Он сел рядом со мной, прикасаясь своим бедром к моему. Мои ноги казались неестественно худыми и маленькими на фоне его мощных и натренированных. Мне захотелось провести рукой по его ноге, чтобы проверить такие ли они каменные, как я представляю? Боже, о чем я думаю!
— Наши нашли квартиру из которой вылили на тебя… В общем, в ней проживала только пенсионерка, ее тоже убили. Вкололи какое-то дерьмо, станет известно после вскрытия. — он говорил достаточно спокойно и размеренно, чтобы я могла уловить каждое слово. — Надпись была нанесена уже после прибытия криминалистов и опергруппы. А значит…
— Он хочет поиграть с нами. — я смотрю на свои руки, которые дрожжах даже сейчас. Я бы не отказалась от чего-нибудь крепкого, чтобы угомонить мандраж.
— Или просто не успел подготовить место к нашему прибытию. Во всяком случае, сейчас нужно будет допросить всех свидетелей. — Дик встаёт и весь его деловой, серьезный вид исчезает. — И раз ты не хочешь домой, то проведёшь свой первый допрос. Как старший по званию, не могу не отчитать тебя за твой внешний вид. Лейтенант Майорова, как ужасно звучит, хуже только майор Майорова… Блядь, я лучше буду называть тебя Лейтенант Сексуальность! А если не отходить от темы, то я понимаю, что Вы хотите работать со мной, но давайте, пожалуйста, без харасмента! Без всякой демонстрации нижнего белья и футболок с пошлыми надписями!
С этими словами, пока я не успела открыть и рта, он ушёл, оставляя меня одну с мокрой головой, побагровевшим лицом и выпученным глазами.
— Ничего, Дик! Я тебе еще устрою… — прошипела я.
Пока нас не было весь участок стал на уши от новости, что — цитирую услышанную фразу в туалете, а он один, женский не предполагается в этом здании: «Под Дика подложили новую диву, и она говорят ниче такая».
Слова «подложили» и «ниче такая» меня добили, из кабинки выходить не хотелось уже совсем. Приложившись лбом к двери, считала до десяти, чтобы набраться сил и показаться им всем. Только теперь до меня дошли предостережения Саныча. Мне пиздец здесь.
Отправив Диме смс: «Купи мне футболку. Очень надо. Ничего не спрашивай, это пзц.», я вышла и направилась в кабинет, который мне предстояло делить с Диком ближайший месяц. В то, что мы сработаемся я не верила, это стало очевидно и было понятно всем еще утром, кроме меня.
Зайдя в кабинет, где сидели все остальные коллеги, которым меня так и не представили, я испытала неловкость. К моему счастью там стоял Полковник, который улыбнулся мне, чтобы поддержать и громко откашлялся, привлекая внимание. Все обернулись ко мне в этой пошлой футболке.
— Коллеги, хотелось бы познакомить Вас с замечательной, уже успевшей пройти посвящение, нашей новой коллегой — Ангелиной Майоровой. Прошу уважать и жаловать без ярых проявлений любви. — последние слова он произнёс с нажимом, намекая коллегам, чтобы они ко мне не приставали.
Мужчины улыбались и подходили знакомиться, слишком долго пожимая мою руку, слишком сладко говоря со мной, не естественно и противно. Лучше, как Дик, в открытую, без отвратительных слюней на подбородке. Практически все они были женаты, потому что золотые кольца пестрили на пальцах, как метка на породистых попугаях.
Закончив с прелюдией я отправилась в кабинет, чтобы начать допросы, которые взвалил на меня напарник. Дика в кабинете не оказалось.
— Вы не знаете, где Дик?
— У него обеденный се. перерыв. — самый молодой парень лет тридцати, не отвратительной наружности, в отличие от своих коллег, ответил мне с каким-то слишком выраженным воодушевлением, словно ему было особенно приятно сказать об этом мне.
Значит он оставил меня здесь, проводить работу, с которой я могу еще накосячить ввиду отсутствия должного опыта, а сам поехал трахаться. Козлина.
Хлопнув сильно дверью, не рассчитав силы, села на его стул. Переживет. Неконтролируемый гнев душил меня, перед глазами так и возникали пошлые картины с его участием.
Так, Ангелина! Тебя не должно волновать кого и как он трахает, сосредоточься на работе!
***Дик.
Люблю запах секса. Он пахнет по-разному, с каждой женщиной по-своему. Иногда он терпкий и горький, похотливый, необузданный. Порой он пахнет сдобной выпечкой, домашний и скучный. Временами он с запахом чайной розы и приторного ликера, ванильный и чрезмерно романтичный. Не редко он пахнет алкоголем и сигарами, когда все чувства притупляются.
Секс с Любовью, татуированной барменшей, всегда пахнет кока-колой и приторным кокосом, но с нотками острого чили. Высокая шатенка, уперевшись руками о коробки с соками, закинув одну ногу на стремянку, очень энергично подмахивала в такт мне, сжимая и разжимая свои аппетитные ягодицы. В гибкости и страсти ей не занимать. Хорошенькая.
Вдалбливаю в неё по самые яйца, не ощущая желаемой тесноты, но девочка старается, стонет до хрипоты, содрогается и сжимается подо мной. Она кончила, одной рукой тиская свою небольшую грудь, выглядывающую из чёрного лифчика, с темно-коричневым соском.
Беру ее за волосы, заставляя выгнуться, чтобы насаживаться до предела. Люба уже проверенный, хорошо знакомый аппарат, на эксплуатацию которого уже сам могу написать инструкцию. Как она кончает, в какой позе и что будет делать… приелось, пора менять место бизнес-ланчей. Даже разрядка не приходит.
То ли опробовать бы новенькую. Кукла с янтарными, огромными глазами. А ее губы? Блядские губы, такими только насасывать, но, руку на отсечение, точно свои. Слишком подвижные, заманчивые. Она их кусает, облизывает и даже посасывает во время разговора. Такая пахнет похотью.
— О ком думаешь? — Люба заправляет грудь в лифчик и поправляет майку, натягивая на себя трусы. Я отправляю использованный презерватив в мусорку. — Я знаю, когда ты кончаешь со мной, а когда представляя кого-то.
Она улыбается, искренне и без обиды. Вот почему я обедаю здесь уже год. Пусть у Любы и не сладостно тесно, но сама она очаровательна и непосредственна. Целую ее макушку.
— Проблемную напарницу навязали.
Мы выходим в пустой зал, бар еще не начал работать, но Люба достаёт заранее припрятанный бургер с картошкой и наливает мне пива. Поправляет волосы и помаду и садится ко мне.
— Ммм, женщину? Ничего себе, Дик, и как она? Хорошенькая? Мне стоит ревновать?
— Ты единственная женщина с которой я стабильно провожу обед на протяжении года, о какой ревности ты можешь говорить? — и я не лгу, женщинам главное не лгать. Они бесятся, когда им врут, а в остальном надеются тебя переделать, сделаться той самой, ради которой ты сложишь яйца в шкатулочку и сдашь ей.
— Ты не ответил на мои вопросы!
— Она секси, не похожа на работника МВД. Длинный волосы, глазища, ноги, сиськи — высший класс, все натуральное. Дочь богатеньких родителей, которые дали хорошее образование, накупили шмотья, воспитали. Она обзавелась глупой мечтой и упрямо идет к ее исполнению.
— Я пока не услышала о ней ничего криминального или плохого. — Люба передаёт мне салфетки с соседнего стола. Мне нравится, что она добрая и не ревнивая, психолог по образованию. Она вылечила от проблем людей за барной стойкой больше, чем институты психологии.
— Она не пригодна для этой работы, обуза. Меня бесит, как эта овечка пытается казаться лисицей. И мне геморроиться с ней еще месяц! А у меня и без неё из жопы геморрой с палец торчит!
***
Ангелина.
Закончив с допросами, которые шли около трёх часов, все это время Дик отсутствовал, я выдохнула. Этот день выдался очень насыщенным на события, даже через чур. Меня немного лихорадило, вдруг я сделала что-то не так, неправильно зафиксировала в протоколе, не так подписала? Во мне говорила отличница, которая боялась, что сделала все не на пятерку.
Это же так важно! И Дик бросил меня! Даже не дал малейших наставлений. Козел. Наверное, все это время долбится.
Часы показывали 18:30, окончание рабочего дня, и можно было уходить, но что-то меня удерживало в этом маленьком кабинете. Здесь все было пропитано этим мужчиной, каждая деталь. Не хотелось уходить ни столкнувшись с ним, не получив хотя бы слабую похвалу за проделанную работу.
