умозаключений, что тут, конечно же, тоже нужно капнуть мою кровь???
— Не совсем так. Если посмотрите на камень, который находится под ногами, то на нем пробуждающий символ. Надо его полностью обвести по контуру Вашей кровью. Тогда он напитается, и печати сна будут сняты.
— А символа поменьше нет случаем??? — посмотрев на камень, о котором мне говорили, меня накрыло очередным шоком. Кажется, это стало нормой в последнее время. Камень был большим валуном высотой метра полтора, украшенный символом размером сантиметров пятьдесят, кучей всяких завитушек и точек. Да… на этот символ пол-литра крови размазать надо, не меньше.
— Может перед тем, как я решусь отдать столько крови, Вы хотя бы накормите меня???
— Ну, раз пока ты тут решаешь дилемму и заодно собралась поесть, схожу-ка и я на охоту, — Марк быстро растворился в пространстве, как будто его никогда и не было.
— Трамус, а ты уверен, что вот это голубое чудовище и есть мой помощник-защитник? Что-то как-то не похоже. Обычный кот, только странного цвета.
— Дайте ему время! Он, так же как и Вы, совсем юн, переживает все Ваши эмоции как положительные, так и отрицательные словно свои. Вот и реагирует как умеет!
Рядом с нами раздалось шуршание и хлопанье крыльев существ, внешне точно таких же, как Трамус. В своих лапках они несли по одному то ли фрукту, то ли овощу. Было пока не очень понятно, так как они были мне неизвестны. Длинный овощ, похожий на баклажан, по вкусу оказался как банан. Похожий на сливу фрукт голубого цвета по вкусу напоминал помидор. Также нашлись вытянутые как огурцы фрукты, только желтого цвета, по вкусу напоминающие манго. В итоге, наевшись всего понемногу, окружающий мир стала видеть позитивнее. Но при взгляде на этот огромный камень с рисунком, который так сильно хочет моей крови, страх меньше не стал.
— Слушай, а нельзя ли, чтобы кто-то помог мне в этом деле? Как-то не привыкла я резать себе пальцы и рисовать собственной кровью узоры.
— К моему сожалению, только Вы сами добровольно можете это сделать, — был мне неутешительный ответ.
— Как-то я сейчас чувствую, что это больше похоже на добровольно-принудительное решение.
— А что Вас так страшит в этом действии? Вы что, боитесь вида крови или порезов? — спросил Трамус, не понимая моего страха.
— Боюсь я не этого, скорее всего. Больше мне страшно, что если я сниму печать с города, то все, что начнет происходить после, будет под моей ответственностью. А мне так этого не хочется! — искренне сказала об этом. Не горю я желанием бежать и всех спасать.
— А почему Вы решили, что это будет только Вашей ответственностью? В нашей системе ответственность лежит на каждом. За благополучие или его отсутствие ответственны все жители, хотя и от глав очень многое зависит, — очень удивил меня такой расстановкой он.
— Раз все так замечательно, как ты говоришь, то почему вы стали закрытой системой? Куда тогда ушли все? — я сомневалась, что все так хорошо, как мне говорят. Все ушли в неизвестном направлении от надоевшего кайфа.
— Я не знаю, у меня нет ответов. Мне это тоже хотелось бы знать, как и Вам, — очень грустно сказал Трамус. Его печаль почувствовала и я, от чего мне стало неудобно за свои слова. Он не виноват, что со мной так произошло.
— Да, ты прав. Эти вопросы, видимо, так и останутся без ответа. А нам предстоит открыть новую страницу истории этого города.
Поискав то, чем можно проколоть палец, увидела выступающее из камня остриё, похожее на иглу. Аккуратно коснувшись его подушечкой указательного пальца, приступила к обведению контура печати.
Когда пришлось проколоть уже третий палец, а боль в руке очень сильно стала раздражать и беспокоить, появился Марк. После того как он сел рядом и обнял меня своим хвостом, стало значительно легче, к моему удивлению. И вот я закончила обводить печать кровью. Она ярко засветилась, а я, наоборот, стала отключаться, проваливаясь в какую-то вязкую темноту.
Глава 6
Открыла глаза от жуткого грома и сильного ветра, который пронизывал до внутренностей. Вокруг была темнота, раздавались раскаты грома, в свете молний виднелись только горы впереди. Ветер не просто трепал мои волосы, а будто хватался за них и куда-то тянул меня в известном только ему направлении. Вариантов не оставалось, кроме как следовать туда, куда так настойчиво меня тащат. Спустя пять минут прогулки губы уже посинели от холода, пальцы рук не чувствовала совсем, но продолжала двигаться к неизвестной цели. Волосы и лицо покрылись слоем песка, который был тут повсюду. С каждой минутой продвижения в сторону гор, иногда подсвечивающихся светом молний, злость поглощала меня все больше от осознания, что сил оставалось все меньше, а горы были все так же далеко. Спустя еще пять минут я, окоченев окончательно и плюнув на то, что меня куда-то тащило, села на песок, который уже достал и забрался в самые потаенные части тела.
— Все! Не знаю, кто ты и что от меня хочешь, но больше тащиться по этому холоду я не намерена. Если ты хочешь поговорить со мной, то будь так любезен и подойди сам, раз у тебя тут так негостеприимно, — сидя на песке, зло кричала я.
— Ты — наследница рода, которая сняла печать сна с меня, но ты боишься и не принимаешь меня, — раздался голос за моей спиной.
— Я так понимаю, ты хранитель города? — уставшим голосом спросила предполагаемого хранителя.
— Да, больше тут никто и не может быть, — с грустью и какой-то обреченностью мне ответили.
— А куда меня, кстати, в очередной раз затянуло? Не подскажешь? — спросила хранителя.
— Это граница защитного контура печати, которая является последней защитой города перед пробуждением. Тут, не погибнув, могут быть только хранитель и наследник рода, поэтому тебе и пришлось столько идти для подтверждения того, что ты сильный маг и наследник.
— Ну, знаешь, прогулка по холоду мне как-то совсем не понравилась, скажу тебе честно. Да и зачем эта проверка, если печать откроется только кровью наследника, нанесенной добровольно?
— Печать снимается кровью наследника, но это испытание нужно для того, чтобы посмотреть и подстроить твои энергетические каналы под каналы города, так как они являются сердцем системы. Если каналы наследника не смогут выдержать и подстроиться под систему города, то наследник умирает и становится энергией для запечатывания города обратно.
— Да вы тут обалдели, что ли⁈ Добровольно-принудительно заставили открыть печать, возложить на свои плечи такую ответственность, так еще и я тут в прах
