Рейтинговые книги
Читем онлайн Кати в Америке - Астрид Линдгрен

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 30

О Нью-Йорк! О метрополис![20]

— Во всем мире есть лишь один большой город, — сказал мистер Хейли, когда мы парили над La Guardia[21], разглядывая миллионы миллионов огней этого города. — И он раскинулся внизу под нами!

Сначала я собиралась изречь: «Is that so?» — но потом передумала и спросила:

— Ну а Чикаго?..

— Чикаго — большой небольшой провинциальный город, — ответил мистер Хейли.

Я наблюдала за Тетушкой, которая в Америке впервые надевала башмаки на пуговках. Она бросала вокруг бдительные взгляды, вероятно, чтобы ее не застал врасплох какой-нибудь гангстер или ковбой с Дикого Запада.

Маленький любезный седовласый старичок посмотрел наши паспорта. И тогда меня впервые осенило, что американец — не то же, что швед.

— Вы должны покинуть Соединенные Штаты в день моего рождения, — сказал он, выяснив, на какой срок нам выданы визы. Трудно представить себе, чтобы в Швеции полицейский паспортного контроля ни с того ни с сего приплел свой день рождения. А возвращая паспорт, маленький старичок, открыто глядя мне в глаза, сказал:

— Молитесь за меня!

Еще ни один шведский чиновник не предлагал мне помолиться за него. И однако же, я уверена, что это, пожалуй, не было бы лишним.

* * *

Через несколько часов я стояла у окна в номере отеля и смотрела сверху на неправдоподобный Нью-Йорк. Тетушка между тем деловито распаковывала вещи. Я дрожала от возбуждения. И не только потому, что была в Нью-Йорке, нет, вовсе не поэтому... Но где-то за всеми этими каменными громадами лежала огромная Америка. Та страна, которую индейцы — герои моего детства — оросили своей кровью. Там некогда пал в своей последней горькой битве Ситтинг Булл[22]. Там простирались бескрайний прерии, где в стародавние времена блуждали стада буйволов и где повозки переселенцев, пересекая прерию, упрямо пробивались на Запад, на золотые прииски. Там находились Скалистые горы и река Миссисипи! О да, Миссисипи! Подумать только! А что если Гек Финн[23] по-прежнему в звездные ночи скользит там на своем плоту?

Я глубоко вздохнула.

И где-то там, далеко, располагалась земля, что некогда приняла голубоглазого, светловолосого, пропахшего нюхательным табаком шведского эмигранта[24], когда он, преисполненный надежд, явился туда со своим полосатым чемоданом в руке, желая тотчас же приняться за работу и загребать деньги лопатой. О Мать Америка, ты была строга к нему поначалу, но все-таки...

Я еще глубже вздохнула.

— Что с тобой? — спросила Тетушка. — Тебе нехорошо?

Я сердито посмотрела на нее. Если я что на свете и ненавижу, так это когда меня прерывают. Особенно теперь, когда, стоя у окна, я заключала в свое сердце Америку.

III

олден, или Жизнь в лесу»[25] — одна из моих любимых книг. Потому что я — существо слабое и Генри Дэвид Торо необходим мне для моральной поддержки. Предположим, я хотела бы иметь шубу или что-нибудь в этом роде, но не настолько, чтобы тупо думать: «Счастлив тот, у кого есть шуба!» Нет, это было бы пламенное, изнуряющее, всепоглощающее страстное желание, заполняющее каждую минуту бодрствования и заставляющее всхлипывать во сне. И тогда есть лишь одно спасительное средство: припасть к стопам Генри Дэвида и стать философом, «who wants but little»[26]. Разумеется, если только у тебя нет денег на покупку шубы. Но их у тебя нет! У тебя есть лишь позорно мизерное ежемесячное жалованье и Тетушка, у которой при одном лишь намеке на то, что хорошо бы коснуться отцовского наследства — единственного, что у тебя есть, — появляются складки вокруг рта. И тогда тебе уже не до шуб. В таких случаях старине Генри Дэвиду цены нет. Он помогал мне множество раз, когда я стояла перед витринами магазина «Н.К.»[27] и чувствовала, как из самых укромных тайников души просачивается желание — иметь. И, поборовшись некоторое время сама с собой, я, поплотнее закутавшись в плащ философа, а затем отпихнув мистера Торо в сторону, говорила:

— Ты прав, ни одному истинному философу не требуется шкура за девятьсот крои, чтобы прикрыть свою наготу!

И после этого, укрепив свои убеждения и закалившись, я шествовала дальше.

Но одно — точно. На Fifth Avenue это не помогло. Не помогло и то, что я бубнила длинные отрывки из книги «Уолден, или Жизнь в лесу». Только не перед такими витринами! Там было все, что влечет тебя к гибели. Драгоценности, меха, очаровательные платьица, духи... ну, словом, все-все!.. Нет, философом-стоиком там стать нельзя, это совершенно исключено! Но с другой стороны, стоило лишь бросить взгляд в бумажник, где так тихо и одиноко шелестели долларовые купюры, — это действовало абсолютно отрезвляюще. Но все- таки я не могла удержаться, чтобы не войти в один из всемирно знаменитых ювелирных магазинов и не поинтересоваться кольцом с большим изумрудом. К изумрудам я неравнодушна и всегда их любила (на расстоянии). Я указала страждущим пальцем на кольцо.

— Сколько? — спросила я.

— Тридцать девять тысяч долларов, — ответил элегантный господин за прилавком.

— I see! — сказала я.

Уверив продавца, что должна подумать (я все еще думаю), я ушла. А потом снова бегала от одной витрины к другой. Тетушка бегала вместе со мной, но в конце концов, устав, потащилась в отель, швырнула башмаки на пуговках в угол и заявила, что каждый палец на ее ногах посинел. И вообще, наша поездка в Америку была большой ошибкой.

В Нью-Йорке началась весна. И это на самом деле становилось заметно, хотя, чтобы найти зеленую травинку, пришлось бы отправиться в самый дальний закоулок Центрального парка[28]. Однако улицы были залиты солнцем, и если откинуть голову, чтобы капли неожиданного ливня до краев наполнили ноздри, то высоко-высоко над небоскребами Манхэттена увидишь клочок исключительно голубого неба.

Думаю, мистер Хейли был прав. В мире есть только один большой город, и это Нью-Йорк. Каким-то странным образом при виде его захватывает дух! Но это совершенно не зависит от небоскребов, по крайней мере не так уж сильно. Нет, это почти целиком зависит от людей, от всех этих семи-восьми-девяти миллионов человек, толпящихся вокруг тебя. Население Стокгольма кажется просто сельским по сравнению с вызывающей изумление галереей лиц, которые может предъявить Нью-Йорк. Вызывающей изумление — да! Однако в Нью-Йорке ничто ни у кого не вызывало изумления, только у меня и у Тетушки. Особенно у Тетушки! Не знаю, как надо выглядеть, и как быть одетым, и как вести себя, чтобы заставить коренных нью-йоркцев подпрыгнуть или вытаращить глаза от удивления!

Меня безмерно радовало, что можно слоняться по улицам, смотреть людям прямо в лицо и гадать, что это за человек, какая среда взрастила его и почему той женщине дозволено расхаживать в такой шляпе. Как можно говорить о дерзких, смелых шляпках! Скорее можно говорить о дерзких, смелых женщинах. Держу пари с кем угодно, кем бы он ни был, что нигде, ни в каком другом городе земного шара не найдешь такого скопища уродливых богатых старух в таких совершенно призрачных шляпках, как у привидений. Они стайками сидят в ресторанах, едят ленч и болтают друг с другом. Лица их увяли, но богатые и роскошные шляпки цветут!

— О, твоя шляпка — просто мечта! — как-то услышала я, как одна из таких динозаврих сказала другой.

«Наверняка, наверняка модистка создавала эту шляпку во сне, но перед сном она, вероятно, съела что-то неудобоваримое», — подумала я.

Да, люди в Нью-Йорке очаровательны. И все — такие разные! Для того, кто раньше не видел, в общем, больше одного негра зараз, посещение Гарлема[29] было целым приключением. Мне говорили, что белой женщине не следует ходить туда одной. Но белая женщина с прилипшей к ней Тетушкой могла совершенно спокойно ходить повсюду.

Прежде я всегда думала, что новорожденные поросята — самые милые из всех живых творений, но я ошибалась. Маленькие негритята куда милее! На одном крыльце, например, сидело рядом пятеро черных, как угольки, малышей. И все молча, наслаждаясь, сосали свои большие пальчики. Детки были неотразимы. Тетушке пришлось почти силой увести меня оттуда.

Мы — Тетушка и я — посетили также Чайнатаун[30], хотя Тетушка считала, что китайцы — опаснее всех на свете, и откровенно оплакивала меня за то, что я попаду в когти китайского торговца белыми девушками и остаток жизни проведу в притоне курильщиков опиума. Из двух зол обычно выбирают меньшее, и кажется, при таком выборе Тетушка считала обычного белого работорговца каким-то совершеннейшим суперменом, достойнейшим человеком чести, которого следует произвести в церковные служки и без всякого голосования избрать в муниципальный совет. Таковы расовые предрассудки! Тетушка подозрительно смотрела на всех доброжелательных, с ласковыми взглядами китайцев, которых мы встречали во время странствования по слабо освещенным улицам Чайнатауна. А узрев бедного маленького китайчонка, мирно спавшего на каменных ступеньках дома, она вздрогнула так, словно перед ее исполненным негодования взором внезапно разверзлась обитель порока. Собственно говоря, я думаю, она была бы согласна с неким моряком, которого спросили, не опасно ли бродить в злачных кварталах Порт-Саида[31].

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 30
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Кати в Америке - Астрид Линдгрен бесплатно.
Похожие на Кати в Америке - Астрид Линдгрен книги

Оставить комментарий