– Лежи тихо, непоседа! – прогремел голос прямо у нее над ухом на хиндустани, когда она попыталась вырваться. – Веди себя смирно, а то мы оба погибнем! Эти безумцы способны убить даже своего!
В это самое мгновение пуля зарылась в песок перед ними, и еще одна прошила рукав ее спасителя. Он выругался и прижал Иден к седлу, ударами хлыста подстегивая лошадь. Иден лежала поперек седла перед всадником, уткнувшись лицом в складки одежды, и едва дышала. Голова у нее кружилась от нестерпимой жары и бешеной скачки. Она попыталась высвободиться из рук, державших ее будто клещи, но только почувствовала, как все вокруг закружилось, затем чудовищные события этого страшного дня стали куда-то уплывать, а сама Иден вдруг погрузилась в полную черноту...
Глава 2
Маяр, Индия, 1861 год
Жемчужно-серый рассвет нежно озарил подножия гор, робкий утренний ветерок пронесся по равнине, поиграл сухим песком, пошептался о чем-то с палатками, полукругом разбитыми под деревьями неподалеку от реки. Хотя солнце еще не взошло и только слабые отблески его лучей играли на скалах, жара быстро набирала силу. Мужчина, распахнувший полог палатки, на секунду замер на пороге и только потом вдохнул уже горячий воздух.
– Боже правый, – проворчал он, – я сыт по горло этой страной. Еще один день в этом адском пекле – и я пущу себе пулю в лоб!
– А вот это ни к чему, старина. – Его спутник, видавший виды йоркширец Харри Диз, указал на тенистые расщелины, видневшиеся вдали. – Дворец раджи где-то наверху этого плато, миль двенадцать отсюда, не больше.
– Дело не только в жаре, – ворчливо продолжил капитан Артур Молсон, нагибаясь, чтобы поднести едва дымящуюся сигару к огню, и хмуро наблюдая, как тонкая струйка дыма поднимается к бледнеющему небу. – Меня просто бесит усердие Ламбертона, ему не терпится добиться подписей под этим проклятым договором. А его бесконечное нытье меня просто доконает. Уже четыре месяца как раджи Маяра нет в живых, почему нельзя было подождать еще немного, пока не станет прохладнее, и тогда отправляться на переговоры с его наследником?
– Говорят, молодой раджа – непростой человек, —заметил Харри Диз, чиновник, ветеран индийской гражданской службы, отдавший ей двенадцать лет жизни. – Хотя старый раджа и был верен нам во времена восстания, кто знает, что на уме у принца Малраджа. Как ни малы его владения, армия у него отличная, и он в любое время может ею воспользоваться.
– Совершенно верно, мистер Диз, – согласился джентльмен с лицом землистого цвета, который появился из соседней палатки как раз вовремя, чтобы услышать слова чиновника. – Наследный принц, наверное, мне подобает сказать его высочество, новый раджа Маяра – непредсказуемый человек, его привязанности все время меняются. Потому нам тем более важно подписать с ним договор о мирном сосуществовании, поскольку наши земли граничат с его владениями.
– Напыщенный болван, – процедил сквозь зубы капитан Молсон, когда джентльмен с землистым лицом отошел за заросли колючих кустов справить нужду. – Проиграл прошлые выборы в палату общин, потерял место в парламенте, а туда же – не успел получить назначение представителем в Маяр, а уже ведет себя так, будто ему дали звание пэра. – Он плотно сжал губы под светлыми длинными усами. – Хотел бы я знать, с чего это политический департамент так возится с этим Малраджем, особенно сейчас, когда большинство его соседей потеряли свои владения после подавления восстания. Уверен, все кончится тем, что он еще больше заважничает, а Ламбертон абсолютно не способен обращаться с черномазыми и, конечно, не сумеет сбить с него спесь. – Его взгляд стал холодным и твердым. – Попомните мои слова, Харри: нас ждет еще множество неприятностей. Таким, как Ламбертон, в Индии делать нечего!
– Да и вам тоже, – сухо сказал чиновник, наблюдая, как капитан Молсон трясущимися пальцами разминает новую сигару. Харри Дилз прекрасно знал, что приступы боли и желтизна кожи у Молсона вызваны непрекращающейся дизентерией, которая мучает беднягу с того времени, как они покинули Равалпинди.
– Верно, черт побери, – довольно равнодушно подтвердил капитан Молсон, – я бы никогда не согласился на эту миссию, если бы знал, что придется не только покинуть Равалпинди, но еще и пересечь эту жуткую пустыню в компании неотесанных гражданских! – Он распрямился и быстро добавил: – Исключая присутствующих, разумеется. Вы мне очень помогли, Харри. Просто не представляю, как бы мы добрались сюда, не будь вы нашим проводником. Для меня все горы Раджпутаны одинаковы. Они нанизаны друг на друга, не поймешь, где начало, где конец. Боюсь, даже от моих карт было бы мало толку.
– Совершенно верно, – согласился чиновник. Он поднялся и отряхнул пыль с брюк защитного цвета. – Пора распорядиться, чтобы сворачивали палатки. Не могу сказать, что меня прельщает перспектива перехода по пустыне в дневное время, но Ламбертон решительно настроен добраться в Питор до наступления темноты.
Капитан Молсон процедил сквозь зубы что-то невнятное, но явно оскорбительное.
– А вот еще одна загадка для вас, – добавил он, неожиданно меняя тему разговора и прищуренно глядя на палатку, разбитую чуть поодаль от остальных.
– Вы о чем? – Харри Диз обернулся и увидел, как из палатки вышел довольно молодой темноволосый мужчина в видавших виды бриджах и перемолвился о чем-то с одним из носильщиков. Его лицо, руки и обнаженная мускулистая грудь почернели от загара, а худощавое лицо в бледном свете раннего утра выглядело зловеще. – Вы говорите о Роксбери? Что с ним?
Капитан Молсон помолчал: он знал, что чиновник непонятно почему очень высокого мнения об этом человеке, хотя сам он считал Роксбери одним из самых неприятных людей, встречавшихся ему в жизни.
– Странное дело, – неуверенно начал Молсон, – никак не возьму в толк, почему помощник министра поручил графу Роксбери сопровождать британского представителя в Маяр. Он нетерпелив, чересчур высокомерен и своеволен. Это не совсем те качества, которых требует искусство дипломатии, не так ли?
Если он надеялся, что Харри Диз прольет свет на эту загадку, то его ждало разочарование, потому что тот лишь рассмеялся, сказав:
– В этом вы совершенно правы, старина.
Капитан Молсон помрачнел и не стал развивать тему, хотя наверняка очень удивился бы, узнай, что граф Роксбери рассматривает свой будущий визит вежливости к строптивому правителю крошечного штата как невообразимо скучное обязательное мероприятие. Более того, перспектива пышного приема, который обязательно будет сопровождать их прибытие в Маяр, бесконечно утомляла его сиятельство. Вдобавок он уже с трудом выносил общество как капитана Молсона, начальника отряда сопровождения Ламбертона, так и самого британского представителя, Эдгара Ламбертона.
