А такие губы хочется целовать до одури, до потери последней связной мысли в голове, до звона в ушах. Желание так невовремя, так напрасно напомнило о себе и о том, что он всё ещё жив.
Мда…Похоже, и впрямь давно у него никого не было.
Девушка возвращалась в Леавор.
В груди Элге тяжело и беспокойно ворочался огромный ком самых разных мыслей. Сначала, на случай, если отвратительный колдун смотрит вслед, все её силы уходили только на то, чтобы держать спину прямой, а голову гордо поднятой, когда она ступила обратно под сень деревьев. Накатывала гулкими волнами злость, сменяясь обидой, недоумением: она же сказала этому нахалу, этому страшному человеку, что влюблена в другого и мечтает стать его женой! Как он может просить её об измене! Неужели не понимает, что после такого смотреть в глаза Маду, улыбаться, как ни в чем не бывало невозможно? И молиться, чтобы никто никогда не узнал..! Как?!
Может. Не человек он. Правы люди: производит самое пугающее впечатление. Опасный, отринувший обыкновенные человеческие ценности, живущий по своим законам. Захотел женского тела — запросто озвучил, подумаешь, невидаль. И знает, что Элге уже была с Мадвиком… Ни одна живая душа не в курсе, они скрывали свои столь далеко зашедшие отношения от всего мира, а этот… Стыдно-то как, как стыдно! Девушка продвигалась по утонувшему в сумерках лесу на удивление быстро, кажется, быстрее, чем шла к озеру. Перебираясь с камня на камень через мелкий ручей, наклонилась зачерпнуть ледяной воды и умыла разгорячённое лицо. Стало немного легче. Мысли метались хаотично, перескакивали на образы Мада: вот он ведет её под руку на прогулку в городские сады, срывает пышную распустившуюся розу и вплетает ей в волосы, вот он наклоняется над ней с нежным шёпотом, вот смеётся, слушает, хмурится, целует кончики пальцев… Вот Мад в праздничном костюме идёт рядом со статной девушкой в подвенечном платье, с лицом, покрытом тонкой узорной вуалью. Сердце прошивают тысячи игл. Соперница, неизвестно откуда вынырнувшая в поле её зрения и одним упоминанием о себе сломавшая все мечты Элге и Мадвика.
Раздавленная ворохом эмоций, Элге не замечала ни темноты, ни ночной прохлады, и страха не чувствовала. Неприветливый Шелтарский лес окружал её тишиной и было в ней что-то…спокойное. Как вышла на окраину, поднималась по пологому холму вверх, вверх по петляющей дорожке — не помнила. Тело сделалось нечувствительным к усталости и долгим часам пешего перехода, голод не напоминал о себе и, только миновав городские ворота, Элге наконец вспомнила о сестре. Кольнуло чувством вины: Виррис, наверное, с ума сходит, или бегает по улочкам Леавора и высматривает младшую, расспрашивает прохожих и стражников, не видел ли кто.
Дом сестер Адорейн располагался на окраине городка, в низинке, в стороне от обустроенного центра, зато в довольно уютном районе, на небольшой улочке, застроенной домиками с черепичными крышами весёлых терракотовых, желтых и красных оттенков. Летом улочка утопала в зелени и цветах, и на участке перед своим жилищем Элге тоже выращивала несколько видов цветов на аккуратных клумбах. Только вот сейчас ей всё ещё не до растений.
Элге открыла калитку и вошла в садик, посмотрела на дом — в комнатах на первом этаже, где располагается маленькая кухня и гостиная, горел свет. Едва она взялась за ручку входной двери, та распахнулась, едва не стукнув её по лбу, и выпустила Виррис — в уличной одежде и тёплом палантине на плечах.
— Элге! Хвала Небу, живая, нашлась! Где ты была?!
Элге молча обняла старшую сестру и разревелась.
На эмоциях, не справившись с нервами, рассказала Виррис всё. Почти всё. О Мадвике и своих мечтах. О своем безрассудном походе к отвратительному магу, о котором все шепчутся, что он исполняет любое желание. И…
— Он не всесилен, этот колдун! Он отказался помочь мне, потому что у меня нет ничего, чем я могла бы заплатить за услугу.
Виррис с неподдельным сочувствием глядела на нее, гладила по волосам.
Мадвик, сын финансиста Тивиса Форриля, входящего в Большой королевский совет, был бы блестящей партией. Знатного происхождения, принят в высших кругах, богат, безупречного воспитания и кристальной репутации. Им обеим повезло бы, женись он на Элге. Это же совсем другой уровень, это возвращение к прежней жизни. Элге могла бы не вкалывать на своих грядках, выращивая зелень и травы на продажу, а сама Виррис могла бы получать более выгодные, щедро оплачиваемые заказы. Не откладывать каждую мелкую монетку, не вести самой домашнее хозяйство, да даже посуду не мыть, а нанять прислугу, как раньше! Они могли бы снова жить как урождённые Адорейн. И всё поведение Мадвика Форриля, его взгляды, ухаживания, знаки внимания — указывали на его увлечение сестрёнкой Элге, на серьёзность его намерений. Но Мадвик, ко всем его достоинствам, являлся единственным сыном четы Форрилей, а это значит, не только гордость семьи, но и большие ожидания, и логично, что отец будет устраивать ему успешный брак, а партия ему достается очень выгодная. Очень. При столь высоких ставках на чувства ни одной из сторон не смотрят. Как жаль…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Нескоро еще младшая успокоилась, да и у старшей, чего уж там, сердце не из камня. Наплакались, наговорились. Виррис, хотя с травами и управлялась хуже, чем одарённая в травоведении Элге, сама заварила успокаивающего чая, напоила опустошённую рыданиями сестрёнку, кое-как и подогретый ужин скормила, самую малость, но всё же. И уговаривала принять обстоятельства такими, как есть. Ничего не поделаешь. Может быть, ещё повезет и встретит младшая своего человека. Двадцать три года — это ещё не приговор. Не такой, как виррисовы двадцать семь. Укладываясь спать, Элге была уверена, что глаз не сомкнёт. Но, едва коснувшись головой подушки, провалилась в сон.
Утро вечера не мудренее.
Утро начинается с того, что гнетущие мысли наваливаются всем скопом и, словно арестанты в тюремном дворе, начинают ходить по кругу. До тошноты, до головокружения. Вспоминая возмутительное предложение лесного отшельника, Элге со всей ясностью поняла, что отдать себя ему даже на одну ночь не сможет. Нинасколько не сможет. Измена Мадвику немыслима, абсолютно исключена, тем более вот такая — с человеком, ничего, кроме отвращения не вызывающим, кому в глаза смотреть страшно, да что там глаза — рядом стоять невозможно, не умирая от ужаса. О чём она думает..! Самой мысли об этом не должно быть. Надо искать другое решение.
Смотрела на метку на левом запястье. Маленький размытый кружок, словно перевитый веточками с крошечными листиками, и вплетённый в них вензель. Да, это определенно буквы. То ли Д, то ли Л, то ли А. Узор весь был как залитая водой акварель. Маг не соврал — ночью про печать Элге и не вспомнила, но старшая сестра явно рисунок на коже не заметила.
По просьбе Виррис, торопившейся выполнить важный заказ и засевшей за шитьё, Элге собралась в салон госпожи Фатты за заказанными ранее кружевами и лентами. По пути рассеянно кивала на приветствия соседей, но вряд ли помнила, кто ей встретился.
— Подождите минутку, сейчас заказ леди Виррис принесут, — кивнула ей хозяйка.
В ожидании Элге присела на низенькое кресло возле окна и бездумно листала каталог, когда колокольчик над дверью звякнул и впустил новых посетителей. Элге рассеянно подняла голову и забыла как дышать. В магазин вошла девушка, на вид моложе её самой, выше, и, кажется, даже элегантнее, что подчёркивало светлое платье с изысканной отделкой кружевом по вырезу декольте и краям рукавов. Красивая яркой южной красотой, с уложенными в сложную прическу чёрными волосами, губами, смело тронутыми красной помадой, что на удивление не придавало ни вульгарности, ни лишних лет. Красный необыкновенно шёл и к её цвету кожи, и к чёрным локонам, и к синим глазам. А её локоть…Её локоть придерживал Мадвик, собственной персоной. Увидев застывшую в уголке Элге, он заметно напрягся, в серых глазах мелькнуло растерянное и виноватое выражение. Но…скованный навязанным с пелёнок этикетом, её дорогой Мад быстро вернул самообладание и перевёл взгляд на…очевидно, невесту. Они перебросились несколькими фразами, смысла которых Элге не поняла — в висках шумело, а пальцы рук намертво вцепились в страницы каталога, последним усилием она заставила себя сделать вид, что разглядывает изображённые на страницах модели. Ещё одна посетительница, и только.
