелевших окнах света не было. Какие-то тени вставали вокруг в густой теплой вонючей темноте. Ни единой души.
А вой тем временем становился все громче, все ближе.
И вдруг он увидел. Там, в свете фонаря, в двадцати метрах от него, их плыла целая стая. Или косяк. Змеиные головы на длинных тонких шеях раскачивались над водой, стекавшей по гладкой, как у рептилий, коже. Каждая тварь — величиной с морского льва. Флэндри насчитал их не менее дюжины. Между зубами в раскрытых пастях дергались тонкие язычки. Как они выследили его? Дегустировали воду? Флэндри не знал. Он забрался на ступеньку лестницы, низко присел — под ногами хлюпала жижа канала — и выхватил бластер одной рукой, другой повиснув на поручне.
Твари заметили его — или учуяли — и повернули в его сторону. Надрывный вой превратился в торжествующее улюлюканье. Давайте, пошевеливайтесь, не то лисичка удерет на землю!
Флэндри выстрелил в ближайшую подплывшую гадину. Плевок голубой молнии из ствола — и на волнах кверху брюхом закачалось тело с оторванной головой. Он вскарабкался на мостовую и побежал.
Гады плыли рядом, не отставая, вытягивая шеи и норовя цапнуть его за ноги. Гулко бухали доски под ногами. На бегу он выстрелил еще раз, но промахнулся. Один раз он споткнулся, врезавшись со всего маху в железную рифленую стену дома, от чего все здание загудело.
И тут он услышал звук мотора на канале. Свет поисковых прожекторов прорезал тьму, заставив его зажмуриться. Полиция все-таки выследила его с помощью этих водных гончих. Он остановился перед какой-то дверью. Причал дрожал, и вода под ним пенилась от ударов тяжелых тел по сваям. Он уже ничего не слышал, кроме остервенелого визга и плеска под собой. Куда бежать? Он дернул первую попавшуюся старомодную ручку двери. Заперто, конечно. Но у него был бластер, и его ствол он просунул в узкую щель между косяком и дверью, и тот послужил ему не хуже газового резака. Неподвижный силуэт застыл меж двух огней — светом прожекторов приближавшегося катера и синим пламенем резака.
Наконец-то! Дверь подалась, и Флэндри проскользнул внутрь, опершись на нее изнутри. Первое время он ничего не видел: перед глазами плясали синие язычки пламени луча. В висках стучала кровь, проталкиваемая насосом-сердцем.
Надо быстрее отсюда сматываться, думал он. Эти ребята не заставят себя долго ждать. Рано или поздно они обнаружат дверь с вырезанным замком.
Теперь он различил квадрат окна и на ощупь двинулся к нему, оставляя на полу лужи стекавшей с тела воды.
Вдруг кто-то прошлепал босыми ногами по полу. Мгновение спустя Флэндри обругал себя за непроизвольно вырвавшееся «кто идет». Ему никто не ответил. Кто-то, разбуженный, по-видимому, его вторжением, действовал теперь с кошачьей осторожностью. Шума больше не было.
Он больно стукнулся обо что-то острое — о край кровати? — ободрав голень до крови. В этот момент послышался скрип, и Флэндри увидел тусклый прямоугольник дрожащего света на полу. Это открылся люк.
— Стой! — позвал он, но в ту же секунду темный силуэт заслонил от него квадратный проем и… исчез. Внизу раздался плеск воды, и Флэндри показалось, что он слышит, как кто-то быстро поплыл прочь. Крышка люка упала на место сама собой.
Все это произошло в одно мгновение. Он вспомнил о тварях в воде и содрогнулся. Надо иметь крепкие нервы, чтобы добровольно нырнуть в такую компанию. Звуки катера перешли в мягкое тарахтенье, потом в плевки, наконец все стихло. Они причалили. Чей-то властный голое отдавал команды.
Глаза адаптировались к темноте, и Флэндри мог осмотреться. Дом, а точнее, хибара, состоял из одной-единственной комнаты с весьма скудной меблировкой. Несколько стульев, кровать, жаровня, кухонная утварь, сундук с разным бельем. Но кое-что выдавало наличие вкуса у хозяина жилища. Пара причудливых резных деревянных ширмочек, на стене — изящный набросок карандашом…
Но не это сейчас было важно! Он подкрался к окну. Охранники распластались на дне катера, шаря вокруг лучом прожектора. На носу катера была установлена гарпунная пушка, но сами они, похоже, ничего, кроме дубинок да ножей, не имели. Возможно, скоро придет подмога, а цока…
Флэндри переключил бластер в полную мощность на самый узкий луч и распахнул дверь. Пока я прикончу одного, ну двух, с катера они успеют связаться по рации и передать, что обнаружили меня. Можно предвосхитить события. Надо только очень точно стрелять. Как славно, подумал Флэндри, что среди моих многочисленных совершенств меткость не на последнем месте.
Длинный голубой и тонкий, как спица, луч пронзил ночь. Луч опустился, поплясал по рубке и приборам в ней и принялся буравить корпус. На катере раздались проклятия. Луч прожектора поймал Флэндри. Гарпун вонзился в дверь. Но тут же судно дало течь, накренилось и скрылось под водой подобно нырнувшему киту.
К тому времени все уже попрыгали за борт, но не спешили выходить на берег. Понимали, что, появись они на причале, могут тут же оказаться перерезанными пополам. Лучше дождаться помощи. Флэндри прикрыл дверь с вежливым «Auf Wiedersehen», прошел через комнату к противоположному окну, спокойно перелез через него на прохожую часть с другой стороны дома и припустил бегом.
Если повезет, то он успеет оказаться в безопасности еще до того, как ребятам надоест плескаться среди своих гончих тюленей И они выберутся на сушу.
Флэндри подбежал к вздыбившемуся арной подвесному мосту, перекинутому на противоположный берег канала, где стоял ряд убогих хижин. Не такой красивый, как в центре города, но не лишен изящества. Он раскачивался иод тяжелыми шагами Флэндри, который добежал почти до середины моста, где две опоры удерживали на дальнем конце подвеску, как вдруг…
Кто-то одной рукой сдавил его сзади за горло, а другой — железной хваткой сжав запястье руки с бластером.
— Не дергайся, чужеземец. Во всяком случае, пока Кемул не разрешит тебе, — услышал Флэндри громовой бас.
