– Прекрасно, – сказал Вик, глядя в карты.
– Если он говорит «прекрасно», – заметил Рэгл, – значит, у него ничего нет.
– Я тоже обратила внимание, – согласилась Джуни. – А если он бросает карты и отходит от стола, значит, у него четыре одной масти.
Вику, кстати, действительно очень хотелось отойти от стола; ласэнь и итальянский кофе не пошли впрок: он уже поел до прихода гостей, и теперь все в желудке перемешалось и бурлило.
– Может, у меня и правда четыре одинаковых… – сказал он.
– Ты очень бледен, – заметила Марго. И добавила, обращаясь к Рэглу: – А вдруг у него в самом деле что–то есть?
– Похоже на азиатский грипп, – пробормотал Вик. Отодвинув стул, он поднялся. – Сейчас вернусь. Только приму что–нибудь от живота.
– О боже! – воскликнула Джуни. – Он действительно переел. Ты была права, Марго!.. Если он умрет, это будет на нашей совести.
– Не надейтесь, – буркнул Вик. – Что мне выпить? – спросил он у жены, которая отвечала в доме за все, в том числе и за лекарства.
– Там в ванной есть аптечка, выпей драмамина, – ответила Марго, не отрываясь от карт.
– Слушай, ты же не станешь пить транквилизаторы при расстройстве желудка? – встревожился Билл Блэк, когда Вик направился к дверям. – Это, пожалуй, слишком.
– Драмамин не транквилизатор, – пробубнил Вик, – а успокоительное.
– Это одно и то же, – донесся до него голос Блэка.
– Черта с два, – простонал Вик, мучаясь от боли. Он протянул руку, пытаясь нащупать шнур выключателя.
– Поторопись, дорогой! – крикнула ему Марго. – Сколько тебе карт? Мы хотим играть, ты нас задерживаешь.
– Ладно, – пробормотал он, все еще пытаясь включить свет. – Оставьте мне три карты. Те, что сверху.
– Ну нет! – крикнул Рэгл. – Давай возвращайся и бери сам. А то скажешь, что мы их подменили.
Вик все еще не мог найти шнур выключателя, который болтался где–то в темноте ванной комнаты. Тошнота и раздражение нарастали, он принялся лихорадочно шарить в пустоте, растопырив пальцы и описывая круги руками. Ударился головой об угол аптечки и выругался.
– У тебя все в порядке? – спросила Марго. – Что там происходит?
– Не могу нащупать шнур!
Вик едва сдерживал ярость. Теперь ему хотелось принять таблетку и поскорее вернуться к игре. Есть же у некоторых вещей такое свойство бесследно исчезать… Вдруг до него дошло, что в ванной никогда не было выключателя со шнуром. Был самый обычный настенный выключатель на уровне плеча у самой двери. Вик сразу же нашел его, включил свет и взял с полки баночку с таблетками. Потом принял одну, запил водой и поспешил в гостиную.
«Почему я начал искать этот шнур? – думал Вик. – Вполне конкретный шнур, в определенном месте. Я ведь не шарил наугад, как если бы оказался в незнакомой комнате. Я ловил шнур выключателя, который дергал много раз. Столько, что успел закрепиться условный рефлекс».
– Случалось с кем–нибудь такое? – спросил он, усаживаясь за стол.
– Играем, – сказала Марго.
Вик взял три новые карты, сделал ставку, проиграл, после чего откинулся в кресле и закурил. Джуни Блэк собрала выигрыш с обычной своей затаенной улыбкой.
– Что случилось? – спросил Билл Блэк.
– Искал выключатель, которого никогда там не было.
– А я думала, чем ты занимался столько времени? – съязвила раздраженная проигрышем Марго.
– Где я мог привыкнуть к выключателю на шнуре? – спросил ее Вик.
– Вот уж не знаю.
Он прокручивал в сознании все выключатели, какие только мог вспомнить. Дома, в магазине, у друзей. И все были кнопочные.
– Сейчас выключателей со шнуром почти не осталось, – сказал он вслух. – Они вышли из моды.
– Очень просто, – объяснила Джуни. – Детские воспоминания. Много–много лет назад, в тридцатые годы, когда все жили в старомодных домах, которые, конечно, не были еще старомодными, ты, видно, и привык…
– Почему же это всплыло сейчас? – спросил Вик.
– Это любопытно, – заметил Билл Блэк, и Вик кивнул.
– А что? – начал Билл. Он интересовался психоанализом и частенько пересыпал речь фрейдистским жаргоном, уверенный, что это первый признак культурности. – Вызванное стрессом возвращение в детство. Ты плохо себя чувствуешь. Подсознательное напряжение свидетельствует о внутреннем заболевании. Очень часто на период болезни взрослые превращаются в детей.
– Какая чушь, – пробормотал Вик.
– Просто где–то есть выключатель, который ты не можешь вспомнить, – предположила Джуни. – На какой–нибудь заправке, куда ты гонял свой старый «додж», съедавший так много бензина. Или еще где–нибудь – в прачечной или в баре, то есть в любом месте, где ты бываешь пару раз в неделю.
– Меня это тревожит, – сказал Вик. Теперь ему не хотелось играть в покер, и он отсел подальше от стола.
– Тебе нехорошо? – поинтересовалась Марго.
– Выживу, – буркнул Вик.
У всех, похоже, пропал интерес к случившемуся. Кроме, может быть, Рэгла. Он смотрел на Вика с непонятным любопытством, словно хотел расспросить о чем–то еще, но по непонятным причинам себя сдерживал.
– Давайте играть, – не выдержала Джуни. – Кто сдает?
Билл Блэк взял карты. В блюдце посыпались монеты. В соседней комнате звучала по телевизору танцевальная музыка, экран был затемнен.
Наверху в своей комнате Сэмми трудился над детекторным приемником.
В доме было тепло и спокойно.
«Что же не так? – не мог успокоиться Вик. – С чем я столкнулся там, в ванной? И какое место мне никак не удается вспомнить?»
Глава 3
Бреясь перед зеркалом в ванной, Рэгл Гамм услышал, как на крыльцо бросили утреннюю газету. Судорога свела руку, он едва не порезался и быстро опустил бритву. Потом глубоко вздохнул, на мгновение прикрыл глаза и продолжил бритье.
– Ты скоро? – крикнула сестра из–за закрытой двери.
– Да. – Рэгл умылся, освежил лицо лосьоном, вытер шею и руки и открыл дверь. Взору предстала Марго в халате, тут же прошедшая в ванную.
– Кажется, принесли твою газету, – сказала она через плечо, закрывая дверь. – Мне надо отвезти Вика в магазин, вытолкай Сэмми на крыльцо, ладно? Он на кухне.
Плеск воды заглушил ее голос.
В спальне Рэгл надел рубашку, потом придирчиво осмотрел свои галстуки, выбрал шерстяной, темно–зеленый, повязал его, надел пиджак и только после этого произнес:
– Теперь газета.
Но прежде чем выйти за ней, принялся перебирать блокноты, карты, папки и графики, приспособления для просмотра данных на экране… Сегодня, начав с этого, он отсрочил встречу с газетой на одиннадцать минут. Рэгл приготовил стол в прохладной и влажной после ночи гостиной. Пахло сигаретами. Наконец он подошел к парадной двери и распахнул ее.
Там, на цементном крыльце, свернутая трубочкой и схваченная резинкой, лежала «Газетт».
Рэгл поднял ее и сдернул резинку.
Несколько минут он просматривал новости на первой странице. Прочел о состоянии здоровья президента Эйзенхауэра, о национальной задолженности, о проделках хитрых лидеров Ближнего Востока. Затем сложил и перевернул газету и прочел страницу юмора. Потом письма в редакцию.
Пока он читал, Сэмми протиснулся мимо и выскочил на улицу.
– Пока! – крикнул мальчик. – Увидимся вечером!
– Давай, – машинально ответил Рэгл.
Потом с ключами от машины в руке появилась Марго. Отперла дверцу и скользнула внутрь, завела мотор. Пока он прогревался, Марго протерла запотевшие стекла. Утро выдалось свежим. По улице семенили в сторону школы дети. Проезжали машины.
– Я забыл про Сэмми, – сказал Рэгл, когда Вик вышел на крыльцо. – Он, кажется, двинул своим ходом.
– Не волнуйся, – ответил зять. – Смотри не перетрудись над конкурсом.
С переброшенным через руку пиджаком Вик спустился к машине. Спустя мгновение Марго включила передачу, и они с ревом понеслись по прохладной улице к центру.
До чего же шумные эти маленькие машины, подумал Рэгл.
Он оставался на крыльце и упорно читал газету, пока холодный утренний воздух не загнал его в комнату.
***
Шестнадцатую страницу, на которой печатался бланк конкурса «Где теперь появится Зеленый человечек?», открывать не хотелось. Бланк занимал почти всю полосу, оставалось лишь немного места для разъяснения правил и условий конкурса и для информации о предыдущих победителях. Помещался также список оставшихся участников конкурса; их имена были набраны самым мелким в газете шрифтом. Имя Рэгла, само собой, печатали крупным. В отдельном оформлении. Каждый день он видел его в одном и том же месте. Остальные имена, внизу, менялись, не задерживаясь в сознании.
Каждый день газета давала к очередному заданию примерный набор ключей. Рэгл всегда их прочитывал как разминку перед решением основной задачи. А она состояла, как всегда, в угадывании одного из 1208 квадратиков, напечатанных на бланке.
