Физрук кивнул на окно. На футбольном поле Маргарита фактически в одиночку обыгрывала команду из пяти мальчишек, причем двое присоединились из старших классов. Ловкая обводка – мяч как будто порхал над ней – уклонение от защитника, удар – мяч снова в сетке.
– У нее уникальные физические данные, – сказал он. – Пару раз она даже мировые рекорды била. Но очень нестабильно, повторить не может. Разозлиться – что угодно сделает. Нет настроения – на все махает рукой. Уникальная девочка, могла бы прославить нашу школу на весь мир…
– Вот-вот, – сказала Светлана, – так все учителя и говорят: легко заводится, легко бросает.
– Я надеялся, что смогу ее настроить на работу. Но… Иногда думаю, что ничего-то она не умеет, все чудесным образом у нее получается. Или не получается.
– Отлично! – Зинаида повела рукой, как будто подытоживая разговор. – Я вызову ее родителей, чтобы переводили это… чудо в другое место.
– Может, не стоит торопиться? – возразила Светлана. – До конца учебного года месяц, а осенью, я слышала, ее родители переезжают. Скоро пикники, а ребята без нее скучают.
Завуч еще раз посмотрела на Маргариту, точнее, на ее ноги, торчащие из-под груды парней – те отчаялись остановить девочку по правилам и просто повалили – и сказала:
– Ладно. Надеюсь, месяц школа еще устоит… – Маргарита все же выбралась из кучи-малы и буквально грудью внесла мяч в ворота. Следом туда влетела вся толпа, повалив их. – А может, и нет…
Маргарита, подготовка к приключению
Дома еще никого – родители возвращались с работы часам к шести, часто задерживались, особенно папа – он мог внезапно уехать в командировку на несколько дней. Только бы не послезавтра, в ее день рождения! Денег на жизнь хватает, так мама говорит, зачем перерабатывать?
Маргарита выглянула в окно. Николай Иванович, алкоголик со второго подъезда, уже принял на грудь и довольный этим, спал прямо посреди детской площадки. У пятого подъезда – две иномарки, наверное стоят в очереди к Алине, молодой девушке, которая снимала квартиру на первом этаже. Несколько старушек грелись, сидя на скамейке и промывали косточки жильцам. По поводу теплого денечка вышла даже баба Груня с шестого подъезда, хотя говорили, что она не ходит. Надо не попасться им на глаза – все замечают, все рассказывают маме. Парни, как обычно, дуют пиво, один хвастается пневматическим пистолетом, стреляя по бутылкам. Тот еще идиот. Еще группа мужиков устроили консилиум у открытого капота старенькой "копейки" – наверняка только повод сообразить на троих. Все трое незнакомые – ну так в доме тринадцать или пятнадцать подъездов (если считать заколоченные), жильцов больше тысячи, даже почтальоны путаются. Многие – из бывших деревень, что снесла столица при расширении – потому и такой колхоз. Подружек что-то не видно, ну и хорошо – надоели.
Привычку часто смотреть по сторонам Маргарита переняла от родителей. Маму тревожили любые пустяки, хотя она не помнит случая, чтобы им что-то угрожало. Вроде бы и сегодня все, как обычно, даже лучше – отличный весенний денек, но девочка чувствовала какую-то смутную тревогу. Она еще раз осмотрела двор, но не увидела чего-то подозрительного; пожала плечами и сунула руку за батарею отопления. Выудила пластиковый пакет, достала из него промышленную рогатку, складной нож, гильзу от крупнокалиберного патрона, набитую растворимым кофе с сахаром и залепленную воском, несколько таблеток сухого горючего, бензиновую зажигалку – абсолютно не девичьи предметы. Да она и не собиралась играть с девочками. Сегодня намечается поход в подземный бункер, если Сергей из десятого подъезда не врет. Он на днях обнаружил какой-то лаз и утверждает, что тот ведет к секретному "Метро-2".
Надо соответственно одеться. Никакого платья, колготок и туфель, исключительно джинсы, футболка и кроссовки. Футболка с рисунком Мамору Джиба – основного героя манги "Сейлор-Мун", сама утюгом приклеила. Брезентовая сумка для пикников, кинула туда хлеба и кусок ветчины. Перед выходом Маргарита придирчиво посмотрела на себя в зеркало, завязала волосы в узел, заколола пару непослушных прядок – сойдет. И Сергей меньше будет типа случайно тыкаться в ее волосы – как будто она не знает, что он в нее влюблен.
Маргарита, приключение
В арке между шестым и седьмым подъездами ее уже ждали мальчишки. Четверо. Сергей (он просил, чтобы его звали "Серый"), Костян, Барабан (Олег Барабанов) и еще один по кличке "Лох", которого брали в компанию только из-за того, его отец доставал всякие полезные вещи. Всем – тринадцать-четырнадцать лет. Одеты так же, как Маргарита, разве что футболки однотонные, без рисунка. У всех – небольшие рюкзаки за плечами.
– Мы уж думали, тебя мама не отпустит, – ухмыльнулся Серый.
– Сегодня пятница, еще на работе, – ответила Маргарита, не реагируя на подколку. Неравнодушие Сергея к ней выражалось, как обычно в этом возрасте – колкостями и грубостями.
– Классный прикид, – сказал Барабан, осматривая рисунок на ее футболке – парня в темном костюме с розой в руке. – Это твой парень?
– Рано ей, – продолжил Серый, – через день только двенадцать исполнится. Слышь, Марго, тебе никто не говорил, что в штанах ты похожа на парня?
– А тебе? – терпение Маргариты лопнуло. – Мы тут будем костюмы и розы обсуждать, или ты покажешь лаз?
– Отчего не показать? – Серый вальяжно приосанился, доставая пачку сигарет. – Только там все заброшено. Лох говорит, что в том месте Сталин врагов живьем хоронил. Правда, Лох?
Лох, упитанный прыщавый мальчишка, единственный среди них в новеньких джинсах, достал из рюкзака синий листок и ткнул пальцем:
– Вот, стащил у отца секретный план. Он как-то с друзьями пил и говорил, что раньше был порядок, потому что у Сталина с врагами разговор короткий. Он их в поезде отправлял на объект, а там глубокая яма вместо перрона. Выходят и сразу падают. Так и бродят теперь души непогребенных…
– Брехня! – сказал Костян, некрасивый жилистый пацан с бегающими глазами. Он взял сигарету у Сергея и начал разминать ее. – Все давно сгнило. Но я бы посмотрел, если ты в натуре нашел лаз.
– Будь спок. – Сергей посмотрел на Маргариту: – Зажигалка есть?
– Есть. Только при мне не курите. Провоняю, потом с предками объясняться.
– Ладно, – криво усмехнулся Сергей, бросая сигарету. – Будем только пить. – Он тряхнул рюкзаком, в нем звякнули бутылки.
– Пошли, – сказала Маргарита, – мне до шести надо домой вернуться.
Идти было недалеко – несколько кварталов. По дороге Сергей рассказал, как обнаружил проход.
– Там какой-то институт рядом, лестницы хорошие для катания на роликах. Только в конце – почти сразу дорога, если разгонишься, под машину можно попасть – как два пальца об асфальт. А я как раз хорошо запрыгнул и поехал. Смотрю – прямо под грузовик лечу. Стал сворачивать и полетел со ступенек вниз. Там какие-то кусты на холмике. Стал выбираться и вижу люк. Ржавый такой. Ну как в фильмах про войну показывают бункеры. Я заметил место и никому не сказал. Вдруг там правда скелеты.
– Хорошо, если Сталин там хоронил генералов, – сказал Костян. И добавил как-то мечтательно: – Говорят, они все при медалях, а портсигары золотые…
– Я в ФИДО спрашивал, в "Метро-2" всего две ветки, на дачу Сталина и в бункер в Раменках. Никого там не хоронили, это все на случай войны, – возразил Барабан. Он был самым умным в компании, у него дома стоял компьютер, подключенный с сети, откуда он в основном качал игрушки.
– Мы только глянем и все, – сказала Маргарита, – что там лазать? Такие объекты охраняются, не туда сунешься – можешь легко огрести…
– Да ну, сейчас дерьмократам ни до чего нет дела, кроме зелени, – сказал Сергей, ведя компанию дворами, – так отец говорит, а ему виднее. – Все знали, что отец Сергея работает где-то в "Белом Доме" на набережной. Не депутатом, конечно, а в обслуге. – Ладно, пришли уже.
Место, где они остановились, находилось сбоку от здания небольшого НИИ. Пустырь, густо поросший бурьяном, огороженный с трех сторон сеткой, вплотную примыкал к каменной лестнице парадного входа. Сергей показал место, где он упал – все, кроме Лоха, прыгнули вниз. Тот потоптался на краю и крикнул:
– Вы идите, а я тут на атасе постою. Если что…
– Трус, – ругнулся Костян.
– И черт с ним, – сказал Сергей, – меньше мороки. Вот лаз.
В том месте, на которое он показывал, виднелась небольшая ямка просевшей земли с ржавым люком.
– С чего ты решил, что тут ход в метро? – спросил Барабан. – Оно отсюда далеко. Наверное, просто канализация или теплотрасса.
